~33~ Трясина Драс-Леоны

[Аэлирэнн]

        Они пообедали в Фасалофте, шумной озёрной деревушке. Это было очаровательное местечко, расположенное на возвышенности с видом на озеро. Пока путники ели в общей комнате гостиницы, Эрагон внимательно прислушивался к болтовне и с облегчением убедился, что слухов о нём и Сапфире никто не распространял.
        Тропа, ставшая теперь дорогой, последние два дня постоянно ухудшалась. Тележные колёса и подкованные копыта будто сговорились разворотить почву, отчего некоторые места стали непроходимыми. Из-за возросшего числа путников Сапфира была вынуждена прятаться в течение дня, а ночью догонять Брома и Эрагона.
        День за днём они продолжали двигаться на юг вдоль обширного берега Леоны. Эрагон начал задумываться, а удастся ли им обогнуть это озеро, так что слова встречных о том, что Драс-Леона находится всего лишь в дне езды от них, его весьма воодушевили.

        На следующее утро Эрагон поднялся рано. Его пальцы чуть подёргивались от предвкушения, стоило ему только подумать, что он наконец-то найдёт ра’заков. Вы должны быть осторожны, сказала Сапфира. У ра’заков могут быть шпионы, выслеживающие путешественников, подходящих под ваше описание.
        Мы сделаем всё возможное, чтобы остаться незамеченными, уверил её юноша.
        Она опустила голову так, что их взгляды встретились. Может быть, но пойми, что я не смогу защитить тебя, как в случае с ургалами. Я буду слишком далеко, чтоб прийти тебе на помощь, да и не выживу долго на узких улицах, которые предпочитает ваше племя. Следуй за Бромом в этой охоте; он благоразумен.
        Я знаю, мрачно сказал он.
        Ты отправишься с Бромом к Варденам? Как только ра’заки погибнут, он захочет отвести тебя к ним. А ведь Гальбаторикс придёт в ярость от смерти ра’заков, так что для нас это может выйти безопаснее всего.
        Эрагон потёр руки.
        Я не хочу всё время сражаться с Империей, как Вардены. Жизнь — это нечто большее, чем постоянная война. Когда ра’заки умрут, ещё будет время над этим поразмыслить.
        Не будь так уверен, предупредила драконица, а затем отправилась скрываться до ночи.
        Дорога была просто забита фермерами, везущими свои товары на рынок в Драс-Леону. Бром и Эрагон были вынуждены замедлить коней и подождать, пока проедут телеги, загромождавшие путь.
        Около полудня путники увидели в отдалении дым, но город стал ясно виден только ещё через одну лигу. В отличие от Тейрма, строившегося по чёткому плану, растянувшаяся вдоль озера Драс-Леона представляла из себя одну сплошную неразбериху. Обветшалые здания притулились на кривых улочках, а центр города был окружён грязной, бледно-жёлтой глинобитной стеной.
        В нескольких милях к востоку небо пронзала гора из голого камня со шпилями и колоннами, мрачный корабль из ночных кошмаров. Почти вертикальные её стены вырастали из почвы, как будто зазубренный обломок земной кости.
        Бром указал на гору.
        — Вот это и есть Хелгринд. Причина изначального появления Драс-Леоны. Люди очарованы этой горой, хотя место здесь вредное и злое. — Старик кивнул в сторону зданий внутри городской стены. — Сперва отправимся в центр города.
        Пока они черепашьим шагом двигались по дороге в Драс-Леону, Эрагон заметил, что самым высоким городским зданием был собор, видневшийся из-за стен. Он поразительно напоминал Хелгринд, особенно, когда на его арках и ребристых шпилях мерцал солнечный свет.
        — Кому там поклоняются? — спросил юноша.
        Бром поморщился от отвращения.
        — Их молитвы направлены к Хелгринду. Жестокую религию они практикуют. Пьют человеческую кровь и приносят жертвы мясом. У их жрецов часто недостаёт частей тел, потому что они верят, что чем больше костей и жил ты отдашь, тем меньше будешь привязан к смертному миру. Они проводят много времени в спорах о том, какой из трёх пиков Хелгринда выше и важнее и стоит ли включать в культ четвёртый — самый низкий.
        — Это ужасно, — содрогнулся Эрагон.
        — Да, — мрачно промолвил Бром, — но не обмолвись об этом какому-нибудь верующему. А то быстро потеряешь руку в качестве «епитимьи».
        У гигантских ворот Драс-Леоны путники направили своих коней в самую давку. По обе стороны от ворот были размещены десять солдат, проверявших толпу, как придётся. Эрагон и Бром проникли в город без приключений.
        Дома внутри были высокими и узкими, компенсируя недостаток места. Те, что находились рядом со стеной, были с ней скреплены. Большинство зданий нависали над узкими, петляющими улицами, закрывая небо, так что сложно было сказать, ночь сейчас или день. Почти все дома были построены из грубого бурого дерева, и это ещё больше сгущало темноту в городе. В воздухе разило, как из сточных труб; на улицах было полно грязи.
        Меж домов стайкой носились оборванные дети, затевая потасовки из-за хлебных корок. Калеки-нищие скорчились рядом с входными воротами, прося милостыню. Их крики о помощи напоминали хор проклятых. Мы даже с животными так не обходимся, подумал Эрагон с расширившимися от гнева глазами.
        — Я здесь не останусь, — возмутился он этим зрелищем.
        — Дальше будет лучше, — сказал Бром. — А сейчас нам нужно найти харчевню и выработать стратегию. Драс-Леона может быть опасной даже для самых осторожных. Не хочу оставаться на этих улицах дольше, чем необходимо.
        Они углублялись всё дальше в Драс-Леону, оставляя позади нищенский въезд. Когда они доехали до более богатых частей города, Эрагон удивился: Как эти люди могут жить беззаботно, когда страдание вокруг них просто в глаза бросается?
        Они нашли комнату в «Золотом Шаре», дешёвом, но не обветшалом. Узкая кровать была притиснута к стене комнаты, рядом стоял шаткий стол с тазом на нём. Эрагон только глянул на тюфяк и сказал:
        — Я сплю на полу. В этой штуке наверняка столько клопов, что они меня заживо сожрут.
        — Что ж, а я бы не хотел лишать их трапезы, — сказал Бром, опуская сумки на тюфяк. Эрагон поместил свою на пол и снял лук.
        — Что теперь? — спросил он.
        — Достаём себе еду и пиво. А потом — спать. Завтра можно начинать искать ра’заков. — Прежде, чем выйти из комнаты, Бром предупредил: — Что бы ни случилось, убедись, что язык у тебя на привязи. Если нас обнаружат, придётся немедленно убираться.
        Еда в харчевне едва могла таковой называться, зато пиво было превосходным. Когда путники ввалились обратно в комнату, в голове Эрагона приятно гудело. Он раскатал свои одеяла на полу и юркнул под них, а Бром рухнул на постель.
        Уже перед самым сном Эрагон связался с Сапфирой. Мы пробудем тут пару дней, но не так долго, как в Тейрме. Когда мы найдём убежище ра’заков, ты сможешь помочь нам до них добраться. Я с тобой завтра поговорю. Сейчас я что-то туго соображаю.
        Ты пил, пришла обвиняющая мысль. Эрагон подумал над ней немножко, и ему пришлось согласиться, что драконица абсолютно права. Её неодобрение ясно чувствовалось, но она сказала только одно: Утром я тебе не позавидую.
        Ты — нет, застонал Эрагон, а Бром позавидует. Он выпил в два раза больше меня.

@темы: безумству храбрых..., бредни лингвиста-маньяка, альтернативный перевод, Эрагон