Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Pern's Ballads

Очередной пост-оглавление.
Здесь собраны ссылки на переводы баллад Перна, мира, автором коего является Энн Маккефри (равно как и текста баллад). Музыкой и исполнению же мы обязаны Тане Опланд и Майку Фримэну.
Ко всем песням добавлены оригинальные тексты и плееры с песнями.

Master Harper of Pern

1. Duty Song - Баллада о Долге
2. The Golden Egg of Faranth I - Золотое Яйцо Фарант I
3. The Question Song - Баллада Вопросов
4. The Golden Egg of Faranth II - Золотое Яйцо Фарант II
5. Red Star Passes - Прохожденье
6. The Golden Egg of Faranth II - Золотое Яйцо Фарант III
7. Lessa's Ride - Путешествие Лессы
8. March of the Wings - Марш Крыльев

@темы: под пенье серебряных струн..., бредни лингвиста-маньяка, The Dragonmen of Pern

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Дело будет шито-крыто, карты правду говорят..." (с)

Углядела тут у Сэль рекомендации по раскладу Пасьянса Медичи и последующей с ним работе, конкретно - тут. Естественно, я была бы не я, если бы не решила как следует всё вызнать, обнюхать, прочувствовать на собственной шкуре и вообще всячески разведать нечто, интересное для себя.
И разложила. И скажу вам - оно работает. Но, как и в любом деле, здесь существуют некоторые нюансы.

Во-первых - карты. Имхо, это должны быть настоящие бумажные карты. Да, существуют различные программы для вычисления наиболее выгодного расклада, при котором пасьянс непременно сойдётся, и добрая половина (если не большинство) магуев (простите за термин) от этого и танцуют. А потом жалуются, что у них ничего не получается. Нет уж, братцы-кролики, извините. Я могу доверить машине расчёт математических формул и прочие технические стороны различных вопросов, но - как промтовский перевод в невыгодную сторону отличается от оного, выполненного профессиональным лингвистом, так и расклад пасьянса должен быть сделан своими руками, а не полагаясь на электронику. Да, не сразу получится. Но - пусть с десятого, пусть с двадцатого, да хоть с тридцатого раза - пасьянс сойдётся. У меня сошёлся, поэтому я знаю, о чём говорю: это возможно.
Раскладывая карты руками, вы задействуете частичку себя, свои мысли, мотивы, эмоции, душевные стремления. Так Мироздание понимает, что вы действительно готовы проделать необходимую работу для выполнения вашего желания. Здесь, имхо, упорство довлеет над удобством.
Во-вторых - мысли. Тщательно фильтруйте свои намерения, когда тасуете колоду. Чётко формулируйте желание, соотнося его с нужной картой, не отступайте от него ни на шаг, а то мелькнёт на задворках какая-нибудь схожая мысль - и всё, зацепится. И ведь исполнится! Так и у меня вышло) Но об этом потом.
В-третьих - тайминг. Сразу могу сказать, что это - дело ненужное и даже вредное. Никакого планирования "в 9:00 я делаю девятку червей, а в 9:10 десятку пик" быть не должно. Никто вам там, наверху, не будет стоять с секундомером и отмерять ровно десять минут, секунда в секунду, от одной карты до другой. Знак пришёл на минуту раньше? Ничего страшного. На две позже? Да всё нормально. И даже если прошло не десять минут, а пять, или не пятнадцать, а полчаса - всё в порядке. Ловите знаки, не прерывайте цепочку, чётко запомните, какая карта должна исполниться следующей - и никаких гвоздей.
В-четвёртых - не переусердствуйте. Этот метод оказался достаточно энергозатратным - и ничего удивительного, постоянно сверяться с блокнотиком и активно стараться не прерывать цепочку! Да ещё и ваши собственные душевные силы задействуются. В общем, если вы больны или утомлены, следовать пасьянсу Медичи я вам не советую.
И в-пятых - помните о многозначности. Та же дама треф может означать как "персону работы" (кассиршу в магазине), так и "персону быта" (вашу маму, моющую посуду на кухне). Особенно нужно быть осторожным с десятками - ведь это как результат, так и ожидание. Кроме того, я не согласна с тем, что пиковая масть - это обязательно проявление чего-то негативного: пойти бить морду, нарваться на ссору, быть облаянным собакой... Пики - это сила и воля. Найти в себе силы перебороть лень и начать что-то делать - это тоже девятка пик.

Что до меня - я загадывала десятку бубён, "результат денег". Но в процессе расклада, когда пасьянс не сходился, меняла желания от получения оных бабок до получения работы и наоборот, поэтому... В общем, смотрите сами.
Раскладывала карты я вчера и позавчера, выполняла расклад сегодня. Что у меня творится с предложениями работы - сами видите несколькими постами ниже, вот только Мироздание ещё и смеётся, игриво подсовывая неподходящие для меня варианты, берёт на слабо: а вдруг передумаешь? Деньги сегодня пришли за диски - раз, долгожданный перевод Вестерн Юнион - два, да ещё и небольшой долг по ВебМани - три. Но. К загаданной десятке бубён ни один из этих случаев не отнёсся) И "результат денег" превратился в "ожидание денег". А почему? А потому, что в момент раскладывания карт, у меня в мозгу мелькнула мысль: "Ну, пусть хотя бы перевод придёт, что ли..." См. п. 2) Осторожней с мыслями!

А сошедшиеся расклады вы можете записывать и позже применять для схожей ситуации, уже не раскладывая пасьянс. Но только в том случае, если условия действительно схожие!
В общем, вот. У меня получилось - и я хочу снова. Кто попробует ещё?)

@темы: поправив очки, выдать что-нибудь с умным видом, вытяни Карту, безумству храбрых...

---

Трудности перевода-18. Thunder Roar and Lightning Crackle

(Мэтресса всё упрощает и упрощает… В её варианте глава называется элементарно – «Гроза».)

“I wouldn’t push you so hard if I didn’t think you were strong enough.”
– Я бы, конечно, не стал так торопить события, да время поджимает. К тому же я уверен, что ты выдержишь и сил у тебя вполне хватит.
– Я бы не давил на тебя так сильно, если бы не думал, что ты достаточно силён.
(Речь идёт об уроках фехтования, после которых у Эрагона болит буквально всё. Не понимаю, какие события торопит Бром по мнению мэтрессы…)

Eragon decided that it would be the wind that drove him crazy first. Everything that made him miserable – his chapped lips, parched tongue, and burning eyes – stemmed from it. The ceaseless gusting followed them throughout the day.
Эрагону казалось, что во всем виноват ветер. Именно ветер, дувший непрерывно, сводил его с ума и делал совершенно несчастным – губы потрескались, во рту пересохло, глаза слезились и болели.
Для себя Эрагон решил, что первым его сведёт с ума ветер. Ведь во всём, что заставляло юношу чувствовать себя несчастным, – обветренные губы, опалённый язык и горящие глаза, – во всём этом был виноват именно он, порывистый ветер, дувший весь день.
(А мало ли что ещё может свести с ума бедняжку, привыкшего к горной местности? Однообразная плоскость равнин, палящее солнце, отсутствие деревьев, стервятнички на горизонте-с… Ну, ветер – первым, только и всего.)

The gale was almost upon them when Eragon had a horrible thought and twisted in his saddle, yelling, both with his voice and mind, “Saphira! Land!” Brom’s face grew pale. Overhead, they saw her dive toward the ground. She’s not going to make it!
И вдруг страшная мысль пронзила Эрагона. Резко повернувшись в седле, он закричал: «Вниз! Сапфира, вниз!» – Бром побледнел, глянув на него. Но тут оба увидели Сапфиру: она резко спускалась. «Господи, как же ей сесть при таком ветре!» – с тревогой думал Эрагон.
Буря почти настигла их, когда Эрагону пришла в голову ужасная мысль, и он извернулся в седле, вопя одновременно голосом и разумом:
– Сапфира! Вниз!
Бром побледнел. Там, наверху, они увидели, как драконица пикирует к земле. У неё не получается!
(Прям так-таки и пронзила? Насквозь, или всё же не дошла? Почему-то о том, что вопил мальчик и мысленно, и вслух, мэтресса не упоминает, а вот то, что Бром бледнеет, именно глянув на Эрагона, – это вам пожалуйста. Сразу встаёт вопрос: что ж старик такого страшного на нём увидал? Тем более, что сразу за этим следует союз «но»: типа, что бы ни увидал, это осталось без комментариев, потому что наверху там с драконицей вон чего творится. И – да. Господи, как же мне надоело постоянно натыкаться на это «Господи»!… Точно надо диссертацию писать! О вопросе теологии в мирах с многобожеским пантеоном и пёстрым населением…)

Cadoc swayed and dug his hooves into the ground, mane snapping in the air.
Кадок покачнулся, цепляясь копытами за землю; грива его развевалась и хлопала, точно бельё на ветру.
Кадок пошатнулся и зарылся копытами в землю, его грива хлопала на ветру.
(Как-как, простите? «Цепляясь копытами»? На копытах у лошадей уже пальцы растут, да? И – позвольте, но сравнивать гриву с бельём… В отсутствие авторских указаний…)

As they neared Saphira, Cadoc balked, so Eragon leapt down and ran toward her.
Подлетев прямо к драконихе, Кадок так резко затормозил, что Эрагон вылетел из седла, но тут же вскочил и бросился к Сапфире.
Поравнявшись с Сапфирой, Кадок заартачился, поэтому Эрагон спрыгнул вниз и побежал к ней.
(Вновь прошу прощения, но конь – это вам не мотоцикл. Кроме того, общеизвестный факт – лошади боятся драконов. Хотя бы потому, что драконы – здоровые зверюги с когтями и зубами, да ещё и плотоядные. Конечно, лошадке не захочется находиться совсем уж близко с таким монстром – вот Кадок и упирается. А Эрагон, понимая это и попросту не желая терять времени, никуда не вылетает, а просто прыгает и бежит дальше пешком.)

The spines on her back missed his head by inches.
Острые шипы у неё на спине едва не вонзились ему в голову.
Шипы на её спине прошли в каких-то дюймах от его головы.
(Ненужный садизм, дети мои, до добра никогда не доводит. Вот если он нужен – тогда другое дело, да… Выбирать выражения всё-таки надо. Чай, не триллер переводим, а фэнтези. Которую писал пятнадцати-девятнадцатилетний юноша. Я имею в виду автора.)

Her wings began to lift again, but before they could flip her, Eragon threw himself at the left one. The wing crumpled in at the joints and Saphira tucked it firmly against her body.
Её крылья снова начали подниматься, но, прежде чем ветер успел в очередной раз перевернуть дракониху, Эрагон всем своим весом прижал левое крыло, хрустнули суставы, и крыло сложилось.
Её крылья снова начали подниматься, но прежде чем они вновь перевернули драконицу, Эрагон прыгнул на левое. Крыло согнулось на суставах, и Сапфира сложила его, плотно прижимая к телу.
(Ох, мать моя… Где у неё что хрустит? У неё артрит крыльевых суставов, или Эрагон ей просто крыло сломал? Опять садизм… См. предыдущий комментарий.)

As he stroked the horse’s long cheek, Brom pointed at a dark curtain of rain sweeping toward them in rippling gray sheets.
Эрагон ласково погладил коня, прижавшись щекой к его шее, и посмотрел туда, куда показывал ему Бром: на сплошную тёмную стену дождя, от которой отделялись чудовищные серые столбы и быстро бежали к ним по земле.
Юноша погладил длинную щеку коня, а Бром указал на тёмный занавес дождя, несущийся к ним струящимися серыми потоками.
(Щека принадлежит коню. Морды у коней вытянутые, поэтому щёки – длинные. «Чудовищные серые столбы» больше похожи на смерчи, чем на потоки дождя. Тем более, если они ещё и бегают.)

Lightning lanced through the sky, flickering in and out of existence.
Молния светлым копьём пронзила небосвод, а казалось – саму их жизнь.
Небо пронзила молния, то исчезая, то показываясь вновь.
(Сколько пафоса! А на самом деле – всё так просто…)

@темы: бредни лингвиста-маньяка, цитатсы, Эрагон

---

Астральное и реальное

Ну так вот, снится мне сон, как будто еду я в трамвае в универ (почему-то; "почему-то" касается и места назначения, и средства передвижения), и возле Западного бульвара, где рядом моя школа находится, в вагоне встречаю одну из наших учительниц. И она мне заявляет, что школа подписала договор (внимание!) с Баварским геологическим институтом, и мне предлагается там не то работать, не то учиться и работать одновременно, и что Роза Эдуардовна (моя немка) все документы передаст. А я ничтоже сумняшеся от этого предложения отказываюсь - делать мне больше нечего, по здравом-то размышлении. Говорю, что уезжаю в Питер. Та вздыхает - мол, ничего не поделаешь, и я выхожу зачем-то именно на Западном бульваре, хотя до универа мне ещё ехать и ехать. Правда, это в реальности ехать и ехать, а там мне до него была пара остановок, но их ещё надо было преодолеть.
И вот стою я, трамваев нет, маршрутки все едут в другую сторону - надо переходить парк и дорогу, чтобы попасть в правильное направление. Но дотуда я так и не дошла, ибо сон сменился. Вернее, не сменился, а перепрыгнул. В нём почему-то оказалась Резеда, решившая вместо меня пойти на эту работу - мол, профессию сменить, не поздно ещё. И я её уверяла, что у дамы по имени Лаутербергер учиться одно удовольствие - якобы она у нас в универе преподавала. Правда, не у нашей группы, но о ней хорошо отзывались. И дело кончилось тем, что мы с ней (или уже с Катей Журавлёвой, бывшей одногруппницей?) на клавиатуре искали соответствия букв рунам Футарка. И ведь все нашли! Двумя предпоследними были Беркана (Б) и Эваз (почему-то Ч, хотя и не Ч, и эта буква в другом месте на клавиатуре расположена).

А потом я просыпаюсь от телефонного звонка. Звонит Маргарита Юрьевна, и между нами происходит следующий диалог:
- Ира, ты где сейчас?
- Дома.
- Работа нужна?
- Какая?
- Ну, низкооплачиваемая, наша.
- *спросонья никак не соображу, о чём речь* Ну... да.
- Тогда подъезжай, пока начальство на месте.
- *начинаю включать мозги* Погодите, а это на какой срок?
- *шутит* Пока в декрет не выйдешь.
- *до меня доходит, что мне предлагают преподавательство* Ой! Не-не-не! Нет, мне не надо...
- Ну почему-у?
- А я в Питер уезжаю в следующем году.
- Так это же в следующем, а до этого что год будешь делать?
- *лихорадочно соображаю* Так я зимой уезжаю! *на самом деле я не знаю, когда, хоть и надеюсь на зиму, но надо же отбрехаться!*
- Ну во-от... А что я без тебя делать буду?
- Ну, сценарии к фестивалю можно по почте отсылать.
- Вот умница, всё предусмотрела... А что тебе там делать-то, в Питере?
- Э... Мне там жить предложили.
- А петь?
- И петь!

В общем, распрощались. И я вот теперь думаю: а сон-то был предупреждением... Чтобы я не ляпнула чего-нибудь не того и не порушила себе жизнь и все на неё планы.

@темы: моё, безумству храбрых..., астральные бредни

---

~56~ Зал горного короля

        В лежбище Эрагона уже ждал какой-то гном. Он поклонился, пробормотав «Аргетлам», а затем с явным акцентом произнёс:
        — Хорошо. Проснулся. Кнурла Орик ждёт тебя.
        Вновь поклонившись, гном заспешил прочь, а Сапфира выпрыгнула из своей пещеры и приземлилась рядом с Эрагоном. В её когтях был зажат Зар’рок.
        Зачем это? — нахмурился юноша.
        Она склонила голову набок. Носи его. Ты Всадник и должен носить меч Всадника. Может, у Зар’рока и кровавая история, но она не должна подчинять себе твои поступки. Выкуй для этого меча новую историю и носи его с гордостью.
        Ты уверена? Вспомни совет Ажихада.
        Сапфира фыркнула, и из её ноздрей вырвалась струйка дыма. Носи его, Эрагон. Если ты хочешь остаться выше тех сил, что собрались здесь, не позволяй ничьему порицанию диктовать тебе условия.
        Как хочешь, неохотно отозвался юноша, пристёгивая меч, затем забрался к ней на спину, и Сапфира вылетела из Тронжхейма. Теперь в Фарзен Дуре было достаточно света, настолько, что была различима туманная громада стен кратера — на пять миль в каждом направлении. Пока драконица кругами спускалась к основанию города-горы, Эрагон рассказал ей о встрече с Анжелой.
        Как только они приземлились у ворот Тронжхейма, к Сапфире подбежал Орик.
        — Мой король, Хротгар, хочет видеть вас обоих. Слезай скорее. Надо спешить.
        Эрагон заторопился за гномом в глубины Тронжхейма. Сапфира легко поспевала за ними. Не обращая внимания на взгляды зевак в коридоре, вздымавшемся к высокому потолку, Эрагон спросил:
        — Где мы встретимся с Хротгаром?
        — В тронном зале под городом, — не замедляя шаг, отозвался Орик. — Это будет личная аудиенция в знак отхо — доверия. Как-то по-особому обращаться к нему не нужно, просто говори уважительно. Хротгара легко разгневать, но он мудр и проницателен и может заглянуть в душу собеседника, так что тщательно продумывай свои слова.
        Войдя в центральную залу Тронжхейма, Орик повёл своих подопечных к одной из двух нисходящих лестниц, вырубленных по краям противоположного коридора. Они принялись спускаться по правой; она плавно изгибалась вовнутрь до тех пор, пока не описывала полукруг, возвращая их лицом к тому месту, откуда они пришли. Вторая лестница сливалась с первой, образуя широкий каскад тускло освещённых ступеней, а тот через сотню футов заканчивался перед двустворчатой гранитной дверью. На каждой створке была вырезана семизубцовая корона.
        По обе стороны от входа стояло семь гномов-стражников. В руках они держали отполированные кирки, а их пояса были инкрустированы драгоценными камнями. Когда Эрагон, Орик и Сапфира приблизились, гномы ударили об пол рукоятями кирок. По ступенькам прокатился низкий гул, и двери распахнулись внутрь.
        Перед ними открылся тёмный коридор длиной на добрый полёт стрелы. Тронный зал представлял собой природную пещеру, вдоль её стен тянулись рядами сталагмиты и сталактиты, настолько толстые, что за ними мог легко спрятаться человек. Освещение кое-как поддерживали развешанные местами светильники. Гладкий коричневый пол был прекрасно отполирован. В дальнем конце зала стоял чёрный трон, а на нём недвижно восседала чья-то фигура.
        Орик поклонился.
        — Король ожидает вас.
        Эрагон положил ладонь на бок Сапфиры, и они вдвоём направились вперёд. Двери закрылись за их спинами — Всадник и дракон остались наедине с королём в сумрачном тронном зале.
        Звуки шагов эхом отдавались от стен по пути к трону. В промежутках между сталагмитами и сталактитами юноша заметил большие статуи. Каждая из них изображала гномьего короля, сидевшего на троне и увенчанного короной; их невидящие глаза сурово устремлялись вдаль, а на морщинистых лицах застыло свирепое выражение. У ног каждого было высечено рунами его имя.
        Эрагон и Сапфира неспешно проходили меж двух рядов давно умерших монархов. Они миновали больше сорока статуй, а за ними начались лишь тёмные и пустые альковы, ожидавшие будущих королей. Наконец, в конце зала они остановились перед Хротгаром.
        Король гномов и сам сидел, подобно статуе, на высоком троне, высеченном из цельного куска чёрного мрамора. Эта ничем не украшенная глыба была вырезана с удивительной точностью чьей-то твёрдой рукой. От трона исходила сила, та сила, что восходила к древним временам, когда гномы правили Алагейзией, не встречая противодействия эльфов и людей. Вместо короны голову Хротгара венчал золотой шлем, усыпанный рубинами и алмазами. Лицо короля было мрачным, обветренным, будто бы иссечённым — сказывались многие годы жизни. Из-под морщинистого лба сверкали глубоко посаженные глаза, суровые и пронзительные. По мощной груди гнома струилась кольчужная рубаха. Его белая борода была заткнута за пояс, а на коленях король держал громадный боевой молот, на навершии которого был оттиснут символ клана Орика.
        Эрагон неуклюже поклонился и опустился на колено. Сапфира осталась стоять. Король пошевелился, будто просыпаясь от долгого сна, и пророкотал:
        — Встань, Всадник, тебе нет необходимости воздавать мне эту дань.
        Выпрямившись, Эрагон встретил непроницаемый взгляд Хротгара. Король сурово оглядел его, а затем гортанно произнёс:
        — Аз кнурл дейми ланок. «Берегись, порода меняется» — наша старая горняцкая поговорка… А в эти дни порода и впрямь меняется очень быстро. — И он прикоснулся к молоту. — Я не мог встретиться с тобой ранее, подобно Ажихаду, потому что был вынужден разбираться с собственными врагами внутри кланов. Они требовали, чтобы я отказал тебе в убежище и выгнал из Фарзен Дура. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы переубедить их.
        — Благодарю вас, — сказал Эрагон. — Я и не ожидал, сколько споров вызовет моё прибытие.
        Приняв благодарности юноши, король поднял узловатую руку и указал вперёд.
        — Посмотри туда, Всадник Эрагон, где на резных тронах сидят мои предшественники. Их — сорок и один, а я — сорок второй. Когда я перейду из этого мира под опеку богов, мою хирну добавят в их ряды. Первая статуя — это изображение моего предка Коргана, что выковал этот символ власти, молот Волунд. Восемь тысячелетий — со времён рассвета нашей расы — гномы правили под Фарзен Дуром. Мы — кости этой земли, мы старше и дивных эльфов, и свирепых драконов.
        Сапфира слегка шевельнулась.
        Хротгар наклонился вперёд и произнёс скрипучим низким голосом:
        — Я стар, человек, даже по нашему счёту — настолько стар, что видел Всадников во всей их скоротечной славе, настолько стар, что говорил с их последним вождём, Враэлем, который отдавал мне дань уважения в этих самых стенах. Немногие из живущих могут похвастаться этим. Я помню Всадников и то, как они вмешивались в наши дела. И помню мир, который они сохраняли, — при них можно было пройти от Тронжхейма до Нарды и остаться невредимым.
        А теперь ты стоишь передо мной — утерянная традиция ожила. Скажи мне, и скажи правду, зачем ты пришёл в Фарзен Дур? Я осведомлён о тех событиях, что вынудили тебя бежать из Империи, но каковы твои намерения ныне?
        — Сейчас мы с Сапфирой просто хотим восстановить наши силы в Тронжхейме, — ответил Эрагон. — Мы не желаем доставлять никому неприятности, но лишь найти укрытие от опасностей, с которыми мы сталкивались на протяжении многих месяцев. Ажихад может послать нас к эльфам, но до этого момента нам бы не хотелось уходить.
        — Значит, сюда вас вело лишь желание оказаться в безопасности? — спросил Хротгар. — Вы хотите просто жить здесь и забыть свои беды, связанные с Империей?
        Эрагон покачал головой, вся его гордость восстала против этих слов.
        — Если Ажихад рассказывал вам о моём прошлом, то вы должны знать, что на мне лежит достаточно обид, чтобы сражаться с Империей, пока она не рассыплется прахом. Но и более того… Я хочу помочь тем, кто не может сбежать от Гальбаторикса, в том числе — и моему кузену. У меня есть сила, чтобы помочь им, поэтому я должен.
        Похоже, король остался доволен его ответом. Он повернулся к Сапфире и спросил:
        — Драконица, а что ты думаешь по этому поводу? По какой причине ты явилась сюда?
        Сапфира зарычала, приподняв край верхней губы. Скажи ему, что я жажду крови наших врагов и с нетерпением жду дня, когда мы помчимся в битву против Гальбаторикса. Во мне нет ни любви, ни милосердия к предателям, уничтожающим яйца, вроде того фальшивого короля. Он держал меня в плену более ста лет, и даже сейчас у него в руках остались двое из моих собратьев, которых я освобожу, если будет такая возможность. И скажи Хротгару, что я считаю тебя готовым для этого задания.
        Эрагон поморщился, но покорно передал её слова. Хротгар слегка приподнял уголок губ — лёгкий намёк на мрачное веселье, углубивший морщины на его лице.
        — Вижу, драконы не меняются и столетия спустя. — И король слегка постучал по подлокотнику костяшками пальцев. — А ты знаешь, почему этот трон сделали таким плоским и угловатым? Чтобы на нём никому удобно не сиделось. Мне — неудобно, и я без сожаления оставлю его, когда придёт моё время. А что напомнит тебе о твоих обязательствах, Эрагон? Займёшь ли ты место Гальбаторикса, если Империя падёт, и завладеешь ли его королевским саном?
        — Я не ищу ни короны, ни господства, — обеспокоенно отозвался Эрагон. — Быть Всадником — это и так уже большая ответственность. Нет, я не займу трон в Уру’бэйне… разве что никто больше не захочет воссесть на него или не окажется достойного кандидата.
        — Вполне очевидно, что ты будешь более милосердным королём, нежели Гальбаторикс, но ни одну расу не должен возглавлять вождь, который не будет стариться и не покинет трон, — серьёзно предупредил его Хротгар. — Время Всадников прошло, Эрагон. Они больше не обретут прежней силы — даже если проклюнутся два других яйца, хранящиеся у Гальбаторикса.
        Внезапно тень скользнула по лицу короля — он взглянул на бок Эрагона.
        — Я смотрю, ты носишь вражеский меч; мне говорили об этом, равно как и о том, что ты путешествуешь с сыном Клятвопреступника. Не радует меня вид этого оружия. — И гном вытянул руку. — Я бы хотел осмотреть его.
        Эрагон вытащил Зар’рок и протянул его королю рукоятью вперёд. Хротгар принял меч и опытным взглядом окинул красный клинок. Кромка лезвия поймала луч от светильника, отразив его резкой вспышкой. Король гномов проверил кончик меча на остроту на собственной ладони и проговорил:
        — Клинок выкован мастерски. Эльфы редко делают мечи — предпочитают луки и копья, — но если уж делают, то с плодами их искусства не сравнится ничто. У этого клинка злая судьба; я недоволен тем, что вижу его в своих владениях. Однако носи его, если хочешь; возможно, его фортуна изменилась. — Он вернул Зар’рок, и Эрагон вложил клинок в ножны. — А что мой племянник, он оказался полезен во время вашего пребывания здесь?
        — Кто?
        Хротгар приподнял кустистую бровь.
        — Орик, сын моей младшей сестры. Он служит под началом Ажихада, чтобы показать, что я поддерживаю Варденов. Но, похоже, теперь он вернулся под мою руку. Ты защищал его своим словом — я был доволен это услышать.
        И Эрагон понял, что со стороны Хротгара это был ещё один знак отхо — «доверия».
        — Лучшего проводника и пожелать нельзя.
        — Это хорошо, — проговорил король, явно довольный. — К несчастью, я не могу говорить с вами дольше. Меня ждут советники, есть дела, что требуют моего решения. Но я скажу вам одно: если желаете обрести поддержку гномов в моём королевстве, то сперва вы должны доказать, что достойны этого. У нас долгая память, и мы не спешим принимать скорые решения. Слова не решат ничего, лишь деяния.
        — Я это запомню, — вновь поклонился Эрагон.
        Хротгар царственно кивнул:
        — Что ж, тогда можете идти.
        Развернувшись, Эрагон и Сапфира проследовали к выходу из зала горного короля. Орик ждал их по ту сторону каменных дверей, лицо его выражало тревогу и беспокойство. Как только они поравнялись с гномом, тот зашагал рядом вверх по ступенькам, обратно в главную залу Тронжхейма.
        — Всё прошло хорошо? Он принял вас благосклонно?
        — Думаю, да. Но ваш король осторожен, — ответил Эрагон.
        — Вот поэтому он столько и прожил.
        Я бы не хотела, чтобы Хротгар на нас гневался, заметила Сапфира.
        Эрагон кинул на неё быстрый взгляд. Да, я бы тоже. Не уверен, что именно он подумал о тебе, — кажется, драконов он не одобряет, пусть и не сказал это прямо.
        Похоже, Сапфиру это позабавило. С его стороны это было мудро, особенно если учесть, что мне он едва достаёт до колена.
        Оказавшись в сердце Тронжхейма, под блистающей Исидар Митрим, Орик сказал:
        — Твоё вчерашнее благословение взбудоражило Варденов, будто опрокинутый улей. Девочку, которой коснулась Сапфира, уже славят, как будущую героиню. Её вместе с опекуншей разместили в самых лучших комнатах. Все говорят о твоём «чуде». И, похоже, что все человеческие матери хотят разыскать тебя и обрести то же для своих детей.
        Встревоженный Эрагон украдкой обернулся.
        — И что нам делать?
        — Кроме как взять назад твой поступок? — сухо спросил Орик. — Будь на виду как можно реже. В лежбище никого не пускают, так что там вас не побеспокоят.
        Но Эрагон пока не хотел возвращаться в драконье лежбище. День только начинался, юноша был бы не прочь исследовать Тронжхейм вместе с Сапфирой. Теперь, когда они наконец-то оказались за границами Империи, им не было причин разделяться. Но он не хотел привлекать к себе внимание, а рядом с ней это было бы невозможно. Сапфира, чего ты сейчас хочешь?
        Драконица ткнулась в него носом, мазнув чешуёй по предплечью. Я вернусь в лежбище. Есть там кое-кто, с кем я хочу встретиться. Гуляй тут, сколько тебе вздумается.
        Хорошо, кивнул он, но с кем ты хочешь встретиться? Сапфира лишь подмигнула ему своим большим глазом и, мягко ступая, удалилась в один из четырёх главных тоннелей Тронжхейма.
        Эрагон объяснил Орику, куда она направилась, а затем сказал:
        — Я бы не прочь позавтракать. А потом — ещё осмотреть Тронжхейм, ведь это такое невероятное место. До завтрашнего дня на тренировочных площадках мне делать нечего, я ведь пока не совсем восстановил силы.
        Орик кивнул, и его борода подпрыгнула на груди.
        — В таком случае, не захочешь ли ты посетить библиотеку Тронжхейма? Она довольно старая, в ней много свитков величайшей ценности. Возможно, тебе будет интересно прочесть историю Алагейзии, не искажённую рукой Гальбаторикса.
        Внезапно сердце Эрагона пронзила острая боль — он вспомнил, как Бром учил его читать. Осталось ли с ним это умение? Ведь юноша уже давно не видел ни одного написанного слова.
        — Да, давай так и сделаем.
        — Хорошо.
        После еды Орик провёл Эрагона по бесчисленным коридорам к заветной цели, и вскоре юноша с благоговением шагнул сквозь резную арку.
        Внутри библиотека напомнила ему лес. Ряды изящных колоннад ветвями уходили вверх, во тьму, смыкаясь на потолке, до которого вело целых пять ярусов. Рядом с колоннами стояли книжные шкафы из чёрного мрамора, прижатые тыльной стороной друг к другу. Вдоль стен тянулись полки со свитками, разделённые узкими проходами, куда можно было добраться с помощью трёх винтовых лестниц. Там же через равные промежутки лицом друг к другу располагались пары каменных скамей, а между ними стояли небольшие столики, чьи опоры плавно уходили в пол, сливаясь с ним безо всяких швов.
        В этой комнате хранилось бесчисленное множество книг и свитков.
        — Вот истинное наследие нашей расы, — проговорил Орик. — Здесь находятся рукописи наших величайших королей и учёных, с древних веков до нашего времени. Также собраны здесь и песни и истории, сочинённые нашими ремесленниками. Библиотека — наше самое дорогое сокровище. Но в ней хранятся не только наши труды — и человеческие рукописи тоже. Пусть век вашей расы краток, зато вы плодовиты. А от эльфов у нас почти ничего нет — или даже совсем ничего. Они ревностно оберегают свои секреты.
        — Сколько мне можно тут оставаться? — спросил Эрагон, уже делая шаг к полкам.
        — Сколько захочешь. Если будут вопросы — обращайся ко мне.
        Эрагон с наслаждением пролистывал толстые тома, выбирая интересные заглавия или обложки. Как ни удивительно, гномы пользовались на письме теми же рунами, что и люди. Но после столь длительного перерыва читать юноше было сложно, и это привело его в некоторое уныние. Книга за книгой, он продвигался всё дальше в глубины библиотеки и, наконец, его внимание приковали переводы стихов Дондара, десятого короля гномов.
        Юноша был полностью поглощён изучением изящных строк, но внезапно за книжным шкафом рядом с ним раздались чьи-то незнакомые шаги. Эрагон испугался и тут же выбранил себя за глупость — ведь он мог быть и не единственным посетителем библиотеки. Но все его чувства вовсю трубили об опасности, так что он тихонько вернул книгу на место и бесшумно отошёл прочь. Слишком много раз он попадал в засаду, чтобы не обращать внимания на подобные ощущения. Шаги раздались вновь; теперь юноша слышал двоих. Напуганный Эрагон метнулся по проходу, пытаясь вспомнить, где именно сидит Орик. Он отступил за угол и вздрогнул, столкнувшись нос к носу с Близнецами.
        Колдуны стояли бок о бок, соприкасаясь плечами, и на их спокойных лицах не отражалось абсолютно ничего. Их чёрные змеиные глаза буравили юношу, а руки, скрытые в складках пурпурных одеяний, слегка подёргивались. Оба поклонились, но от этого поклона исходили высокомерие и насмешка.
        — Мы искали тебя, — сказал один из Близнецов. Его голос внушал тревогу, прямо как голос ра’зака.
        Эрагон подавил дрожь.
        — Зачем? — И тут же послал мысленный зов и связался с Сапфирой. Та немедленно объединила с ним свои мысли.
        — С момента твоей встречи с Ажихадом мы хотели… извиниться за наши действия. — Эти слова были сплошной издёвкой, но не такой, за которую можно было бы призвать к ответу. — Мы пришли выказать тебе почтение.
        Они поклонились вновь, и в лицо Эрагону бросилась краска гнева.
        Осторожней! — предупредила его Сапфира.
        Юноша оттеснил в глубины разума растущую ярость. Он не мог позволить, чтобы его вывели из себя в этом противостоянии. Тут ему в голову пришла идея, и Эрагон чуть улыбнулся:
        — Нет, это я должен выказать вам почтение. Ведь без вашего разрешения я бы никогда не добрался до входа в Фарзен Дур. — И он поклонился в ответ, настолько оскорбительно, как только мог.
        В глазах Близнецов промелькнуло раздражение, но затем они улыбнулись и проговорили:
        — Мы польщены, что такая… важная… персона столь высокого мнения о нас. Мы в долгу перед тобой за эти добрые слова.
        Теперь пришёл черёд Эрагону раздражаться.
        — Я вспомню об этом, когда придёт нужда.
        Сапфира резко вмешалась в его мысли. Ты переигрываешь. Не говори ничего, о чём будешь жалеть. Они запомнят каждое слово, которое смогут использовать против тебя.
        Мне и без твоих замечаний несладко! — огрызнулся юноша. Драконица отступила, сердито ворча.
        Близнецы придвинулись ближе, подметая пол краями одежд. Их голоса стали куда приятнее.
        — Мы искали тебя и по иной причине, Всадник. Некоторые из живущих в Тронжхейме, что владеют магией, сформировали некий круг. Мы называем себя Ду Врангр Гата, или…
        — Извилистый Путь, я знаю, — прервал их Эрагон, вспомнив, что говорила об этом Анжела.
        — Твои знания древнего наречия впечатляют, — учтиво отозвался один из Близнецов. — Как мы говорили, Ду Врангр Гата прослышал о твоих грандиозных подвигах, и мы решили передать тебе приглашение вступить в наши ряды. Это будет большая честь, если одним из нас станет столь достойная личность. И я допускаю, что мы сможем оказать тебе также содействие.
        — Каким образом?
        — Мы оба скопили немалый опыт в магических делах, — отозвался второй Близнец. — Мы могли бы направлять тебя… показать заклинания, открытые нами, и обучить словам силы. Ничто не обрадует нас больше, если мы сможем помочь тебе, даже в скромной мере, на твоём пути к славе. А плата нам не нужна, но если ты сочтёшь приемлемым оделить нас малейшими обрывками собственных знаний, мы будем этим довольны.
        Эрагон понял, о чём они просят, и лицо его затвердело.
        — Вы считаете меня слабоумным? — резко вопросил он. — Я не стану вашим подмастерьем, чтоб вы смогли узнать слова, которым научил меня Бром! Вас наверняка злит, что вы не смогли выкрасть их из моего сознания.
        Близнецы тут же прекратили притворяться улыбчивыми.
        — Не стоит играть с нами, мальчишка! Это мы будем проверять твои магические способности. И это может стать в крайней степени неприятно. Запомни, чтобы убить кого-то, достаточно лишь неверно сплетённого заклятья. Может, ты и Всадник, но вдвоём мы сильнее тебя.
        Желудок Эрагона завязался болезненным узлом, но юноша удержал бесстрастную маску на лице.
        — Я подумаю над вашим предложением, но это может…
        — Тогда завтра мы ждём твой ответ. И постарайся не ошибиться.
        Близнецы холодно улыбнулись и прошествовали в глубины библиотеки.
        Эрагон нахмурился. Пусть делают, что хотят, я ни за что не присоединюсь к Ду Врангр Гата.
        Тебе стоит поговорить с Анжелой, сказала Сапфира. Она уже имела дело с Близнецами. Возможно, она сможет присутствовать на испытании. Это может не дать им тебе навредить.
        Хорошая идея. Эрагон петляя пробрался меж книжных шкафов и обнаружил Орика сидящим на скамье; тот деловито начищал свою боевую секиру.
        — Я бы хотел вернуться в лежбище.
        Гном продел рукоять секиры сквозь кожаную петлю на ремне и повёл Эрагона к воротам, где ждала Сапфира. Вокруг неё уже собралась толпа. Не обращая внимания на зевак, юноша вскарабкался на спину драконице, и они взлетели, спасаясь в небе от взглядов.
        Эту проблему нужно решить быстро. Нельзя, чтобы Близнецы тебя запугивали, проговорила Сапфира, приземляясь на Исидар Митрим.
        Знаю. Но я надеюсь, мы сможем избежать их гнева. Они могут быть опасными врагами. Юноша быстро спешился, не снимая ладони с Зар’рока.
        Как и ты. Ты хочешь, чтобы они стали нашими союзниками?
        Он покачал головой. Не очень… Завтра скажу им, что не присоединюсь к Ду Врангр Гата.
        Оставив Сапфиру в пещере, Эрагон вышел из драконьего лежбища. Он хотел увидеть Анжелу, но так и не вспомнил, как найти её убежище, а Солембума, что мог его проводить, рядом не было. Юноша просто блуждал по покинутым коридорам, надеясь встретить травницу хотя бы случайно.
        Устав от вида пустых комнат и серых стен, Эрагон зашагал обратно в лежбище. Приблизившись, он услышал, как внутри кто-то разговаривает. Юноша остановился и прислушался, но звонкий голос незнакомца умолк. Сапфира? Кто там?
        Самка… Выглядит властно. Я отвлеку её, пока ты заходишь.
        Эрагон ослабил Зар’рок в ножнах. Орик говорил, что незваных гостей в лежбище не допустят, так кто же это может быть? Успокоив нервы, юноша шагнул внутрь, держа руку на эфесе меча.
        В центре лежбища стояла молодая женщина, она с любопытством смотрела на Сапфиру, высунувшую голову из пещеры. Незнакомке на вид, казалось, было лет семнадцать. Звёздный сапфир облекал её в розовое сияние, подчёркивая тот же тёмный оттенок кожи, что и у Ажихада. Девушка была одета в винно-красное бархатное платье, скроенное весьма изысканно. С её талии свисал украшенный самоцветами кинжал в тиснёных кожаных ножнах, и по нему было видно, что хозяйка часто пускала его в ход.
        Эрагон скрестил руки на груди, ожидая, пока его заметят. Но девушка продолжала смотреть на Сапфиру, а затем, присев в реверансе, любезно попросила:
        — Пожалуйста, не могла бы ты сказать мне, где сейчас Всадник Эрагон?
        Глаза Сапфиры сверкнули весельем.
        Скупо улыбнувшись, Эрагон произнёс:
        — Я здесь.
        Девушка резко развернулась к нему, её рука метнулась к кинжалу. Лицо незнакомки было весьма приметным: миндалевидные глаза, крупные губы, округлые скулы. Расслабившись, она вновь присела в реверансе.
        — Я — Насуада.
        Эрагон склонил голову.
        — Вполне очевидно, ты знаешь, кто я, но что тебе нужно?
        Насуада очаровательно улыбнулась.
        — Мой отец, Ажихад, послал меня сюда с сообщением. Не угодно ли тебе его выслушать?
        Вот уж кто-кто, а вождь Варденов не показался Эрагону человеком, склонным к женитьбе и отцовству. Любопытно было бы узнать о матери Насуады — должно быть, она была необычной женщиной, раз уж привлекла внимание Ажихада.
        — Да, угодно.
        Насуада отбросила назад волосы и повторила по памяти слова отца:
        — Он рад, что у вас всё хорошо, но предостерегает тебя против таких поступков, как вчерашнее благословение. Они создают больше проблем, чем решают. Также отец настоятельно рекомендует тебе как можно скорее приступить к испытаниям — он должен знать, насколько ты одарён, прежде чем связаться с эльфами.
        — И ты забралась сюда, так высоко, просто чтобы передать мне это? — спросил Эрагон, вспомнив о длине Вол Турин.
        Насуада покачала головой.
        — Я воспользовалась системой блоков, по которой на верхние уровни доставляют припасы. Можно было бы послать сообщение сигналами, но я решила доставить его сама и лично встретиться с тобой.
        — Может, хочешь присесть? — осведомился Эрагон, указывая на пещеру Сапфиры.
        Насуада легко рассмеялась.
        — Нет, меня ждут в другом месте. И вот ещё что: отец разрешил тебе навещать Муртага, когда ты захочешь. — Её лицо, прежде спокойное, потревожила некая грусть. — Я уже с ним встречалась… Он очень хочет с тобой поговорить. Похоже, ему одиноко, тебе стоит к нему сходить. — И девушка объяснила, как добраться до темницы Муртага.
        Эрагон поблагодарил её за эти вести, а затем спросил:
        — А что с Арьей? Ей лучше? Я могу её увидеть? Орик мне почти ничего не смог сказать.
        Она озорно улыбнулась.
        — Арья выздоравливает быстро, как и все эльфы. Но к ней никого не пускают, кроме моего отца, Хротгара и целителей. Те проводят с ней много времени, расспрашивая, что происходило во время её заточения. — Девушка окинула взглядом Сапфиру. — Мне пора идти. Хочешь что-нибудь передать Ажихаду в ответ?
        — Ничего, кроме желания навестить Арью. И передай ему мою благодарность за оказанное нам гостеприимство.
        — Я непременно передам ему твои слова. Прощай, Всадник Эрагон. Надеюсь, скоро мы встретимся вновь.
        Насуада вновь присела в реверансе и с высоко поднятой головой покинула драконье лежбище.
        Если она действительно поднялась через весь Тронжхейм, просто чтобы увидеть меня, — неважно, блоки там или не блоки, но приходила она не просто поболтать, заметил Эрагон.
        О да, отозвалась Сапфира, втягивая голову в пещеру. Эрагон забрался к ней и с удивлением обнаружил Солембума, свернувшегося в ложбинке у основания шеи драконицы. Кот-оборотень низко урчал, чёрный кончик хвоста метался взад-вперёд. Оба зверя нахально уставились на юношу, будто спрашивая: «Ну, что?».
        Эрагон беспомощно рассмеялся, качая головой. Сапфира, так это с Солембумом ты хотела встретиться?
        Те моргнули в его сторону и хором ответили: Да.
        Я просто спросил, отозвался юноша, сдерживая веселье, бурлящее внутри. Ну, конечно же, драконица и кот не могли не сдружиться — слишком уж были похожи, да и оба они являлись волшебными существами. Эрагон вздохнул и принялся отстёгивать Зар’рок, напряжение этого дня в какой-то мере его отпускало. Солембум, не знаешь, где Анжела? Я не смог её найти, а мне нужен её совет.
        Солембум помесил лапами чешуйчатую спину Сапфиры. Она где-то в Тронжхейме.
        А когда вернётся?
        Скоро.
        Насколько скоро? — нетерпеливо спросил юноша. Мне надо поговорить с ней ещё сегодня.
        Не так скоро.
        И больше кот-оборотень не сказал ни слова, хотя Эрагон засыпал его настойчивыми вопросами. Сдавшись, он устроился поудобнее рядом с Сапфирой. Над его головой раздалось низкое мурчание Солембума. Завтра нужно навестить Муртага, подумал юноша, крутя на пальце кольцо Брома.

@темы: безумству храбрых..., бредни лингвиста-маньяка, альтернативный перевод, Эрагон

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ура-а!!! Новый Simon's Cat!

^^

@темы: стёб, важнейшим из искусств

---

Песня о короле Джоне, или Новый кошмар старой Англии

Песня дли-инная, предупреждаю) Это я опять за перезаписи старого взялась. Но, несмотря на длину, удалось записать с третьего дубля, что не может не радовать.
А знаете, как отличить на моём дайре посты с новыми песнями от постов со старыми и перезаписанными? В новых тексты есть)

	Аэлирэнн - Песня о короле Джоне, или Новый кошмар старой Англии
	Скачать Обсудить	Realmusic.ru

@темы: стёб, Откровения Менестреля, под пенье серебряных струн...

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Размышлизмы

Так я сегодня и не сходила в магазин. За окном не прекращается дождь - природа берёт своё, возмещая недостаток воды за эту жару.
А я сижу и ем персик. ^^
Но я не об этом хотела написать.
А о том, как я уважаю тех, кто может встать перед самим собой и прямо сказать: "Я не из этой сказки". Или даже так: "Он (она, оно, они) - не из моей сказки".

Оно конечно, естественное желание всех нелюдей, осознавших, что они не отсюда, - это найти своих. Но зачем же обязательно искать их в первом попавшемся экземпляре? Всегда есть громадный шанс ошибиться, а уж если кто-то пытается углядеть "своего" в каждом встречном-поперечном, это уже... кхм, нездорово, имхо. А ещё есть этот замечательный соблазн - выдать желаемое за действительное. "Он (она, оно, они) мне нравится (нравятся), поэтому мы с ним (ней, ними) были знакомы". Ну, а про манипуляторство я вообще молчу - после прочтения ПКХ на фразу "Я тебя помню" у меня выработалась аллергическая реакция и немедленное желание придушить, пусть она ко мне, хвала Аллаху, никогда не применялась.
Какого чёрта, если вдуматься? Есть тут у тебя кто-то свой, "оттудашний", с кем вы неразрывно связаны, - так Мироздание само вас сведёт, буквально головёнками стукнет друг о друга. А нет - то никакие поиски и цепляния за всех подряд не помогут. И почему обязательно дорогое тебе существо должно быть "из твоей сказки"? Я встретила достаточно людей-нелюдей, к которым ощутила тёплую и нежную привязанность, а заодно и чувство, будто мы сто лет знакомы, если не тысячу, - но это, имхо, свидетельствует лишь о нашей душевной совместимости, а не о факте нашего "когдатошнего" знакомства. Я - с ними - не - встречалась, и никакая амнезия тут не виновата. Так разве это плохо? Новые знакомства, новые дружеские связи, новые ниточки... Я ни за что не буду устремлять на кого-то из них таинственно-пристальный взгляд и задумчиво молвить: "Мне кажется, мы уже где-то виделись...". Потому что - не было! Не виделись! А даже если и виделись - я об этом не помню, они об этом не помнят, так чего вопить-то зазря? Потом вспомнится... Вон, как с Найей вышло. Никто ж не подозревал!)) А оно всё так хитро оказалось закручено... Но это Найя. А все остальные, кого я люблю и чьей дружбой дорожу... Они - из своей сказки, я - из своей, но мы встретились в этой. Чего тут непонятного?
Я не хочу цеплять их к себе какими-то надуманными узами прошлого родства/дружбы/знакомства. Потому что мы и так связаны. Этой дружбой и этим знакомством. И достаточно крепко.

И тут моя логика сделала кульбит и скакнула к ещё одной теме, тоже весьма меня занимающей. Про желание быть для тех, кто тебя привлекает, кем-то. Неважно, кем. И неважно, что на самом деле ты этим не являешься, не можешь являться и никогда не будешь. Лишь бы быть. Лишь бы не посторонним, привязать, приклеить, нацепить на себя ярлык "друг/любовница/брат/ученик/просто-некто-который-небезразличен" и гордо с ним ходить, демонстрируя всем подряд и самому себе - в первую очередь.
И вот терзается бедолага этим желанием - быть близким, не таким, как все, выделиться из толпы тех, к кому объект его обожания равнодушен, втиснуться в ближний круг, быть хоть домашней зверушкой - но зато любимой... И делает для этого всё, что только может. И даже может осмелиться вопрошать обожаемого кумира - как, как это сделать, как, что, на какие подвиги пойти, чтобы заслужить?.. А в ответ получает недоумённое пожатие плечами. А то и некоторое раздражение - ну, надоедает же, достало.
И что только не идёт в ход в этой отчаянной борьбе за ближний круг! Изучаются вкусы, узнаются желания, зазубриваются наизусть предпочтения, делается всё, всё - чтобы соответствовать. А близким стать всё равно не получается.
Потому что это - ненастоящее. Искусственное. Подделка. И даже если объект обожания махнёт рукой и впустит активного обожателя на столь желанную позицию (хотя я сильно сомневаюсь, что многие на это пойдут), это всё равно будет не то. Потому что - вроде бы да, запрыгнул, вот она, желанная табличка на грудь, а на деле - смотреть противно, как обожатель на задних лапках прыгает и по-щенячьи в глаза заглядывает, чтобы угодить. И объекту, и окружающим. И это ощущается, о да. Поверьте на слово моему опыту - в подобной ситуации я чувствовала лишь лёгкое раздражение и даже некую брезгливость: до чего же может докатиться человек, чтобы хоть на дюйм приблизить желанную цель...
Поэтому я и говорю: не надо пытаться быть кем-то. Нужно просто быть собой. Естественность - вот она, волшебная палочка. А уж вкупе с вежливостью - и вообще оружие массового поражения) А там уж как получится. Если сойдётесь характерами - будете и другом, и учеником, и - чем чёрт не шутит! - возлюбленным при условии свободного сердца - да кем угодно. А если нет - значит, не судьба. Не ваша судьба, понимаете? И горевать-то не о чем, просто надо свою искать. А уж все эти ухищрения, попытки подстроить себя под чьи-то вкусы... Не поможет это. Дело-то всё - тут. *стучит себя по рёбрам и черепушке* В сердце и разуме. Насильно мил не будешь - замечательная поговорка, как ни крути.
И вот тут тоже как нельзя кстати подходит фраза самого мудрого из всех джедаев: "Делай. Или не делай. Но стараться - нельзя". Будь. Или не будь. Но стараться быть, из кожи вон лезть... Неа, дохлый номер.
Вот как-то так.

Ученик Чародея подумает над этим через пару недель. Чтоб наглядней было.

@темы: поправив очки, выдать что-нибудь с умным видом, не п-понял, сэр! (с), гриб-бегунок

---

Из досье на жителей Города

Йенна

Адмирал объединённого космического флота Радужной Звезды. Невысокого роста (ок. 168 см.), телосложение крепкое, но изящное, "со спины похож на исхудавшего гнома" (как говорит Эни, язвительно, но по-доброму). Волосы золотистые, почти соломенные, но с медовым блеском; слегка кудрявые, подстрижены по типу русского народного "добра молодца". Глаза бархатного серебристо-мышиного цвета с примесью голубизны, чуть-чуть навыкате. Кожа светлая, правая щека изрезана глубокими шрамами и рытвинами, как после оспы. Убирать отказывается, шутит: "Я без них слишком неприметный!". Рот широкий, изящно-лягушачьего типа, что придаёт адмиралу неповторимый шарм. На работе носит простую униформу под цвет глаз и такую же пилотку. На правой стороне груди знак отличия – три скреплённых квадратика лазурного цвета (отголосок мира ЗВ, Эни оттуда многое почерпнул).

@темы: И были они..., я ушла гулять по Городу

---

Ы-ы-ы...

Бобик сдох.

	Аэлирэнн - Август
	Скачать Обсудить	Realmusic.ru

@темы: Откровения Менестреля, под пенье серебряных струн...

---

Кастинговое

Вот распеваюсь я тут под "Последнее Испытание", и подумалось мне - а что, если бы постановкой этого мюзикла занялся Клан? И начала я распределять роли.

Роль Крисании несомненно удалась бы Лее. При всём своём жизненном опыте она бы с лёгкостью смогла сыграть восторженную и экзальтированную служительницу Добра и Справедливости) Артистизма не занимать. Да и волосы у неё тёмные, хоть и каштановые.
За Рейстлина, естественно, пел бы Арсул. Альбинос, как ни крути, а крылья можно под балахоном спрятать. А уж как взглянет хитро, улыбнётся коварно - всё, можно выносить тела светлых жриц толпами)
Вульф вполне мог бы стать Карамоном. Комплекция, однако... Правда, Карамон усатым не был, но это мелочи. И с Арсулом они не близнецы, ну тут уж куда деваться. Зато у него баритон!
Ну, понятное дело, что партию Пар-Салиана пел бы Белегнор. Спустить голос до баса - не проблема, а уж какой антураж! ^^ Борода-то своя, и белые одеяния ему носить не привыкать.
Даламар - это Эльгален, тут я даже ничего комментировать не буду.
А вот за Короля-Жреца неплохо бы выступил Эни. Правда, чувствую, ржали бы над ним все)) Ещё бы - этакий благостный отец правоверного рода людского. Да и в белом его видеть непривычно.
Астинус - Магнус, однозначно. Особенно если убрать лиловое из его привычных цветов, оставив только красный. ^^ Так и вижу его за письменным столом, с непроницаемой физиономией записывающим события мира.
Натали - женщина, соблазнявшая Рейстлина, а Питер - предводитель шайки детишек-мороков. Тут, думаю, тоже комментарии излишни.
Остальные - массовка. В частности, Крис - белый маг на Конклаве, а Наэнур - чёрный.
Ну, а роль Такхизис я не отдам никому. ^^

@темы: Клан, под пенье серебряных струн...

---

Развлекаловка

На Шансе, где я режусь в словеску, есть такая забавная игра - ассоциации на аватар. И что-то мне захотелось пособирать ассоциации, которые понабрались к моей аватарке)) Вот, кстати, и она:

1. Имбирный чай. х)
2. Ну почти полотно Вермеера... только без платка, сережки и с улыбкой пошире...
3. Ирландия)
4. Дощатый мостик через ручей и взбитая сандалией пыль.
5. - Ты кто?
- Добрая фея...
- А почему с топором?
- Вот видишь, как мало вы знаете о нас, добрых феях!
6. Папочка, выкупи мне этот садик у английской королевы!
7. Вы думаете, что под волосами ничего нет?..
8. Улыбка Солнца.

Продолжение следует)

@темы: Ирэн как она есть, гриб-бегунок, цитатсы

---

~55~ Корень мандрагоры и язык тритона

        Проснувшись, Эрагон обнаружил одеяло скомканным под собой, но за ночь он, тем не менее, не замёрз. Сапфира спала на своей подушке, дыша равномерно и мощно.
        В первый раз с того момента, как они вошли в Фарзен Дур, юношей овладело чувство защищённости и надежды. Он был согрет и сыт и мог спать, сколько вздумается. Глубоко внутри него развязался узел напряжения — напряжения, возникшего после смерти Брома и даже раньше, после ухода из долины Паланкар.
        Мне не нужно больше бояться. Но как же Муртаг? Каким бы ни было гостеприимство Варденов, Эрагона по-прежнему мучила совесть — ведь он привёл Муртага в темницу, и неважно, намеренно или нет. С этим нужно было хоть как-нибудь разобраться.
        Взгляд юноши бесцельно блуждал по грубому потолку пещеры, пока сам он думал об Арье. Размечтался… Мысленно выругав себя за это, Эрагон повернул голову и посмотрел в проём, на лежбище. На краю пещеры, вылизывая лапу, сидел большой кот. Он взглянул на парня, и тот увидел, как раскосые глаза животного вспыхнули красным.
        Солембум? — недоверчиво спросил Эрагон.
        Разумеется. Кот-оборотень тряхнул жёсткой гривой и томно зевнул, обнажив длинные клыки. Затем потянулся и выпрыгнул из пещеры, с глухим шлепком приземлившись на Исидар Митрим в двадцати футах под ней. Ты идёшь?
        Эрагон взглянул на Сапфиру. Та уже проснулась и наблюдала за ним, оставаясь совершенно неподвижной. Иди. Ничего со мной не случится, пробормотала драконица. Солембум ждал юношу под аркой, которая вела в остальные залы Тронжхейма.
        Как только ноги Эрагона коснулись Исидар Митрим, кот-оборотень развернулся, мазнув лапами по поверхности сапфира, и исчез под аркой. Эрагон поспешил за ним, протирая глаза и сгоняя с лица остатки сна. Шагнув под сводчатый проход, он обнаружил, что стоит на вершине Вол Турин, Бесконечной Лестницы. Больше идти было некуда, поэтому юноша спустился на следующий уровень.
        Там он оказался в открытой сводчатой галерее, слегка изогнутой влево и окружавшей центральную залу Тронжхейма. Между стройными колоннами, поддерживавшими арки, можно было видеть как Исидар Митрим, ярко сиявшую над головой Эрагона, так и основание города-горы, видневшееся внизу. С каждым последующим уровнем окружность залы всё увеличивалась в размерах. Лестница, прорубленная сквозь пол галереи, вела вниз через бесчисленные арки, пока не исчезала вдали. Вдоль внешнего её изгиба пролегал жёлоб для спуска. На вершине Вол Турин была приготовлена куча квадратных кожаных ковриков, на которых можно было съехать вниз. Справа от Эрагона виднелся пыльный коридор, ведший к помещениям этого уровня. Солембум мягко топал вниз по нему, подёргивая хвостом.
        Подожди, попросил Эрагон.
        Он попытался догнать Солембума, но лишь мельком заметил, как тот исчезает в заброшенных коридорах. Завернув за угол, Эрагон обнаружил, что кот остановился перед какой-то дверью и протяжно мяукнул. Дверь отворилась вовнутрь, будто сама собой. Солембум проскользнул в неё, и та захлопнулась. Эрагон в замешательстве остановился перед входом. Он поднял руку, чтобы постучать, но не успел — дверь снова отворилась, и в коридор пролился тёплый свет. Прогнав минутную нерешительность, юноша шагнул внутрь.
        Войдя, Эрагон оказался в двухкомнатной анфиладе, выдержанной в земляных тонах и щедро украшенной резным деревом и ползучими растениями. Воздух здесь был тёплым, свежим и влажным. Яркие светильники свисали со стен и низкого потолка. Пол был завален грудами загадочных предметов, особенно по углам. В дальней комнате стояла большая кровать с пологом на четырёх столбиках, занавешенная плетями растений ещё больше, чем всё остальное.
        В центре главной комнаты в роскошном кожаном кресле сидела предсказательница и ведьма Анжела и ослепительно улыбалась.
        — Что вы тут делаете? — ляпнул Эрагон.
        Анжела сложила руки на коленях.
        — Почему бы тебе не присесть на пол? Тогда я скажу. Я бы предложила тебе кресло, но у меня оно одно, и в нём как раз сижу я.
        Вопросы так и роились в голове Эрагона, пока он устраивался между двух колб с едким и пузырящимся зелёным зельем.
        — Итак! — воскликнула Анжела, наклоняясь вперёд. — Ты и впрямь Всадник. Я так и подозревала, но до вчерашнего дня не могла сказать наверняка. Уверена, что Солембум знал, но мне не говорил. Нужно было додуматься до этого, как только ты упомянул Брома. Сапфира… Мне нравится это имя — в самый раз для дракона.
        — Бром мёртв, — отрывисто произнёс Эрагон. — Его убили ра’заки.
        Анжела поражённо затеребила в пальцах прядь густых кудрей.
        — Я соболезную. Правда, — мягко проговорила она.
        Эрагон горько улыбнулся.
        — Но не удивлены, верно? В конце концов, вы-то и предсказали его смерть.
        — Я не знала, чья это будет смерть, — покачала головой травница. — Но нет… Я не удивлена. С Бромом я встречалась только пару раз. Ему не нравилось моё «несерьёзное» отношение к магии. Это его раздражало.
        Эрагон нахмурился.
        — В Тейрме вы смеялись над его судьбой и говорили, что это что-то вроде шутки. Почему?
        Лицо Анжелы мгновенно напряглось.
        — Да, сейчас я признаю, что это был довольно дурной тон, но я же не знала, что может с ним случиться. Как бы объяснить… В каком-то смысле Бром был проклят. Его вирдом было провалить все свои задания за исключением одного, хоть и не по своей вине. Его избрали Всадником, но его дракон пал. Он любил женщину, но эта любовь привела её к гибели. И, я так полагаю, его выбрали, чтобы охранять и обучать тебя, но в конце концов он не справился и с этим. Единственное, в чём он преуспел, так это в убийстве Морзана, и лучшего деяния ему было не совершить.
        — Бром никогда не говорил мне ни о какой женщине, — резко возразил Эрагон.
        Анжела беспечно пожала плечами.
        — Я слышала это от того, кто не мог солгать. Но хватит этих разговоров! Жизнь продолжается, не нужно тревожить мёртвых нашими заботами.
        Она собрала с пола охапку тростника и принялась искусно сплетать стебли воедино, явно закрыв тему.
        Эрагон колебался мгновение, но всё же уступил.
        — Хорошо. Так почему вы в Тронжхейме, а не в Тейрме?
        — А, наконец-то интересный вопрос, — отозвалась Анжела. — Вновь услышав имя Брома во время твоего визита, я ощутила, будто возвращаюсь в прошлое Алагейзии. Люди шёпотом передавали слухи, что Империя охотится на Всадника. И я поняла, что, должно быть, проклюнулось яйцо у Варденов, поэтому закрыла лавку и отправилась в путь, чтобы узнать обо всём побольше.
        — Вы знали о яйце?
        — Конечно, знала. Я же не дура. И живу здесь куда дольше, чем ты можешь поверить. Очень немногое происходит втайне от меня. — Травница помолчала, устремив всё внимание на своё плетение. — Как бы то ни было, я понимала, что мне нужно добраться до Варденов как можно быстрее. Я здесь уже месяц, хоть это место мне очень не нравится — слишком закоснело на мой вкус. И все здесь, в Фарзен Дуре, та-акие серьёзные и благородные… Наверняка поголовно обречены на трагическую смерть. — Она испустила долгий вздох, на её лице отразилась насмешка. — А эти гномы — просто суеверная кучка простофиль, готовых всю свою жизнь дробить камни. Единственно, что спасает это место, — грибы и плесень, растущие в Фарзен Дуре.
        — Тогда зачем здесь оставаться? — улыбнулся Эрагон.
        — Потому что мне нравится быть там, где происходит нечто важное, — вздёрнула голову Анжела. — И потом, если бы я осталась в Тейрме, Солембум ушёл бы без меня, а я без ума от его компании. Ну, а теперь расскажи мне, что за приключения ты пережил с момента нашего последнего разговора?
        И весь следующий час Эрагон подводил итоги всему, что выпало ему на долю за последние два с половиной месяца. Анжела слушала тихо, но, когда юноша упомянул имя своего спутника, буквально выплюнула:
        — Муртаг!
        Эрагон кивнул.
        — Он сказал мне, кто он такой. Но, позвольте, я сначала закончу свою историю, а потом вы будете судить. — И продолжил. Когда же рассказ завершился, Анжела задумчиво откинулась в кресле, забыв про свой тростник. Солембум неожиданно выпрыгнул из своего укрытия, приземлился к ней на колени и свернулся там, надменно взирая на Эрагона.
        Анжела приласкала кота.
        — Очаровательно. Гальбаторикс в союзе с ургалами, а Муртаг наконец-то вышел в люди… Я бы тебя предупредила быть с ним поосторожнее, но ты, очевидно, и так знаешь, насколько он опасен.
        — Всё это время Муртаг был преданным другом и стойким союзником, — твёрдо отозвался Эрагон.
        — И всё равно, будь осторожен. — На миг Анжела умолкла, а затем с отвращением произнесла: — Да ещё этот Тень, Дарза. Похоже, сейчас он представляет для Варденов самую большую угрозу, помимо Гальбаторикса. Я терпеть не могу Теней — они практикуют самую злую и отвратительную магию после некромантии. Как бы мне хотелось вырезать его сердце тупой шпилькой и скормить свиньям!
        Её внезапная горячность испугала Эрагона.
        — Я не понимаю. Бром говорил, что Тени — это колдуны, которые используют духов, чтобы вершить свою волю, но почему это делает их такими злыми?
        Анжела покачала головой.
        — Это — не делает. Так поступают обычные колдуны, обычные — не лучше и не хуже, чем все прочие из нас. Они используют свою магическую силу, чтобы управлять духами и их мощью. Но Тени ослабляют этот контроль в поисках власти и позволяют духам управлять уже их телами. К несчастью, лишь самые злые из подобных сущностей стремятся овладеть людьми и, раз вселившись, уже не уходят. Такая одержимость может произойти случайно, если колдун призовёт духа сильнее, чем он сам. Проблема в том, что как только человек превращается в Тень, его сразу же становится ужасно трудно убить. Как ты наверняка знаешь, после такого подвига удалось выжить лишь двоим — эльфу Лаэтри и Всаднику Ирнстаду.
        — Я слышал эти истории. — Сменяя тему, Эрагон обвёл рукой комнату. — А почему вы живёте так высоко? Неужели вам удобно здесь, в одиночестве? И как вы затащили сюда все эти вещи?
        Анжела откинула голову назад и натянуто рассмеялась.
        — Тебе честно сказать? Я прячусь. Едва только прибыв в Тронжхейм, первые несколько дней я наслаждалась покоем — пока один из стражников, пропустивших меня в Фарзен Дур, не проболтался о том, кто я такая. И тут же все здешние чародеи (хоть их едва ли можно так назвать) принялись донимать меня, чтоб я присоединилась к их тайной клике. Особенно эти дражл, Близнецы, которые всем там заправляют. В конце концов, я пригрозила превратить их в жаб, то есть, прости, в лягушек, но когда их и это не отпугнуло, я прошмыгнула сюда под покровом ночи. Хлопот с переездом было меньше, чем ты думаешь, особенно с моими-то умениями.
        — А вам пришлось допускать Близнецов в свой разум, чтобы получить разрешение на вход в Фарзен Дур? — спросил Эрагон. — Меня вынудили позволить им копаться в моих воспоминаниях.
        Глаза Анжелы холодно блеснули.
        — Близнецы никогда бы не осмелились проверять меня, из страха перед тем, что я могу с ними сделать. О, так-то бы они с радостью, но знают ведь, что такая попытка их сломает и будут они после неё только чушь всякую бормотать. Я приходила сюда задолго до того, как Вардены принялись изучать сознание людей… и начать со мной снова-здорово у них даже и в мыслях нет.
        Тут Анжела вгляделась во вторую комнату и воскликнула:
        — Что ж! Это была весьма назидательная беседа, но, боюсь, сейчас тебе придётся уйти. Вот-вот закипит моё варево из корня мандрагоры и языка тритона, а за ним нужен глаз да глаз. Но когда у тебя появится время — возвращайся. И, пожалуйста, не говори никому, что я здесь. Мне бы очень не хотелось снова переезжать. Иначе я стану очень… раздражённой. И лучше бы тебе меня такой раздражённой не видеть!
        — Я сохраню ваш секрет, — заверил её Эрагон, поднимаясь на ноги.
        — Вот и хорошо! — воскликнула Анжела, вставая, и Солембум спрыгнул с её колен.
        Юноша попрощался с травницей и вышел из комнаты. Солембум проводил его обратно в лежбище, а затем как бы позволил уйти, дёрнув хвостом, — и сам с достоинством удалился прочь прогулочным шагом.

@темы: безумству храбрых..., бредни лингвиста-маньяка, альтернативный перевод, Эрагон

---

Опаньке!

А вы уже соскучились по постам с музыкальными записями? ^^ Давно их у меня не было, признаю. А вот вам - и сразу новое! Я таки приступила к выполнению флэшмоба "Фанарт наоборот". И начала с рисунка, автором коего является +Принц Сапфир+.

	Аэлирэнн - С земли на небо
	Скачать Обсудить	Realmusic.ru

Текст

С земли на небо

Ты - в небесах,
Я - на земле...
Слёзы в глазах,
Сердце в огне.

Не увидишь, не вспомнишь,
Кем тебе я раньше был,
А что до жизни, что свела нас вместе, -
Я ведь её
И сам забыл.

Сны чередой,
Боль ворожит...
Рядом с тобой
Здесь мне не жить.

Но надежда
На счастье,
Сколь бы глупой ни была,
Зовёт коснуться нежных крыльев Света,
Что в вышине
Ты обрела.

Я со Мраком обручён,
Ты прекрасна и чиста,
Но былая обречённость не сомкнёт мои уста.

Всё сумею рассказать,
Всё смогу преодолеть -
И тебя в моих объятьях, наконец, опять согреть.

Мне неважно,
Как долго
Будет память воскресать,
Ведь в силу сердца твоего я верю.
Ради тебя
Я буду ждать...

@темы: художества, Откровения Менестреля, под пенье серебряных струн..., цитатсы

---

Трудности перевода-17. Therinsford - Теринсфорд

Throwing back his shoulders, he faced south and the strange, barbaric lands that lay there.
И он, расправив плечи, решительно зашагал на юг, в неведомые ему края.
Расправив плечи, юноша повернулся лицом к югу и тем странным, варварским землям, что лежали там.
(Прямо так уж и зашагал? Пока я вижу только то, что он туда повернулся… А слово “barbaric” мы уже не переводим?)

Eragon’s legs continued to bleed where the scabs had cracked. To take his mind off the discomfort, he asked…
Истерзанные ноги Эрагона кровоточили там, где на ранах лопнула свежая корочка. Чтобы отвлечься от мучительной боли, он первым нарушил молчание…
Но ноги Эрагона продолжали кровоточить там, где потрескались корки на ранах, и он спросил, чтобы отвлечься от неприятных ощущений…
(В очередной раз убеждаюсь в садизме мэтрессы – вон как смакует!)

“People used to line up to touch the eggs, hoping that one of them might be picked.”
– Обычно делали так: Всадники, выстроившись в ряд, по очереди касались яйца, ожидая, что оно само «выберет» кого-то из них.
– Для того, чтоб коснуться яиц, люди и эльфы выстраивались в очереди, в надежде, что кого-то из них изберут.
(Сразу нарушение логики – Всадником человек или эльф становился только после того, как его выбирал дракон. Если дракона ещё нет – тогда какой ты, на фиг, Всадник?)

He wondered how long she had been waiting, then shuddered at the thought of being cramped inside an egg, surrounded by darkness.
Интересно, сколько же времени ей пришлось ждать? И он вздрогнул от холода, подумав о том, каково ей было сидеть в тесном яйце, скрючившись, среди холодных гор.
Он представил себе, как долго она ждала, и вздрогнул при мысли о том, каково это – скорчиться внутри яйца в полной темноте.
(Кто тоже считает, что Эрагон вздрогнул от холода, – поднимите руку. Скорее всего, он представил себя на месте мелкого дракончика, скрюченного в яйце… И причём тут холодные горы?.. Пусть даже Эрагон не знает, что до недавнего времени яйцо хранилось у короля Гальбаторикса, – но ведь он своими глазами наблюдал процесс появления его в Спайне, тех самых «холодных горах»!)

“I don’t want to keep you ignorant, far from it, but certain knowledge would only prove dangerous and distracting for you right now. There isn’t any reason for me to trouble you with such things until you have the time and the power to deal with them. I only wish to protect you from those who would use you for evil.”
– Некоторых вещей тебе пока лучше не знать: они могут быть для тебя опасны, к тому же они способны отвлечь тебя от основной цели. Нет никакого смысла преждевременно тревожить твою душу – ведь у тебя пока нет ни власти, ни возможностей, чтобы противостоять тем, кто хотел бы использовать тебя и твоего дракона во имя Зла.
– Я не хочу держать тебя в неведении, напротив, но прямо сейчас некоторые знания могут оказаться лишь опасными для тебя и отвлекающими. А у меня нет причины тревожить тебя такими вещами, пока тебе не будут доступны время и силы, чтобы справиться с ними. Я лишь хочу защитить тебя от тех, кто попытается использовать тебя во зло.
(Ах, Бром ему уже и основную цель поставил… Нет, насчёт остального я лучше промолчу. Домысливайте…)

She let out a puff of smoke. Maybe, but will it be enough to catch the Ra’zac? They have a lead of several days and many leagues. And I’m afraid they may suspect we’re following them. Why else would they have destroyed the farm in such a spectacular manner, unless they wished to provoke you into chasing them?
Но Сапфира, выдохнув целое облако дыма, издевательским тоном заявила:
«Только вряд ли вам раззаков догнать удастся. До них вам несколько дней пути. И они, похоже, подозревают, что их преследуют. Иначе зачем они до такой степени разрушили ферму? Они это сделали специально, желая вас разозлить и вынудить их преследовать!»
Драконица выпустила из пасти клуб дыма. Может быть, но достаточно ли быстро, чтобы поймать ра’заков? У них фора в несколько дней и много лиг. И я боюсь, они могут подозревать о том, что мы следуем за ними. Зачем бы ещё им уничтожать ферму настолько впечатляющим образом, если только они не хотели побудить тебя преследовать их?
(Теперь над бедным мальчиком издевается не только «противный старикашка», но и собственный дракон… Как мило!)

“Oh? A real enemy wouldn’t soften his blows, and neither will I. Should I pander to your . . . incompetence so you’ll feel better? I don’t think so.”
– Вот как? Между прочим, настоящий противник не станет спрашивать, стоит тебя лупить по башке или не стоит! А потому и я не стану этого делать. Что ж, прикажешь идти на поводу у твоего… неумения владеть оружием? Так оно, конечно, легче будет, да только вряд ли целесообразнее.
– Ой ли? Настоящий враг не станет смягчать удары, и я тоже не стану. Или мне стоит потворствовать твоему… неумению, чтоб ты чувствовал себя лучше? Я так не думаю.
(Тра-ля-ля, тир-ля-ля-ля… Я так с ума с ней сойду!)

Saphira let out a long, coughing growl and curled her lip until a formidable row of teeth showed.
Сапфира протяжно заворчала, а потом издала какой-то странный звук – то ли кашель, то ли кудахтанье – и, смешно вывернув губы, продемонстрировала свои потрясающе белые и острые зубы.
Сапфира испустила длинный кашляющий рык и изогнула верхнюю губу, обнажая ряд внушительных зубов.
(В каком месте тут может быть смешно?! Когда дракон показывает зубы – это страшно! И потом, что это за кудахтанье? Это что же, мэтрессе надоело делать из Сапфиры собаку, и теперь она делает из неё курицу?)

“It’s considered bad manners to interfere with another’s dragon.”
“You didn’t have a problem with it in Carvahall.”
Brom’s lips twitched with a smile. “I did what I had to.”
– Считается дурным тоном вмешиваться в отношения Всадника с его драконом, – спокойно пояснил Бром.
– Ну, раньше-то тебя это не слишком волновало, верно?
– Я был просто вынужден поговорить с ней, – усмехнулся Бром.
– Общаться с чужим драконом считается неучтивым.
– В Карвахолле у тебя с этим проблем не было.
Бром изогнул губы в улыбке.
– Я сделал то, что должен был сделать.
(Оттенки смысла – но какие!!!)

“It’s ugly, if nothing else,” agreed Brom.
– Да, городишко так себе, – согласился Бром.
– Безобразие, если не ещё чего похлеще, – согласился Бром.
(Речь идёт о беспорядке, в каком построены дома в Теринсфорде. Где смачнее?)

“You c’n stop right there. This’s my bridge. Gotta pay t’ get over.”
– Тут стоять воспрещается! – заявил он. – Это мой мост. Придётся вам раскошелиться, чтобы я разрешил по нему пройти.
– Можете прямо тута и встать. Эт мой мост. За переход – платитя.
(Это ещё и в дальнейшем будет заметно – у мэтрессы даже самые немытые бродяги и самые пьяные стражники разговаривают исключительно правильно построенными, литературными предложениями… В отличие от оных у автора… Ну, и первое предложение – где логика, я не понимаю!)

“Because you can’t argue with all of the fools in the world. It’s easier to let them have their way, then trick them when they’re not paying attention.”
– А того, что не стоит спорить с каждым дураком. Куда проще позволить дуракам поступать как им хочется, а самим гнуть свою линию, потому что скоро они о тебе и думать забудут. Смотри-ка.
– Потому что нельзя спорить с дураками всего мира. Проще пустить их своей дорогой, а потом обмануть, когда они не смотрят.
(Где «гнуть свою линию», и где «обмануть»!)

He grabbed the shoulder of a young boy running between the houses and asked, “Do you know where we can buy horses?” The child stared at them with solemn eyes, then pointed to a large barn near the edge of Therinsford. “Thank you,” said Brom, tossing him a small coin.
Он крепко взял Эрагона за плечо, и они быстро пошли, петляя между домами и стараясь избегать людных мест. Наконец почти на самой окраине Теринсфорда Бром спросил у какого-то попавшегося им навстречу мальчишки, где можно купить лошадей, и тот, растерянно на них посмотрев, указал на большой сарай, стоявший невдалеке. Бром поблагодарил мальчика и дал ему монетку.
Старик схватил за плечо какого-то мальчишку, бегущего между домами, и спросил:
– Не знаешь, где мы можем купить лошадей?
Тот серьёзно взглянул на путников и указал на большой сарай на окраине Теринсфорда.
– Спасибо, – сказал Бром, кидая ему монетку.
(Превращать прямую речь у автора в косвенную в переводе – сие не есть комильфо. Это первое. Второе: кого-кого Бром взял за плечо? Откуда там взялось петляние между домами и старание избегать людных мест? Ну, и третье: «Наконец, почти на самой окраине Теринсфорда…» Они что, уже его насквозь прошли? Не успев толком войти? Непонятно… Да, четвёртое, пока не забыла! У слова “solemn” множество значений, но как «растерянный» оно не переводится никогда.)

Brom nodded. “We need two horses and a full set of tack for both. The horses have to be fast and tough; we’ll be doing a lot of traveling.”
Haberth was thoughtful for a moment. “I don’t have many animals like that, and the ones I do aren’t cheap.”
– Нам нужны две лошади, – сказал Бром, – и полное снаряжение для обеих. Лошадки должны быть быстроногими и выносливыми: нам придётся немало путешествовать.
Хаберт подумал и сказал:
– Таких, как Сноуфайр, у меня, правда, больше нет, но те, что есть, тоже не из дешёвых.
Бром кивнул.
– Нам нужны две лошади и полный набор припасов для обеих. Лошади должны быть быстрыми и сильными; нам предстоит долго путешествие.
Хаберт на минуту задумался.
– У меня немного таких животных, а те, что есть, не из дешёвых.
(Специально выписала так много – для ощущения контекста. Последнее предложение – любуйтесь…)

He automatically reached out with his mind to reassure the horse, stiffening with surprise as he touched the animal’s consciousness.
Эрагон что-то ласково прошептал, пытаясь успокоить животное, и страшно удивился, почувствовав, что между ним и конём возникла мысленная связь, как с Сапфирой.
Юноша машинально потянулся к нему сознанием, чтобы успокоить, и застыл от изумления, поняв, что коснулся разума животного.
(Ничего он не шептал. У него рефлексы.)

Haberth used his fingers to add up the price of the purchase. “Two hundred crowns and no less,” he said with a smile, clearly confident that no one would pay that much.
Хаберт немыслимо взвинтил цену на белого жеребца.
– Двести крон и никак не меньше! – с улыбкой заявил он и прищёлкнул пальцами, явно уверенный, что никто ему такие деньги платить не станет.
Хаберт на пальцах подсчитал цену покупки.
– Двести корон и никак не меньше, – улыбнулся он, явно уверенный в том, что никто так много не заплатит.
(Крона – денежная единица Швеции. Во все времена писатели фэнтези использовали термин «корона». Пальцами Хаберт не щёлкал – он на них считал. Что поделать, в Теринсфорде Эйнштейнов не водится…)

“He described them with many shudders and said that they galloped out of Therinsford like demons fleeing a holy man.”
– Он прямо-таки трясся от страха, когда их мне описывал, и сказал, что раззаки умчались из Теринсфорда, точно демоны, преследующие святого.
– Он описывал их с содроганием и сказал, что они ускакали из Теринсфорда галопом, будто демоны, бегущие от святого.
(Так кто от кого бегает, святой от демонов или демоны от святого? Если первое – то это какой-то неправильный святой… и демоны тоже какие-то не такие. На кой он им сдался?)

“Is this going to do the same thing to my legs as riding Saphira?” he asked.
“How do they feel now?”
“Not too bad, but I think any hard riding will open them up again.”
“We’ll take it easy,” promised Brom.
– А ноги я не сотру, как тогда на Сапфире? — спросил он у Брома.
– Не должен. А кстати, как там твои раны?
– Подживают помаленьку. Да только, боюсь, они снова откроются, если мы будем долго верхом ехать.
– Ничего, мы будем почаще останавливаться, — пообещал Бром…
– А с моими ногами будет то же, как после полёта на Сапфире? – спросил он.
– Как они сейчас?
– Не так плохо, но мне кажется, что от быстрой езды раны снова откроются.
– Мы поедем потише, – пообещал Бром.
(Какой смысл в остановках почаще? Просто когда едешь быстро, тебя трясёт – всего и делов!)

Eragon considered it as he picketed the bay. “Well, I don’t have anything as noble as Snowfire, but maybe this will do.”
Эрагон кивнул и, вываживая коня, все думал, какое же имя подошло бы его гнедому. Вернувшись, он сказал:
– Самым благородным из имён мне кажется Сноуфайр, но, может быть, подойдёт вот это?
Эрагон подумал над этим, привязывая коня.
– Ну, я не могу придумать ничего такого благородного, как Сноуфайр, но, может, это сойдёт.
(Мэтресса считает себя профи в конном спорте… Это ж надо – «вываживая»! Хотя на самом деле Эрагон коня просто привязал… И потом, они что, так быстро ехали, что коня надо было обязательно поводить? Мальчик же сам сказал, что у него раны открыться могут! Маразм…)

Eragon barely had time to raise his arm and grab the piece of wood before it hit him on the head. He groaned as he saw another makeshift sword.
“Not again,” he complained.
И Эрагон едва успел перехватить свой деревянный «меч», чтобы тот не стукнул его по голове. Увидев это орудие пытки, он даже застонал:
– Ох, только не сегодня!
Эрагон едва успел вскинуть руку и поймать деревяшку, прежде чем ему попало ей по голове. Увидев очередной самодельный меч, юноша застонал:
– Только не это!
(Почему «не сегодня»? Вообще никогда! Ни в жизнь! Ни за что! А придётся… И как сказала-то – «орудие пытки»! Воплощаем свои маленькие невинные склонности…)

@темы: бредни лингвиста-маньяка, цитатсы, Эрагон