Следующий день дался легче обоим путникам. Эрагон чувствовал себя лучше и смог верно ответить на большее количество вопросов Брома. После особенно сложного задания юноша упомянул о том, как он увидел в кристалле женщину. Бром потянул себя за бороду.
— Говоришь, она была заключённой?
— Да.
— Ты видел её лицо? — сосредоточенно спросил Бром.
— Не очень хорошо. Света было мало, но она точно была прекрасна. Странно, её глаза я смог увидеть без особого труда. И она тоже посмотрела на меня.
Бром покачал головой.
— Насколько я знаю, невозможно понять, видят тебя в кристалле или нет.
— А ты знаешь, кем она может быть? — спросил Эрагон, удивившись, насколько пылко прозвучал его собственный голос.
— Не то чтобы, — признался Бром. — Если постараться, то, думаю, я смогу выйти на пару догадок, но все они не слишком вероятны. Странный этот твой сон. Каким-то образом тебе удалось прибегнуть к дальновидению во сне и увидеть то, с чем раньше не встречался, — не произнеся слов силы. Сны порой приходят в соприкосновение с царством духов, но это другое.
— Может, для того, чтобы понять, в чём дело, нам надо обыскать каждую тюрьму и каземат, пока мы не найдём эту женщину, — пошутил Эрагон. Вообще-то, он подумал, что это может быть хорошая идея. Бром засмеялся и поехал дальше.
читать дальше Почти каждый час жизни Эрагона был заполнен суровыми тренировками Брома, а дни тем временем медленно сливались в недели. Из-за лубка юноше пришлось использовать левую руку во время поединков. Вскоре и ей он смог сражаться так же хорошо, как и правой.
Когда путники пересекли Спайн и вышли к равнинам, в Алагейзии воцарилась весна, вызывая на свет из-под земли множество цветов. Голые лиственные деревья приняли красновато-коричневый оттенок из-за почек, и новые травяные стрелки начали пробиваться меж сухих прошлогодних стеблей. Птицы возвращались с зимовки играть свадьбы и строить гнёзда.
Путники следовали на юго-восток, вдоль реки Тоурк и кромки Спайна. Река всё расширялась благодаря притокам, впадавшим в неё с каждой стороны и питавшим её раздающуюся «талию». Когда она стала шириной с лигу, Бром указал на илистые островки, пестревшие на воде.
— Мы уже близко к озеру Леона, — сказал он. — Осталось лишь около двух лиг.
— Думаешь, доберёмся туда до ночи? — спросил Эрагон.
— Можно попробовать.
Тропа скоро почти исчезла в сумерках, но путников вёл шум реки рядом с ними. Когда же взошла луна, её яркий диск дал достаточно света, чтобы видеть, что лежит впереди.
Озеро Леона походило на тонкий слой серебра, вычеканенный на суше. Вода была настолько спокойной и гладкой, что даже не казалась жидкой. Если бы не яркая полоса лунного света, отражавшегося от поверхности озера, его было бы не отличить от земли. Сапфира сидела на скалистом берегу, расправив крылья для просушки. Эрагон поздоровался, а она сказала: Вода восхитительна — глубокая, прохладная и чистая.
Может, завтра пойду поплавать, отозвался юноша. Они разбили лагерь под деревьями и скоро заснули.
На рассвете Эрагон стремительно выбежал к озеру, чтобы увидеть его при свете дня. Тронутый белизной водный простор покрывался веерами ряби там, где его гладил ветер. Истинные размеры озера восхитили юношу. Он гикнул и помчался к воде. Сапфира, ты где? Давай повеселимся!
Стоило Эрагону взобраться на неё, как драконица одним прыжком устремилась в небо над водой. Они взмыли вверх, закладывая круг над озером, но даже на такой высоте им не был виден противоположный берег. Как насчёт принять ванну? — мимоходом спросил Сапфиру Эрагон.
Она ухмыльнулась по-волчьи. Держись! Драконица сцепила крылья и ушла вниз, к волнам, срезав их гребни когтями. Вода заискрилась в солнечном свете, а они неслись по её поверхности. Эрагон снова издал вопль восторга. Тогда Сапфира сложила крылья и нырнула в озеро, её голова и шея вошли в него, подобно копью.
Вода ударила Эрагона ледяной стеной, выбив из груди дыхание и почти оторвав его от Сапфиры. Он вцепился в драконицу, а та поплыла к поверхности. Чтобы достичь её, Сапфире хватило трёх гребков задних лап, она выскочила из воды, пуская к небу взрыв искрящихся брызг. Эрагон хватил воздуха ртом и потряс волосами, а Сапфира плавно понеслась по озеру, используя хвост в качестве руля.
Готов?
Эрагон кивнул и глубоко вдохнул, крепче сжимая руки. На этот раз под водой они двигались без рывков, мягко. Сквозь незамутнённую её толщу можно было видеть на многие ярды. Сапфира изгибалась и принимала фантастические позы, скользя в воде, подобно угрю. У Эрагона было такое чувство, что он плывёт на легендарном морском змее.
И как только его лёгкие принялись молить о глотке воздуха, Сапфира изогнула спину и устремила голову вверх. Она выпрыгнула из воды, с хлопком раскрыв крылья, и их ореолом окружил взрыв капель. Два мощных взмаха — и драконица набрала высоту.
Ого! Это было потрясающе! — воскликнул Эрагон.
Да, счастливо отозвалась Сапфира. Только жаль, что ты не можешь дольше задерживать дыхание.
С этим ничего не поделать, сказал юноша, выжимая воду из волос. Его одежда промокла насквозь, а ветер от крыльев Сапфиры заставлял ёжиться. Парень подёргал лубок — запястье чесалось.
Как только Эрагон высох, они с Бромом оседлали лошадей и поехали вдоль берега Леоны в самом приподнятом настроении, а Сапфира, забавляясь, ныряла и выныривала из воды.
Перед обедом Эрагон поставил защиту на кромку Зар’рока, готовясь к обычной тренировке. Ни он, ни Бром не двигались с места, ожидая, пока другой нанесёт первый удар. Эрагон осмотрелся вокруг, ища что-нибудь, что могло бы дать ему преимущество, и его внимание привлёк сук, лежавший у костра.
Юноша тут же рывком нагнулся, схватил палку и швырнул её в Брома. Но ему помешал лубок, и старик легко уклонился от деревяшки и бросился вперёд, взмахнув мечом. Эрагон пригнулся — клинок просвистел над его головой. Юноша взревел и яростно накинулся на Брома.
Оба покатились по земле, стремясь оказаться поверх противника. Эрагон перекатился в сторону и махнул Зар’роком прямо над травой, целясь старику в голень. Бром парировал удар эфесом и одним прыжком оказался на ногах. Юноша, извернувшись, тоже вскочил и вновь атаковал, выводя мечом сложный рисунок. Искры плясали вокруг клинков, а они скрещивались снова и снова. Бром парировал каждый удар, он был настолько сосредоточен, что его лицо казалось непроницаемым. Но Эрагон знал, что старик уставал. Они продолжали безжалостно осыпать друг друга ударами, ища брешь в защите противника.
Затем юноша почувствовал перемену в поединке. Удар за ударом он обретал преимущество, Бром парировал всё медленнее и отступал. Эрагон легко отразил его выпад. От усилий на лбу старика пульсировали вены, на шее вздулись жилы.
Обретя внезапную уверенность, парень замахал Зар’роком ещё быстрее, сплетая стальную паутину вокруг меча Брома. А затем, рванувшись, обрушил клинок плашмя на гарду старика и выбил меч из его рук. Не успел Бром опомниться, как Зар’рок оказался у его горла.
Противники замерли, тяжело дыша, и остриё красного меча касалось ключицы Брома. Эрагон медленно опустил руку и отступил. В первый раз он превзошёл своего учителя, не прибегая к жульничеству. Старик поднял свой меч и вложил его в ножны. Ещё не справившись с дыханием, он проговорил:
— На сегодня хватит.
— Но мы только начали, — поразился Эрагон.
Бром покачал головой.
— Больше мне нечему тебя учить в искусстве владения мечом. Из всех бойцов, что я встречал, только трое смогли вот так меня победить, и я сомневаюсь, чтобы хоть кто-то из них управился со мной левой рукой. — Он улыбнулся с сожалением. — Может, я и не так молод, как прежде, но могу сказать, что ты — на редкость талантливый мечник.
— Это значит, что мы не будем больше фехтовать каждый вечер? — спросил Эрагон.
— О, от этого ты не отделаешься, — рассмеялся Бром. — Но теперь мы не будем так усердствовать. Не так уж и важно, если мы пропустим вечер-другой. — Он утёр лоб. — Только запомни, если тебе когда-нибудь не посчастливится сражаться с эльфом — обученным или нет, женщиной или мужчиной, — ты проиграешь бесспорно. Эльфы, как и драконы и другие волшебные существа, по силе во много раз превосходят замыслы природы. Даже слабейший эльф может с лёгкостью одолеть тебя. То же самое касается ра’заков — это не люди, они устают куда медленнее нас.
— Можно ли хоть как-то оказаться с ними на равных? — спросил Эрагон и уселся рядом с Сапфирой, скрестив ноги.
Ты славно сражался, сказала она. Юноша улыбнулся.
Бром пожал плечами и сел.
— Есть пара способов, но тебе они сейчас недоступны. Магия позволит тебе победить всех, кроме самых сильных врагов. В борьбе же с ними тебе понадобится помощь Сапфиры да добрая толика удачи. Запомни, когда волшебные создания сами пользуются магией, то из-за своих усиленных способностей могут совершить такое, что приведёт к убийству человека.
— А как сражаться с помощью магии? — спросил Эрагон.
— Ты о чём?
— Ну… — Юноша опёрся на локоть. — Допустим, на меня напал Тень. Как мне отразить его магию? Большинство заклятий срабатывает немедленно, и вовремя на них ответить просто невозможно. Да даже если б я и мог, как мне свести на нет магию врага? Похоже, мне придётся угадать намерения противника прежде, чем он начнёт действовать. — Юноша помолчал. — Не понимаю просто, как можно такое устроить. Выиграет тот, кто нападёт первым.
Бром вздохнул.
— То, о чём ты говоришь, — «дуэль волшебников», если угодно, — крайне опасно. Ты никогда не задумывался, почему Гальбаторикс смог победить всех Всадников с помощью всего только дюжины предателей или около того?
— Никогда об этом не думал, — признался Эрагон.
— Причин тому несколько. О некоторых ты узнаешь позже, но самая главная в том, что Гальбаторикс был и по сей день является мастером вторгаться в умы людей. Видишь ли, у дуэли волшебников существуют строгие правила, которые должна соблюдать каждая сторона, иначе умрут оба противника. Начать с того, что ни один из них не может использовать магию, пока кто-то из соперников не проникнет в сознание другого.
Сапфира уютно обернула хвост вокруг Эрагона и спросила: Зачем же ждать? Пока враг поймёт, что ты напал, ему действовать будет уже слишком поздно. Юноша повторил её вопрос вслух.
Бром покачал головой.
— Нет, не будет. Если бы я внезапно использовал свою силу против тебя, Эрагон, ты бы безусловно погиб, но в краткий миг перед смертью тебе бы хватило времени для контратаки. Следовательно, никакая из сторон атаковать не будет, пока один не пробьёт защиту другого, если только кто-то из противников не решит свести счёты с жизнью.
— Тогда что же случится? — осведомился Эрагон.
Бром пожал плечами и сказал:
— Как только ты окажешься в разуме врага, тебе будет легко предвидеть его действия и предотвратить их. Но даже с этим преимуществом можно проиграть, если не знать, как противостоять заклинаниям.
Тут старик набил и разжёг трубку.
— А для этого потребуется очень быстро соображать. Прежде, чем начать защищаться, тебе придётся понять истинную природу сил, направленных на тебя. Если тебя атакуют жаром, нужно узнать, передаётся ли он через воздух, огонь, свет или иной проводник. Только вооружённый этим знанием, ты можешь отбиться с помощью магии, например, охладив нагретое вещество.
— Звучит сложно.
— Чрезвычайно, — подтвердил Бром. Из его трубки поднялся завиток дыма. — Во время дуэли редко кто-то остаётся в живых дольше, чем на несколько секунд. Гигантское количество требующихся усилий и умений обрекают на быструю смерть любого, кто недостаточно подготовлен. Когда ты будешь развит в нужной степени, я начну учить тебя необходимым приёмам. А пока, если даже случайно наткнёшься на дуэль волшебников, советую тебе бежать оттуда со всех ног.