На следующее утро Эрагон проснулся с негнущимися конечностями и лиловыми синяками. Увидев, как Бром несёт к Сапфире седло, юноша постарался подавить тревогу. К тому времени, как был готов завтрак, старик уже приладил седло на спину драконице и привесил к нему седельные сумки Эрагона.
Опустошив свою миску, Эрагон молча подобрал лук и подошёл к Сапфире.
— Запомни, — сказал Бром, — держись коленями, веди её мыслями и прижимайся к её спине, как только сможешь. Если не будешь паниковать, ничего плохого не случится.
Юноша кивнул, засовывая ненатянутый лук в кожаный чехол, и Бром подсадил его в седло.
Сапфира с нетерпением ждала, пока Эрагон затянет ремни вокруг ног. Ты готов? — спросила она.
Паренёк втянул в лёгкие свежий утренний воздух. Нет, но давай уже сделаем это! Драконица с энтузиазмом согласилась, и юноша постарался взять себя в руки, когда она припала к земле. Мощные лапы Сапфиры напряглись, и вслед за тем навстречу Эрагону рванулся ветер, выбивая дыхание из груди. Драконице было достаточно трёх плавных взмахов крыльями, чтобы взмыть в небо и начать быстро набирать высоту.
В последний раз, когда Эрагон летел на Сапфире, каждый удар её крыльев был напряжённым. Теперь же она двигалась ровно и без усилий. Драконица легла на крыло, закладывая вираж, и юноша обхватил руками её шею. Река под ними сжалась в тоненькую серую линию. Вокруг проплывали облака.
читать дальше Когда они выровнялись высоко над равнинами, деревья внизу оказались не больше точек. Воздух здесь был разреженным, холодным и идеально чистым.
— Это чудес…
Но слова юноши оборвались, когда Сапфира нырнула вниз и завертелась вокруг своей оси. Земля превратилась в крутящееся до тошноты пятно, и виски Эрагона сдавило головокружение.
— Не делай так! — закричал он. — Я же сейчас свалюсь!
Ты должен к этому привыкнуть. Если на меня нападут в воздухе, это будет один из самых простых манёвров, к которым я прибегну, ответила драконица. Юноша не смог придумать никаких возражений, так что просто сосредоточился на борьбе с собственным желудком. Сапфира же вышла из пике и начала медленно приближаться к земле.
Хотя желудок Эрагона сжимался каждый раз, когда их шатало в воздухе, юноша начал получать удовольствие от полёта. Он чуть расслабил руки и вытянул шею, чтобы оглядеться. Сапфира дала ему минуту полюбоваться видами, а затем сказала: Позволь показать тебе, на что на самом деле похож полёт.
Это как? — спросил он.
Расслабься и не бойся, ответила драконица.
Её разум уцепился за его сознание, вытягивая его из тела. Эрагон какой-то миг сопротивлялся, но затем отбросил контроль. Его зрение затуманилось, и юноша обнаружил, что видит глазами Сапфиры. Всё вокруг исказилось: цвета приобрели странные, небывалые оттенки; теперь повсюду преобладал синий, а зелёный и красный уступили ему место. Эрагон попытался повернуть голову и пошевелиться, но не смог. Он чувствовал себя призраком, выскользнувшим из эфира.
Сапфира вновь начала подыматься в небо, от неё исходила чистейшая радость. Она любила эту свободу отправиться туда, куда вздумается. Когда они были высоко над землёй, драконица обернулась к Эрагону. Он увидел себя так, как видела она, бледного, цепляющегося за её шею. Он чувствовал, как напрягается её тело, борясь с сопротивлением воздуха, используя восходящие потоки для подъёма. Все мышцы Сапфиры как будто принадлежали теперь ему. Юноша ощущал, как её хвост покачивается в воздухе, словно гигантский руль, корректируя курс. Его очень удивило, насколько драконица зависела от хвоста.
Их связь становилась сильнее, пока между их личностями не осталось никаких различий. Они сложили крылья и нырнули прямо вниз, будто копьё, пущенное с высоты. Но ужас падения не коснулся Эрагона, поглощённого весельем Сапфиры. Ветер проносился мимо их лица. Их хвост свистел в воздухе, а их слитый разум наслаждался совместными впечатлениями.
Даже когда они отвесно падали к земле, страха столкновения не было. Они распахнули крылья как раз в нужный момент, выходя из пике объединёнными усилиями. Устремившись же к небу, они взлетели и заложили гигантскую петлю.
Когда они выровнялись, их сознания начали отделяться друг от друга, вновь становясь разными личностями. Какую-то долю секунды Эрагон чувствовал и своё тело, и тело Сапфиры. Затем его зрение затуманилось, и он вновь оказался на спине драконицы. Задохнувшись, юноша осел в седле. Прошли минуты, прежде чем его сердце перестало колотиться, а дыхание успокоилось. Восстановив силы, юноша воскликнул: Это было невероятно! Как ты выносишь приземления, если настолько наслаждаешься полётом?
Я должна есть, слегка забавляясь, ответила драконица. Но я рада, что ты получил удовольствие.
Для такого — это ещё слабо сказано! Прости, что не летал с тобой раньше; я и не думал, что это может быть так. А ты всегда видишь так много синего?
Такова моя природа. Теперь мы будем чаще летать вместе?
Да! При каждом удобном случае.
Хорошо, довольно отозвалась Сапфира.
Они обменивались ещё многими мыслями, пока драконица летела, разговаривая так, как не разговаривали недели. Сапфира показала Эрагону, как прячется за холмами и деревьями и как может укрыться в тени облака. Они разведывали тропу для Брома, что оказалось куда сложнее, чем ожидал Эрагон. Они не могли видеть дорогу, пока Сапфира не подлетала к ней очень близко, а в таком случае появлялся риск, что её обнаружат.
Около полудня в ушах Эрагона раздалось надоедливое жужжание, и он почувствовал странное давление на сознание. Юноша потряс головой, пытаясь от него избавиться, но давление стало лишь сильнее. В мыслях Эрагона промелькнули слова Брома о том, как можно пробиться в разум других людей, и он в панике попытался очистить свои мысли. Сосредоточившись на одной из чешуек Сапфиры, юноша заставил себя не обращать внимание на всё остальное. Давление на миг ослабло, но затем вернулось, став ещё сильнее. Внезапный порыв ветра качнул Сапфиру, и сосредоточение Эрагона сорвалось. Но, прежде чем он смог выстроить новую защиту, та сила пробилась в его мысли. Однако вместо присутствия чужого сознания-захватчика в его разуме раздались слова: Ты что вытворяешь? Спускайся. Я нашёл кое-что важное.
Бром? — ахнул Эрагон.
Да, с раздражением отозвался старик. Заставь свою ящерицу-переростка приземлиться. Я здесь… И он послал образ своего местонахождения. Эрагон быстро объяснил Сапфире, куда лететь, и она заложила крен к реке под ними. А юноша в это время натянул лук и вытащил несколько стрел.
Если случилась беда, я буду к ней готов.
Как и я, сказала Сапфира.
Когда они нашли Брома, Эрагон увидел, что тот стоит на поляне, размахивая руками. Сапфира приземлилась, и юноша соскочил с неё, осматриваясь в поисках опасности. Кони были привязаны к дереву на краю поляны, но, не считая их, Бром был один. Подбежав к нему, Эрагон спросил:
— Что случилось?
Бром поскрёб подбородок и витиевато выругался.
— Больше никогда от меня так не отгораживайся. Мне и так тяжело до тебя достучаться, чтоб ещё бороться за право быть услышанным.
— Извини.
Старик только фыркнул.
— Я ехал ниже по реке, когда заметил, что следы ра’заков оборвались. Я проследил их обратно, пока не нашёл место, где они исчезли. Посмотри на землю и скажи, что ты видишь.
Эрагон опустился на колени, чтобы изучить почву, и обнаружил путаницу отпечатков, которую было сложно разобрать. Бесчисленные следы ра’заков накладывались один на другой. Юноша определил, что они были оставлены всего несколько дней назад. А их перекрывали длинные толстые борозды, прорезавшие землю. Они выглядели знакомо, но Эрагон не мог понять, почему.
Покачав головой, паренёк поднялся.
— Понятия не имею, что… — Но тут его взгляд упал на Сапфиру, и юноша понял, что оставило эти борозды. Каждый раз, когда драконица взлетала, когти на её задних лапах зарывались в землю и точно так же её взрыхляли. — Это полная ерунда, но я могу предположить только одно — ра’заки улетели на драконах. Или сели на гигантских птиц и исчезли в небесах. Скажи, что у тебя есть объяснение получше.
Бром пожал плечами.
— Я слышал рассказы о том, что ра’заки перебираются с места на место с невероятной скоростью, но свидетельство этому вижу впервые. Найти их будет почти невозможно, коль у них есть летающие скакуны. Но не драконы — уж это мне известно. Дракон никогда бы не согласился нести ра’зака.
— Что будем делать? Сапфира не может выследить их в небе. Да даже если бы и могла, тогда бы мы оставили тебя далеко позади.
— У этой загадки нет простого решения, — сказал Бром. — Давай-ка пообедаем и подумаем над ним. Может, нас настигнет вдохновение во время еды.
Эрагон мрачно пошёл доставать из сумок припасы. Обедали молча, глядя в пустое небо.
И вновь юноша подумал о доме и о том, как дела у Рорана. В его мыслях возникло видение сожжённой фермы, и горе подступило к нему, грозя захлестнуть собой. Что мне делать, если мы не сможем найти ра’заков? К чему мне тогда стремиться? Я мог бы вернуться в Карвахолл, — паренёк вырвал из земли веточку и переломил её двумя пальцами, — или просто путешествовать с Бромом, продолжая обучение. Эрагон перевёл взгляд на равнины, надеясь успокоить свои мысли.
Покончив с обедом, Бром встал и откинул капюшон.
— Я вспомнил каждый фокус, который я знаю, каждое слово силы из моих запасов и все умения, которыми мы обладаем, но я по-прежнему не знаю, как мы можем найти ра’заков. — Эрагон в отчаянии плюхнулся рядом с драконицей. — Сапфира могла бы показаться рядом с какой-нибудь деревней. Это привлечёт ра’заков, как мух на мёд. Но такая попытка будет чересчур рискованной. Ра’заки приведут с собой солдат, да и король, возможно, окажется достаточно заинтересован, чтобы явиться самолично, а это будет означать неминуемую гибель для нас с тобой.
— Так что теперь? — вопросил Эрагон, вскидывая руки к небу. У тебя есть идеи, Сапфира?
Нет.
— Решать тебе, — ответил Бром. — Это ведь твой поход.
Эрагон зло сжал зубы и зашагал прочь от Брома и Сапфиры. Но только он подошёл к кромке леса, как его нога наткнулась на что-то твёрдое. На земле лежала металлическая фляга с кожаным ремнём, судя по длине, свисавшим ранее с чьего-то плеча. На ней серебром был отчеканен знак, в котором Эрагон узнал символ ра’заков.
Юноша с волнением подобрал флягу и открутил крышку. В воздухе разлился густой запах — такой же, какой паренёк почувствовал, найдя Гэрроу в обломках их дома. Эрагон наклонил флягу, на его палец упала капля прозрачной, сияющей жидкости — и кожу тут же обожгло, будто огнём. Юноша взвыл и принялся тереть руку о землю; через мгновение боль утихла, превратившись в тупую пульсацию. На пальце был разъеден кусочек кожи.
Морщась на ходу, Эрагон прибежал назад к Брому.
— Смотри, что я нашёл.
Старик взял фляжку, осмотрел её, а затем налил немного жидкости в крышечку. Эрагон попытался предупредить его:
— Осторожно, она сожжёт…
— Мне кожу, знаю, — отозвался Бром. — И, полагаю, ты уже успел облить ею всю руку. Палец? Что ж, по крайней мере, ты додумался её не пить. Иначе от тебя бы осталось только мокрое место.
— Что это? — спросил Эрагон.
— Масло из лепестков растения Сейтр, что родом с маленького острова в ледяных северных морях. В обычном виде масло используется для хранения жемчужин — оно делает их блестящими и крепкими. Но если над маслом произнести определённые слова и принести кровавую жертву, оно обретает способность разъедать любую плоть. Однако лишь это не делает его таким особенным — ведь существует много кислот, растворяющих жилы и кости, — только вот это масло оставляет всё прочее нетронутым. Можно окунуть в него что-нибудь и вынуть невредимым, если только раньше это не было частью животного или человека. Это свойство сделало масло Сейтр орудием пытки и убийства. Его можно налить в винную бочку, намазать на остриё копья или накапать на простыни, чтобы первый же, кто их коснулся, получил ожог. Способов его применения — несметное множество, их ограничивает лишь твоя изобретательность. Любая рана, нанесённая этим маслом, всегда медленно лечится. Оно довольно редкое и дорогое, особенно в своей искажённой форме.
Эрагон вспомнил ужасные ожоги, покрывавшие тело Гэрроу. Вот, что они с ним сделали, с ужасом понял он.
— Интересно, почему тогда ра’заки бросили его, раз оно такое ценное…
— Должно быть, фляга соскользнула, когда они улетали.
— Но почему они за ним не вернулись? Не думаю, что король обрадуется такой потере.
— Да, это так, — признал Бром, — но ещё больше он не обрадуется, если они промедлят с донесением ему новостей о тебе. В принципе, если ра’заки сейчас уже добрались до него, можешь быть уверен, что король знает твоё имя. А это означает, что нам придётся быть куда более осторожными, заходя в деревни. Объявления и предупреждения о тебе будут развешаны по всей Империи.
Эрагон помолчал, размышляя.
— А это масло, насколько точно оно редкое?
— Как алмазы в свиной лохани, — отозвался старик, но через миг уточнил, исправляясь: — Вообще-то, обычное масло используют ювелиры, но только те, кто может себе это позволить.
— Значит, есть люди, которые им торгуют?
— Возможно, один — а, может, и два.
— Хорошо, — сказал Эрагон. — А в прибрежных городах ведутся записи о перевозке грузов морем?
Взгляд Брома прояснился.
— Конечно, ведутся. Если мы сможем добраться до этих записей, то узнаем, кто привозил масло на юг и куда оно отправилось оттуда.
— А запись о покупке масла Имперцами откроет нам, где живут ра’заки! — подытожил Эрагон. — Не знаю, сколько народа может позволить его себе, но выяснить, кто из них не работает на Империю, — с этим трудностей быть не должно.
— Гениально! — с улыбкой воскликнул Бром. — Жаль, что я не подумал об этом годами раньше; это избавило бы меня от многих проблем. Побережье усыпано многочисленными городами и деревушками, где могут швартоваться суда. Думаю, начать стоит с Тейрма, он контролирует большую часть коммерции. — Бром на миг умолк. — В последний раз я слышал, что там живёт мой старый друг Джоуд. Мы не виделись много лет, но, возможно, он захочет нам помочь. А, поскольку он торговец, есть вероятность, что у него имеется доступ к этим записям.
— Как мы попадём в Тейрм?
— Нам нужно двигаться на юго-восток, пока не дойдём до высокого перевала в Спайне. А на той стороне мы направимся вверх по побережью к Тейрму, — сказал Бром. Лёгкий ветерок шевелил его волосы.
— А за неделю мы до перевала доберёмся?
— Легко. Если свернём от Найнор направо, то к завтрашнему дню уже сможем увидеть горы.
Эрагон подошёл к Сапфире и взобрался к ней на спину.
— Тогда увидимся за ужином.
Когда драконица набрала приличную высоту, юноша сказал: Завтра я поеду на Кадоке. Только не возражай, я делаю это лишь потому, что хочу поговорить с Бромом.
Тебе стоит ехать с ним через день. Так ты сможешь получать своё обучение, а у меня будет время поохотиться.
Тебя это не затруднит?
Это необходимо.
Когда они приземлились на ночлег, юноша с радостью обнаружил, что у него не болят ноги. Седло прекрасно защитило их от чешуи Сапфиры.
Бром и Эрагон устроили обычный вечерний поединок, но он получился вялым, ведь оба были поглощены мыслями о дневных происшествиях. Когда бой закончился, руки Эрагона горели от непривычной тяжести Зар’рока.
Опустошив свою миску, Эрагон молча подобрал лук и подошёл к Сапфире.
— Запомни, — сказал Бром, — держись коленями, веди её мыслями и прижимайся к её спине, как только сможешь. Если не будешь паниковать, ничего плохого не случится.
Юноша кивнул, засовывая ненатянутый лук в кожаный чехол, и Бром подсадил его в седло.
Сапфира с нетерпением ждала, пока Эрагон затянет ремни вокруг ног. Ты готов? — спросила она.
Паренёк втянул в лёгкие свежий утренний воздух. Нет, но давай уже сделаем это! Драконица с энтузиазмом согласилась, и юноша постарался взять себя в руки, когда она припала к земле. Мощные лапы Сапфиры напряглись, и вслед за тем навстречу Эрагону рванулся ветер, выбивая дыхание из груди. Драконице было достаточно трёх плавных взмахов крыльями, чтобы взмыть в небо и начать быстро набирать высоту.
В последний раз, когда Эрагон летел на Сапфире, каждый удар её крыльев был напряжённым. Теперь же она двигалась ровно и без усилий. Драконица легла на крыло, закладывая вираж, и юноша обхватил руками её шею. Река под ними сжалась в тоненькую серую линию. Вокруг проплывали облака.
читать дальше Когда они выровнялись высоко над равнинами, деревья внизу оказались не больше точек. Воздух здесь был разреженным, холодным и идеально чистым.
— Это чудес…
Но слова юноши оборвались, когда Сапфира нырнула вниз и завертелась вокруг своей оси. Земля превратилась в крутящееся до тошноты пятно, и виски Эрагона сдавило головокружение.
— Не делай так! — закричал он. — Я же сейчас свалюсь!
Ты должен к этому привыкнуть. Если на меня нападут в воздухе, это будет один из самых простых манёвров, к которым я прибегну, ответила драконица. Юноша не смог придумать никаких возражений, так что просто сосредоточился на борьбе с собственным желудком. Сапфира же вышла из пике и начала медленно приближаться к земле.
Хотя желудок Эрагона сжимался каждый раз, когда их шатало в воздухе, юноша начал получать удовольствие от полёта. Он чуть расслабил руки и вытянул шею, чтобы оглядеться. Сапфира дала ему минуту полюбоваться видами, а затем сказала: Позволь показать тебе, на что на самом деле похож полёт.
Это как? — спросил он.
Расслабься и не бойся, ответила драконица.
Её разум уцепился за его сознание, вытягивая его из тела. Эрагон какой-то миг сопротивлялся, но затем отбросил контроль. Его зрение затуманилось, и юноша обнаружил, что видит глазами Сапфиры. Всё вокруг исказилось: цвета приобрели странные, небывалые оттенки; теперь повсюду преобладал синий, а зелёный и красный уступили ему место. Эрагон попытался повернуть голову и пошевелиться, но не смог. Он чувствовал себя призраком, выскользнувшим из эфира.
Сапфира вновь начала подыматься в небо, от неё исходила чистейшая радость. Она любила эту свободу отправиться туда, куда вздумается. Когда они были высоко над землёй, драконица обернулась к Эрагону. Он увидел себя так, как видела она, бледного, цепляющегося за её шею. Он чувствовал, как напрягается её тело, борясь с сопротивлением воздуха, используя восходящие потоки для подъёма. Все мышцы Сапфиры как будто принадлежали теперь ему. Юноша ощущал, как её хвост покачивается в воздухе, словно гигантский руль, корректируя курс. Его очень удивило, насколько драконица зависела от хвоста.
Их связь становилась сильнее, пока между их личностями не осталось никаких различий. Они сложили крылья и нырнули прямо вниз, будто копьё, пущенное с высоты. Но ужас падения не коснулся Эрагона, поглощённого весельем Сапфиры. Ветер проносился мимо их лица. Их хвост свистел в воздухе, а их слитый разум наслаждался совместными впечатлениями.
Даже когда они отвесно падали к земле, страха столкновения не было. Они распахнули крылья как раз в нужный момент, выходя из пике объединёнными усилиями. Устремившись же к небу, они взлетели и заложили гигантскую петлю.
Когда они выровнялись, их сознания начали отделяться друг от друга, вновь становясь разными личностями. Какую-то долю секунды Эрагон чувствовал и своё тело, и тело Сапфиры. Затем его зрение затуманилось, и он вновь оказался на спине драконицы. Задохнувшись, юноша осел в седле. Прошли минуты, прежде чем его сердце перестало колотиться, а дыхание успокоилось. Восстановив силы, юноша воскликнул: Это было невероятно! Как ты выносишь приземления, если настолько наслаждаешься полётом?
Я должна есть, слегка забавляясь, ответила драконица. Но я рада, что ты получил удовольствие.
Для такого — это ещё слабо сказано! Прости, что не летал с тобой раньше; я и не думал, что это может быть так. А ты всегда видишь так много синего?
Такова моя природа. Теперь мы будем чаще летать вместе?
Да! При каждом удобном случае.
Хорошо, довольно отозвалась Сапфира.
Они обменивались ещё многими мыслями, пока драконица летела, разговаривая так, как не разговаривали недели. Сапфира показала Эрагону, как прячется за холмами и деревьями и как может укрыться в тени облака. Они разведывали тропу для Брома, что оказалось куда сложнее, чем ожидал Эрагон. Они не могли видеть дорогу, пока Сапфира не подлетала к ней очень близко, а в таком случае появлялся риск, что её обнаружат.
Около полудня в ушах Эрагона раздалось надоедливое жужжание, и он почувствовал странное давление на сознание. Юноша потряс головой, пытаясь от него избавиться, но давление стало лишь сильнее. В мыслях Эрагона промелькнули слова Брома о том, как можно пробиться в разум других людей, и он в панике попытался очистить свои мысли. Сосредоточившись на одной из чешуек Сапфиры, юноша заставил себя не обращать внимание на всё остальное. Давление на миг ослабло, но затем вернулось, став ещё сильнее. Внезапный порыв ветра качнул Сапфиру, и сосредоточение Эрагона сорвалось. Но, прежде чем он смог выстроить новую защиту, та сила пробилась в его мысли. Однако вместо присутствия чужого сознания-захватчика в его разуме раздались слова: Ты что вытворяешь? Спускайся. Я нашёл кое-что важное.
Бром? — ахнул Эрагон.
Да, с раздражением отозвался старик. Заставь свою ящерицу-переростка приземлиться. Я здесь… И он послал образ своего местонахождения. Эрагон быстро объяснил Сапфире, куда лететь, и она заложила крен к реке под ними. А юноша в это время натянул лук и вытащил несколько стрел.
Если случилась беда, я буду к ней готов.
Как и я, сказала Сапфира.
Когда они нашли Брома, Эрагон увидел, что тот стоит на поляне, размахивая руками. Сапфира приземлилась, и юноша соскочил с неё, осматриваясь в поисках опасности. Кони были привязаны к дереву на краю поляны, но, не считая их, Бром был один. Подбежав к нему, Эрагон спросил:
— Что случилось?
Бром поскрёб подбородок и витиевато выругался.
— Больше никогда от меня так не отгораживайся. Мне и так тяжело до тебя достучаться, чтоб ещё бороться за право быть услышанным.
— Извини.
Старик только фыркнул.
— Я ехал ниже по реке, когда заметил, что следы ра’заков оборвались. Я проследил их обратно, пока не нашёл место, где они исчезли. Посмотри на землю и скажи, что ты видишь.
Эрагон опустился на колени, чтобы изучить почву, и обнаружил путаницу отпечатков, которую было сложно разобрать. Бесчисленные следы ра’заков накладывались один на другой. Юноша определил, что они были оставлены всего несколько дней назад. А их перекрывали длинные толстые борозды, прорезавшие землю. Они выглядели знакомо, но Эрагон не мог понять, почему.
Покачав головой, паренёк поднялся.
— Понятия не имею, что… — Но тут его взгляд упал на Сапфиру, и юноша понял, что оставило эти борозды. Каждый раз, когда драконица взлетала, когти на её задних лапах зарывались в землю и точно так же её взрыхляли. — Это полная ерунда, но я могу предположить только одно — ра’заки улетели на драконах. Или сели на гигантских птиц и исчезли в небесах. Скажи, что у тебя есть объяснение получше.
Бром пожал плечами.
— Я слышал рассказы о том, что ра’заки перебираются с места на место с невероятной скоростью, но свидетельство этому вижу впервые. Найти их будет почти невозможно, коль у них есть летающие скакуны. Но не драконы — уж это мне известно. Дракон никогда бы не согласился нести ра’зака.
— Что будем делать? Сапфира не может выследить их в небе. Да даже если бы и могла, тогда бы мы оставили тебя далеко позади.
— У этой загадки нет простого решения, — сказал Бром. — Давай-ка пообедаем и подумаем над ним. Может, нас настигнет вдохновение во время еды.
Эрагон мрачно пошёл доставать из сумок припасы. Обедали молча, глядя в пустое небо.
И вновь юноша подумал о доме и о том, как дела у Рорана. В его мыслях возникло видение сожжённой фермы, и горе подступило к нему, грозя захлестнуть собой. Что мне делать, если мы не сможем найти ра’заков? К чему мне тогда стремиться? Я мог бы вернуться в Карвахолл, — паренёк вырвал из земли веточку и переломил её двумя пальцами, — или просто путешествовать с Бромом, продолжая обучение. Эрагон перевёл взгляд на равнины, надеясь успокоить свои мысли.
Покончив с обедом, Бром встал и откинул капюшон.
— Я вспомнил каждый фокус, который я знаю, каждое слово силы из моих запасов и все умения, которыми мы обладаем, но я по-прежнему не знаю, как мы можем найти ра’заков. — Эрагон в отчаянии плюхнулся рядом с драконицей. — Сапфира могла бы показаться рядом с какой-нибудь деревней. Это привлечёт ра’заков, как мух на мёд. Но такая попытка будет чересчур рискованной. Ра’заки приведут с собой солдат, да и король, возможно, окажется достаточно заинтересован, чтобы явиться самолично, а это будет означать неминуемую гибель для нас с тобой.
— Так что теперь? — вопросил Эрагон, вскидывая руки к небу. У тебя есть идеи, Сапфира?
Нет.
— Решать тебе, — ответил Бром. — Это ведь твой поход.
Эрагон зло сжал зубы и зашагал прочь от Брома и Сапфиры. Но только он подошёл к кромке леса, как его нога наткнулась на что-то твёрдое. На земле лежала металлическая фляга с кожаным ремнём, судя по длине, свисавшим ранее с чьего-то плеча. На ней серебром был отчеканен знак, в котором Эрагон узнал символ ра’заков.
Юноша с волнением подобрал флягу и открутил крышку. В воздухе разлился густой запах — такой же, какой паренёк почувствовал, найдя Гэрроу в обломках их дома. Эрагон наклонил флягу, на его палец упала капля прозрачной, сияющей жидкости — и кожу тут же обожгло, будто огнём. Юноша взвыл и принялся тереть руку о землю; через мгновение боль утихла, превратившись в тупую пульсацию. На пальце был разъеден кусочек кожи.
Морщась на ходу, Эрагон прибежал назад к Брому.
— Смотри, что я нашёл.
Старик взял фляжку, осмотрел её, а затем налил немного жидкости в крышечку. Эрагон попытался предупредить его:
— Осторожно, она сожжёт…
— Мне кожу, знаю, — отозвался Бром. — И, полагаю, ты уже успел облить ею всю руку. Палец? Что ж, по крайней мере, ты додумался её не пить. Иначе от тебя бы осталось только мокрое место.
— Что это? — спросил Эрагон.
— Масло из лепестков растения Сейтр, что родом с маленького острова в ледяных северных морях. В обычном виде масло используется для хранения жемчужин — оно делает их блестящими и крепкими. Но если над маслом произнести определённые слова и принести кровавую жертву, оно обретает способность разъедать любую плоть. Однако лишь это не делает его таким особенным — ведь существует много кислот, растворяющих жилы и кости, — только вот это масло оставляет всё прочее нетронутым. Можно окунуть в него что-нибудь и вынуть невредимым, если только раньше это не было частью животного или человека. Это свойство сделало масло Сейтр орудием пытки и убийства. Его можно налить в винную бочку, намазать на остриё копья или накапать на простыни, чтобы первый же, кто их коснулся, получил ожог. Способов его применения — несметное множество, их ограничивает лишь твоя изобретательность. Любая рана, нанесённая этим маслом, всегда медленно лечится. Оно довольно редкое и дорогое, особенно в своей искажённой форме.
Эрагон вспомнил ужасные ожоги, покрывавшие тело Гэрроу. Вот, что они с ним сделали, с ужасом понял он.
— Интересно, почему тогда ра’заки бросили его, раз оно такое ценное…
— Должно быть, фляга соскользнула, когда они улетали.
— Но почему они за ним не вернулись? Не думаю, что король обрадуется такой потере.
— Да, это так, — признал Бром, — но ещё больше он не обрадуется, если они промедлят с донесением ему новостей о тебе. В принципе, если ра’заки сейчас уже добрались до него, можешь быть уверен, что король знает твоё имя. А это означает, что нам придётся быть куда более осторожными, заходя в деревни. Объявления и предупреждения о тебе будут развешаны по всей Империи.
Эрагон помолчал, размышляя.
— А это масло, насколько точно оно редкое?
— Как алмазы в свиной лохани, — отозвался старик, но через миг уточнил, исправляясь: — Вообще-то, обычное масло используют ювелиры, но только те, кто может себе это позволить.
— Значит, есть люди, которые им торгуют?
— Возможно, один — а, может, и два.
— Хорошо, — сказал Эрагон. — А в прибрежных городах ведутся записи о перевозке грузов морем?
Взгляд Брома прояснился.
— Конечно, ведутся. Если мы сможем добраться до этих записей, то узнаем, кто привозил масло на юг и куда оно отправилось оттуда.
— А запись о покупке масла Имперцами откроет нам, где живут ра’заки! — подытожил Эрагон. — Не знаю, сколько народа может позволить его себе, но выяснить, кто из них не работает на Империю, — с этим трудностей быть не должно.
— Гениально! — с улыбкой воскликнул Бром. — Жаль, что я не подумал об этом годами раньше; это избавило бы меня от многих проблем. Побережье усыпано многочисленными городами и деревушками, где могут швартоваться суда. Думаю, начать стоит с Тейрма, он контролирует большую часть коммерции. — Бром на миг умолк. — В последний раз я слышал, что там живёт мой старый друг Джоуд. Мы не виделись много лет, но, возможно, он захочет нам помочь. А, поскольку он торговец, есть вероятность, что у него имеется доступ к этим записям.
— Как мы попадём в Тейрм?
— Нам нужно двигаться на юго-восток, пока не дойдём до высокого перевала в Спайне. А на той стороне мы направимся вверх по побережью к Тейрму, — сказал Бром. Лёгкий ветерок шевелил его волосы.
— А за неделю мы до перевала доберёмся?
— Легко. Если свернём от Найнор направо, то к завтрашнему дню уже сможем увидеть горы.
Эрагон подошёл к Сапфире и взобрался к ней на спину.
— Тогда увидимся за ужином.
Когда драконица набрала приличную высоту, юноша сказал: Завтра я поеду на Кадоке. Только не возражай, я делаю это лишь потому, что хочу поговорить с Бромом.
Тебе стоит ехать с ним через день. Так ты сможешь получать своё обучение, а у меня будет время поохотиться.
Тебя это не затруднит?
Это необходимо.
Когда они приземлились на ночлег, юноша с радостью обнаружил, что у него не болят ноги. Седло прекрасно защитило их от чешуи Сапфиры.
Бром и Эрагон устроили обычный вечерний поединок, но он получился вялым, ведь оба были поглощены мыслями о дневных происшествиях. Когда бой закончился, руки Эрагона горели от непривычной тяжести Зар’рока.
@темы: безумству храбрых..., бредни лингвиста-маньяка, альтернативный перевод, Эрагон
-
-
19.09.2009 в 12:31-
-
19.09.2009 в 12:51