Совет Старейшин лучился триумфом – ведь Насуада поступила так, как они хотели.
– Мы настаиваем, – подтвердил Йормундур, – ради твоего же блага и ради блага всех Варденов.
Прочие старейшины также принялись выражать девушке всяческую поддержку, и Насуада с грустной улыбкой принимала их заверения. Эрагон к ним не присоединился, за что заработал сердитый взгляд Сабрэи.
Пока шёл обмен любезностями, Эрагон следил за Арьей, ожидая, что она как-то отреагирует или на его сообщение, или на объявление совета. Но ни одна из новостей не заставила дрогнуть её непроницаемое лицо. Правда, Сапфира сказала юноше: Она хочет поговорить с нами после.
Не успел Эрагон ей ответить, как Фальберд повернулся к Арье:
– Согласятся ли эльфы с таким решением?
Девушка смотрела на него, пока тот не заёрзал под её пронзительным взглядом, а потом подняла бровь.
– Я не могу говорить за мою королеву, но сама ничего предосудительного здесь не вижу. Насуада получит моё благословение.
Да и как иначе, раз уж мы ей всё рассказали? – с горечью подумал Эрагон. Нас всех загнали в угол.
Слова Арьи явно пришлись совету по душе. Насуада поблагодарила её и спросила у Йормундура:
– Нам нужно обсудить ещё что-то? Я устала.
Тот покачал головой.
– Все приготовления мы берём на себя. Обещаю, до похорон тебя не потревожат.
– И вновь благодарю. А сейчас – не оставите ли меня? Мне нужно время подумать, как я смогу надлежащим образом оказать почести отцу и послужить Варденам. Вы дали мне достаточно пищи для размышлений. – И Насуада сплела нежные пальцы на коленях, на тёмной ткани платья.
читать дальше По лицу Умерта было видно, что он вот-вот примется возражать против роспуска совета, но Фальберд махнул рукой, и тот закрыл рот.
– Конечно, раз уж так тебе будет спокойней. Если тебе понадобится помощь, мы всегда к твоим услугам.
Жестом призвав остальных следовать за ним, Фальберд прошёл мимо Арьи к двери.
– Эрагон, не мог бы ты задержаться?
Юноша удивлённо опустился обратно на стул, не обращая внимания на встревоженные взгляды членов совета. Фальберд задержался у двери, внезапно расхотев уходить, но потом всё же переступил порог. Арья выходила последней. Закрывая дверь, она взглянула на Эрагона, и в её глазах отразились скрытые ранее беспокойство и опасение.
Насуада уселась вполоборота к Эрагону и Сапфире.
– И вот мы встретились вновь, Всадник. Ты не поприветствовал меня. Я тебя оскорбила?
– Нет, Насуада. Я не хотел говорить из страха показаться грубияном или глупцом. При нынешних обстоятельствах спешить не стоит.
Внезапно юношу охватил внезапный страх, что их могут подслушивать. Потянувшись через барьер в сознании, он призвал магию и нараспев произнёс:
– Атра носу ваисе вардо фра элд хорнья... Ну вот, теперь нас не услышит ни человек, ни гном, ни эльф.
Насуада явно расслабилась.
– Спасибо, Эрагон. Ты и не представляешь, какой это подарок. – Теперь её голос звучал куда твёрже и увереннее.
За стулом Эрагона зашевелилась Сапфира; она осторожно обошла стол, встала перед Насуадой и опустила свою огромную голову так, что чёрные глаза девушки встретились с её сапфировыми. Они смотрели друг на друга целую минуту, а потом драконица мягко фыркнула и выпрямилась, проговорив: Скажи ей, что я скорблю по ней и по её потере. И что её сила должна стать силой Варденов, когда она примет на плечи мантию Ажихада. Им понадобится уверенный предводитель.
Эрагон повторил её слова и добавил:
– Ажихад был великим человеком – его имя всегда будут помнить… Я кое-что должен тебе сказать. Перед смертью он велел мне, приказал мне – не позволить Варденам ввергнуться в хаос. Это были его последние слова. Арья тоже их слышала. Из-за наших осложнений я хотел сохранить их в тайне, но ты имеешь право знать. Не уверен, что Ажихад имел в виду и что точно он хотел, но знаю одно – я всегда буду защищать Варденов своей силой. И хочу, чтобы ты это поняла – как и то, что у меня нет никакого желания узурпировать власть над Варденами.
Насуада засмеялась ломким смехом.
– Но эта власть и моей не должна быть, верно? – Её осторожность улетучилась, явив взамен хладнокровие и решимость. – Я знаю, почему ты оказался здесь раньше меня, и знаю, что пытается сделать совет. Или ты считаешь, что в годы служения моему отцу мы не строили планов на случай такой возможности? Совет поступил в точности так, как я ожидала. И теперь ничто не мешает мне стать предводителем Варденов.
– То есть, ты не намерена позволить им управлять тобой, – удивился Эрагон.
– Нет. Продолжай хранить в тайне приказ Ажихада. Обсуждать его на каждом углу – это отнюдь не мудро, ведь люди могут подумать, что он хотел видеть своим преемником тебя, а это подорвёт моё влияние и внесёт смуту в ряды Варденов. Он сказал то, что, по его мнению, должен был сказать, чтобы их защитить. Я и сама сделала бы то же самое. Работа моего от… – Она на миг запнулась. – Работа моего отца будет завершена, даже если на это мне понадобится целая жизнь. И я хочу, чтобы ты, Всадник, это понял. Все планы Ажихада, вся его стратегия, все его цели – теперь они мои. Я не подведу его своей слабостью. Империя будет побеждена, Гальбаторикс будет низвергнут, и на его место будет возведён достойный правитель.
Когда прозвучали последние слова, по её щеке скатилась слеза. Эрагон во все глаза смотрел на девушку, понимая, насколько сложным было её положение, и постигая глубину её натуры, которую раньше и не замечал.
– А как же я, Насуада? Что мне делать среди Варденов?
Она взглянула ему прямо в глаза.
– Делай, что хочешь. Члены совета – глупцы, если думают, что смогут управлять тобой. Ты – герой для Варденов и гномов, и даже эльфы будут прославлять твою победу над Дарзой, когда получат о ней весть. Если ты пойдёшь против совета или же меня, мы будем вынуждены сдаться, ведь весь народ поддержит тебя от всего сердца. Сейчас ты обладаешь наибольшей властью среди Варденов. Но, если примешь моё предводительство, я продолжу путь, проложенный Ажихадом: ты отправишься с Арьей к эльфам, получишь там своё обучение, а затем вернёшься к Варденам.
Почему она так честна с нами? – подивился Эрагон. Если она права, разве мы не можем отказаться от претензий совета?
Сапфира минуту подумала над ответом. В любом случае, сейчас слишком поздно. Ты уже согласился на их требования. Думаю, Насуада честна, потому что может позволить себе это из-за твоего заклятья, а ещё – потому что надеется, что мы будем верны не старейшинам, а ей.
Внезапно Эрагону в голову пришла одна мысль, но сперва он спросил: Мы можем доверять её словам? Это очень важно.
Да, ответила Сапфира. Она говорила сердцем.
Тогда Эрагон поделился с ней своим предложением. Драконица согласилась с ним, и юноша вынул Зар’рок из ножен и направился к Насуаде. На лице у той вспышкой отразился страх, её взгляд метнулся к двери; девушка сунула руку в складку платья и что-то в ней сжала. Эрагон остановился прямо перед ней и преклонил колена, держа Зар’рок плашмя на раскрытых ладонях.
– Насуада, мы с Сапфирой пробыли здесь недолго. Но за это время мы научились уважать Ажихада, а теперь, в свой черёд, и тебя. Ты сражалась под Фарзен Дуром, когда другие бежали, в том числе и те две женщины из совета, и обходилась с нами открыто, безо всякого обмана. Поэтому я предлагаю тебе свой клинок… и свою верность Всадника.
Это объявление вселило в Эрагона чувство некой завершённости; он понимал, что до битвы ни за что не произнёс бы эти слова. Но теперь, когда юноша увидел, как вокруг него падают и умирают люди, его взгляды изменились. Теперь он противостоял Империи не только ради себя, но ради Варденов и всех тех, кто по-прежнему томился под властью Гальбаторикса. Освобождение их стало делом его жизни, сколько бы времени это ни заняло. А пока, лучшее, что юноша мог сделать, – так это служить.
И всё же, они с Сапфирой ужасно рисковали, принося Насуаде вассальную клятву. Совет не мог возражать против этого, ведь Эрагон сказал, что поклянётся в верности, но не уточнил, кому. Но и в этом случае, у них не было никаких гарантий, что Насуада станет хорошим предводителем. Лучше присягнуть честному глупцу, чем учёному лгуну, решил Эрагон.
По лицу Насуады разлилось удивление. Она взялась за рукоять Зар’рока и подняла его, не сводя взгляда с рубинового лезвия, а затем поместила остриё на голову Эрагона.
– Я принимаю твою клятву, Всадник, это честь для меня; и ты прими ту ответственность, что возлагает на тебя твоё положение. Поднимись, вассал мой, и возьми свой меч.
Эрагон сделал, как велено, и проговорил:
– Теперь, когда я подчиняюсь тебе, то могу сказать прямо: совет силой вырвал моё согласие дать клятву Варденам, как только ты займёшь свой пост. И только так мы с Сапфирой могли их перехитрить.
Насуада рассмеялась с неподдельным удовольствием.
– А, вижу, вы уже научились играть по нашим правилам. Ну что же, мой новый и единственный вассал, согласен ли ты вновь присягнуть мне – прилюдно, когда совет будет ожидать твоей клятвы?
– Конечно.
– Хорошо, тогда эта проблема с советом будет улажена. А пока – оставь меня. Мне нужно многое продумать и подготовиться к похоронам… Помни, Эрагон, связь, которую мы только что создали, обоюдна; я в ответе за твои действия в той же мере, как и ты обязан мне служить. Не опозорь меня. И пусть я тоже тебя не опозорю.
Насуада на миг умолкла, потом взглянула юноше в глаза и добавила куда мягче:
– Прими мои соболезнования, Эрагон. Я понимаю, что не только у меня есть причина для скорби; я потеряла отца, а ты – друга. Мне очень нравился Муртаг, и меня печалит то, что его нет с нами… Прощай, Эрагон.
Юноша кивнул, чувствуя во рту горечь, и вышел из комнаты вместе с Сапфирой. Серый коридор за дверью был пуст, целиком и полностью. Эрагон упёр ладони в бёдра, запрокинул голову и выдохнул. День едва начался, а он уже так страшно устал от тех эмоций, что его заполоняли.
Сапфира коснулась его кончиком носа и сказала: Сюда. Не тратя время на объяснения, драконица направилась к правой стене туннеля. Её блестящие когти цокали по твёрдому полу.
Эрагон нахмурился, но пошёл за ней. Куда мы идём? Ответа не последовало. Сапфира, пожалуйста. Та лишь махнула хвостом. Юноша понял, что объяснений придётся подождать, и вместо дальнейших вопросов произнёс: Положение дел для нас изменилось, это очевидно. Каждый день уж и не знаю, чего ожидать от следующего – кроме горя и крови.
Всё не так плохо, отозвалась драконица. Мы ведь правда одержали великую победу. Её надо праздновать, а не оплакивать.
Когда вокруг такая ерунда творится, это не очень-то помогает.
Сапфира сердито фыркнула. Из её ноздрей вырвалась тонкая струйка пламени, опалив Эрагон плечо. Он с воплем отпрыгнул назад, едва сдерживаясь, чтобы не разразиться ругательствами. Ой-ой, протянула Сапфира, мотая головой, чтобы развеять дым.
Ой-ой?! Ты мне едва бок не поджарила!
Я не ожидала, что так случится. Всё время забываю, что если не буду осторожна, то наружу вырвется пламя. Представь, что каждый раз, когда ты поднимаешь руку, в землю бьёт молния. Махнёшь беспечно – и уничтожишь что-нибудь случайно, за этим дело не станет.
Ты права… Извини, что накричал на тебя.
Щёлкнуло костяное веко – драконица подмигнула. Ничего. А я пыталась до тебя донести, что даже Насуада не сможет тебя ни на что вынудить.
Но я дал слово Всадника!
Может и так, но если я должна буду нарушить его, чтобы уберечь тебя или совершить верный поступок, то колебаться я не буду. Уж этот груз на душе я вынесу с лёгкостью. Поскольку мы неразделимы, твоей клятвой затронута и моя честь, но как личность я ею не связана. Если придётся, я тебя похищу. И тогда любое неповиновение не ляжет на твою совесть.
До этого дойти не должно. Если нам придётся прибегнуть к таким фокусам во имя справедливости, Насуада и Вардены перестанут играть честно.
Сапфира остановилась. Перед ними открылась резная арка библиотеки Тронжхейма. Просторная комната, казалось, была пуста, и оттуда не доносилось ни звука, хотя за рядами сдвоенных книжных полок вперемешку с колоннами могло скрываться много народа. Светильники мягко озаряли заставленные свитками стены, подсвечивая читальные ниши вдоль их основания.
Петляя между полок, Сапфира привела юношу к одной из этих ниш, где сидела Арья. Эрагон замер, внимательно рассматривая эльфийку. Теперь она казалась куда взволнованнее, чем когда-либо, хоть это выражалось лишь в напряжённости её движений. И в этот раз у девушки при себе был меч с изящной гардой, который она не носила с утра. Её ладонь покоилась на рукояти.
Эрагон присел за мраморный стол напротив эльфийки. Сапфира устроилась между ними, так что оба не могли избежать её пристального взгляда.
– Что ты наделал? – с неожиданной враждебностью вопросила Арья.
– О чём ты?
Она вздёрнула подбородок.
– Что ты пообещал Варденам? Что ты наделал?
Последняя её фраза вторглась даже в мысли Эрагона. Только тут он понял, насколько близка была эльфийка к тому, чтобы потерять над собой контроль. И в его душу закрался страх.
– Мы сделали то, что должны были сделать. Я не знаком с обычаями эльфов, так что если наши действия тебя расстроили, я прошу прощения. Нет причин сердиться.
– Глупец! Ты ничего обо мне не знаешь. Я провела семь десятилетий, представляя здесь мою королеву, – и пятнадцать лет из них возила яйцо Сапфиры от Варденов к эльфам и обратно. Всё это время я старалась следить за тем, чтобы у Варденов были мудрые, сильные предводители, которые могли противостоять Гальбаториксу и уважать наши желания. Бром помогал мне с заключением соглашения касаемо нового Всадника – тебя. Ажихад взял на себя обязательство, что ты останешься независимым, чтобы не нарушить равновесие сил. А теперь ты на моих глазах переходишь на сторону Совета Старейшин – неважно, по своей воле или против неё, – чтобы контролировать Насуаду! Ты перечеркнул труд, занявший целую человеческую жизнь! Что ты наделал?
Эрагон, в смятении, и не подумал возражать. Коротко и ясно он объяснил, почему согласился на требования совета и как они с Сапфирой попытались их ослабить.
Когда он закончил, Арья хмыкнула:
– Так.
– Так. – Семьдесят лет. Нет, юноша знал, что эльфы живут необычайно долго, но и не подозревал, что Арья прожила столько и даже больше, ведь на вид ей было едва за двадцать. И возраст на её гладком лице выдавали лишь изумрудные глаза – глубокие, знающие и, чаще всего, серьёзные.
Арья откинулась на спинку стула, изучая лицо юноши.
– Твоё положение сейчас – это не то, чего бы я хотела, но оно лучше, чем то, на что я надеялась. Я была неучтива; Сапфира… и ты… вы понимаете больше, чем я думала. Эльфы примут вашу уступку, но ты никогда не должен забывать о своём долге перед нами – долге за Сапфиру. Без наших усилий не было бы никаких Всадников.
– Этот долг выжжен в моей крови и на моей ладони, – отозвался Эрагон. Воцарилось молчание, и юноша принялся искать новую тему для разговора, желая продолжить эту беседу и, возможно, больше узнать об эльфийке. – Ты столько времени провела далеко от дома… Скучаешь по Эллесмере? Или ты жила где-то ещё?
– Эллесмера всегда была и останется моим домом, – ответила девушка, глядя куда-то мимо него. – Я не жила под кровом моей семьи с тех пор, как уехала к Варденам; тогда его стены и окна были увешаны первыми весенними цветами. Я останавливалась там буквально на бегу, и это были краткие минуты возвращения, по нашим меркам – лишь мимолётные крупицы памяти.
И вновь юноша заметил, что от эльфийки исходит аромат надломленной сосновой хвои, слабый, но пряный, открывавший чувства и освежавший сознание.
– Должно быть, трудно вот так жить среди всех этих гномов и людей, когда рядом нет ни одного соплеменника.
Арья вздёрнула голову.
– Ты так говоришь о людях, будто не принадлежишь к их числу.
– Возможно… – юноша заколебался, – возможно, я – это нечто иное, смесь двух рас. Сапфира живёт во мне так же, как и я – в ней. У нас общие чувства, ощущения, мысли, и доходит до того, что у нас, скорее, одно сознание, нежели два.
Сапфира согласно наклонила голову, едва не ткнувшись мордой в стол.
– Так и должно быть, – проговорила Арья. – Вас связывает договор куда более древний и могущественный, чем ты в состоянии представить. Ты не поймёшь до конца, что значит быть Всадником, пока не завершишь своё обучение. Но это подождёт, пока не пройдут похороны. А пока – пусть звёзды сохранят тебя.
С этими словами она ушла, скользнув в затенённую глубь библиотеки. Эрагон моргнул. Это только я сегодня на взводе или все вокруг? Вот Арья – только-только она сердится, а в следующий миг благословляет меня!
Тут всем будет не по себе, пока не восстановится нормальный ход вещей.
Смотря что считать нормальным.
– Мы настаиваем, – подтвердил Йормундур, – ради твоего же блага и ради блага всех Варденов.
Прочие старейшины также принялись выражать девушке всяческую поддержку, и Насуада с грустной улыбкой принимала их заверения. Эрагон к ним не присоединился, за что заработал сердитый взгляд Сабрэи.
Пока шёл обмен любезностями, Эрагон следил за Арьей, ожидая, что она как-то отреагирует или на его сообщение, или на объявление совета. Но ни одна из новостей не заставила дрогнуть её непроницаемое лицо. Правда, Сапфира сказала юноше: Она хочет поговорить с нами после.
Не успел Эрагон ей ответить, как Фальберд повернулся к Арье:
– Согласятся ли эльфы с таким решением?
Девушка смотрела на него, пока тот не заёрзал под её пронзительным взглядом, а потом подняла бровь.
– Я не могу говорить за мою королеву, но сама ничего предосудительного здесь не вижу. Насуада получит моё благословение.
Да и как иначе, раз уж мы ей всё рассказали? – с горечью подумал Эрагон. Нас всех загнали в угол.
Слова Арьи явно пришлись совету по душе. Насуада поблагодарила её и спросила у Йормундура:
– Нам нужно обсудить ещё что-то? Я устала.
Тот покачал головой.
– Все приготовления мы берём на себя. Обещаю, до похорон тебя не потревожат.
– И вновь благодарю. А сейчас – не оставите ли меня? Мне нужно время подумать, как я смогу надлежащим образом оказать почести отцу и послужить Варденам. Вы дали мне достаточно пищи для размышлений. – И Насуада сплела нежные пальцы на коленях, на тёмной ткани платья.
читать дальше По лицу Умерта было видно, что он вот-вот примется возражать против роспуска совета, но Фальберд махнул рукой, и тот закрыл рот.
– Конечно, раз уж так тебе будет спокойней. Если тебе понадобится помощь, мы всегда к твоим услугам.
Жестом призвав остальных следовать за ним, Фальберд прошёл мимо Арьи к двери.
– Эрагон, не мог бы ты задержаться?
Юноша удивлённо опустился обратно на стул, не обращая внимания на встревоженные взгляды членов совета. Фальберд задержался у двери, внезапно расхотев уходить, но потом всё же переступил порог. Арья выходила последней. Закрывая дверь, она взглянула на Эрагона, и в её глазах отразились скрытые ранее беспокойство и опасение.
Насуада уселась вполоборота к Эрагону и Сапфире.
– И вот мы встретились вновь, Всадник. Ты не поприветствовал меня. Я тебя оскорбила?
– Нет, Насуада. Я не хотел говорить из страха показаться грубияном или глупцом. При нынешних обстоятельствах спешить не стоит.
Внезапно юношу охватил внезапный страх, что их могут подслушивать. Потянувшись через барьер в сознании, он призвал магию и нараспев произнёс:
– Атра носу ваисе вардо фра элд хорнья... Ну вот, теперь нас не услышит ни человек, ни гном, ни эльф.
Насуада явно расслабилась.
– Спасибо, Эрагон. Ты и не представляешь, какой это подарок. – Теперь её голос звучал куда твёрже и увереннее.
За стулом Эрагона зашевелилась Сапфира; она осторожно обошла стол, встала перед Насуадой и опустила свою огромную голову так, что чёрные глаза девушки встретились с её сапфировыми. Они смотрели друг на друга целую минуту, а потом драконица мягко фыркнула и выпрямилась, проговорив: Скажи ей, что я скорблю по ней и по её потере. И что её сила должна стать силой Варденов, когда она примет на плечи мантию Ажихада. Им понадобится уверенный предводитель.
Эрагон повторил её слова и добавил:
– Ажихад был великим человеком – его имя всегда будут помнить… Я кое-что должен тебе сказать. Перед смертью он велел мне, приказал мне – не позволить Варденам ввергнуться в хаос. Это были его последние слова. Арья тоже их слышала. Из-за наших осложнений я хотел сохранить их в тайне, но ты имеешь право знать. Не уверен, что Ажихад имел в виду и что точно он хотел, но знаю одно – я всегда буду защищать Варденов своей силой. И хочу, чтобы ты это поняла – как и то, что у меня нет никакого желания узурпировать власть над Варденами.
Насуада засмеялась ломким смехом.
– Но эта власть и моей не должна быть, верно? – Её осторожность улетучилась, явив взамен хладнокровие и решимость. – Я знаю, почему ты оказался здесь раньше меня, и знаю, что пытается сделать совет. Или ты считаешь, что в годы служения моему отцу мы не строили планов на случай такой возможности? Совет поступил в точности так, как я ожидала. И теперь ничто не мешает мне стать предводителем Варденов.
– То есть, ты не намерена позволить им управлять тобой, – удивился Эрагон.
– Нет. Продолжай хранить в тайне приказ Ажихада. Обсуждать его на каждом углу – это отнюдь не мудро, ведь люди могут подумать, что он хотел видеть своим преемником тебя, а это подорвёт моё влияние и внесёт смуту в ряды Варденов. Он сказал то, что, по его мнению, должен был сказать, чтобы их защитить. Я и сама сделала бы то же самое. Работа моего от… – Она на миг запнулась. – Работа моего отца будет завершена, даже если на это мне понадобится целая жизнь. И я хочу, чтобы ты, Всадник, это понял. Все планы Ажихада, вся его стратегия, все его цели – теперь они мои. Я не подведу его своей слабостью. Империя будет побеждена, Гальбаторикс будет низвергнут, и на его место будет возведён достойный правитель.
Когда прозвучали последние слова, по её щеке скатилась слеза. Эрагон во все глаза смотрел на девушку, понимая, насколько сложным было её положение, и постигая глубину её натуры, которую раньше и не замечал.
– А как же я, Насуада? Что мне делать среди Варденов?
Она взглянула ему прямо в глаза.
– Делай, что хочешь. Члены совета – глупцы, если думают, что смогут управлять тобой. Ты – герой для Варденов и гномов, и даже эльфы будут прославлять твою победу над Дарзой, когда получат о ней весть. Если ты пойдёшь против совета или же меня, мы будем вынуждены сдаться, ведь весь народ поддержит тебя от всего сердца. Сейчас ты обладаешь наибольшей властью среди Варденов. Но, если примешь моё предводительство, я продолжу путь, проложенный Ажихадом: ты отправишься с Арьей к эльфам, получишь там своё обучение, а затем вернёшься к Варденам.
Почему она так честна с нами? – подивился Эрагон. Если она права, разве мы не можем отказаться от претензий совета?
Сапфира минуту подумала над ответом. В любом случае, сейчас слишком поздно. Ты уже согласился на их требования. Думаю, Насуада честна, потому что может позволить себе это из-за твоего заклятья, а ещё – потому что надеется, что мы будем верны не старейшинам, а ей.
Внезапно Эрагону в голову пришла одна мысль, но сперва он спросил: Мы можем доверять её словам? Это очень важно.
Да, ответила Сапфира. Она говорила сердцем.
Тогда Эрагон поделился с ней своим предложением. Драконица согласилась с ним, и юноша вынул Зар’рок из ножен и направился к Насуаде. На лице у той вспышкой отразился страх, её взгляд метнулся к двери; девушка сунула руку в складку платья и что-то в ней сжала. Эрагон остановился прямо перед ней и преклонил колена, держа Зар’рок плашмя на раскрытых ладонях.
– Насуада, мы с Сапфирой пробыли здесь недолго. Но за это время мы научились уважать Ажихада, а теперь, в свой черёд, и тебя. Ты сражалась под Фарзен Дуром, когда другие бежали, в том числе и те две женщины из совета, и обходилась с нами открыто, безо всякого обмана. Поэтому я предлагаю тебе свой клинок… и свою верность Всадника.
Это объявление вселило в Эрагона чувство некой завершённости; он понимал, что до битвы ни за что не произнёс бы эти слова. Но теперь, когда юноша увидел, как вокруг него падают и умирают люди, его взгляды изменились. Теперь он противостоял Империи не только ради себя, но ради Варденов и всех тех, кто по-прежнему томился под властью Гальбаторикса. Освобождение их стало делом его жизни, сколько бы времени это ни заняло. А пока, лучшее, что юноша мог сделать, – так это служить.
И всё же, они с Сапфирой ужасно рисковали, принося Насуаде вассальную клятву. Совет не мог возражать против этого, ведь Эрагон сказал, что поклянётся в верности, но не уточнил, кому. Но и в этом случае, у них не было никаких гарантий, что Насуада станет хорошим предводителем. Лучше присягнуть честному глупцу, чем учёному лгуну, решил Эрагон.
По лицу Насуады разлилось удивление. Она взялась за рукоять Зар’рока и подняла его, не сводя взгляда с рубинового лезвия, а затем поместила остриё на голову Эрагона.
– Я принимаю твою клятву, Всадник, это честь для меня; и ты прими ту ответственность, что возлагает на тебя твоё положение. Поднимись, вассал мой, и возьми свой меч.
Эрагон сделал, как велено, и проговорил:
– Теперь, когда я подчиняюсь тебе, то могу сказать прямо: совет силой вырвал моё согласие дать клятву Варденам, как только ты займёшь свой пост. И только так мы с Сапфирой могли их перехитрить.
Насуада рассмеялась с неподдельным удовольствием.
– А, вижу, вы уже научились играть по нашим правилам. Ну что же, мой новый и единственный вассал, согласен ли ты вновь присягнуть мне – прилюдно, когда совет будет ожидать твоей клятвы?
– Конечно.
– Хорошо, тогда эта проблема с советом будет улажена. А пока – оставь меня. Мне нужно многое продумать и подготовиться к похоронам… Помни, Эрагон, связь, которую мы только что создали, обоюдна; я в ответе за твои действия в той же мере, как и ты обязан мне служить. Не опозорь меня. И пусть я тоже тебя не опозорю.
Насуада на миг умолкла, потом взглянула юноше в глаза и добавила куда мягче:
– Прими мои соболезнования, Эрагон. Я понимаю, что не только у меня есть причина для скорби; я потеряла отца, а ты – друга. Мне очень нравился Муртаг, и меня печалит то, что его нет с нами… Прощай, Эрагон.
Юноша кивнул, чувствуя во рту горечь, и вышел из комнаты вместе с Сапфирой. Серый коридор за дверью был пуст, целиком и полностью. Эрагон упёр ладони в бёдра, запрокинул голову и выдохнул. День едва начался, а он уже так страшно устал от тех эмоций, что его заполоняли.
Сапфира коснулась его кончиком носа и сказала: Сюда. Не тратя время на объяснения, драконица направилась к правой стене туннеля. Её блестящие когти цокали по твёрдому полу.
Эрагон нахмурился, но пошёл за ней. Куда мы идём? Ответа не последовало. Сапфира, пожалуйста. Та лишь махнула хвостом. Юноша понял, что объяснений придётся подождать, и вместо дальнейших вопросов произнёс: Положение дел для нас изменилось, это очевидно. Каждый день уж и не знаю, чего ожидать от следующего – кроме горя и крови.
Всё не так плохо, отозвалась драконица. Мы ведь правда одержали великую победу. Её надо праздновать, а не оплакивать.
Когда вокруг такая ерунда творится, это не очень-то помогает.
Сапфира сердито фыркнула. Из её ноздрей вырвалась тонкая струйка пламени, опалив Эрагон плечо. Он с воплем отпрыгнул назад, едва сдерживаясь, чтобы не разразиться ругательствами. Ой-ой, протянула Сапфира, мотая головой, чтобы развеять дым.
Ой-ой?! Ты мне едва бок не поджарила!
Я не ожидала, что так случится. Всё время забываю, что если не буду осторожна, то наружу вырвется пламя. Представь, что каждый раз, когда ты поднимаешь руку, в землю бьёт молния. Махнёшь беспечно – и уничтожишь что-нибудь случайно, за этим дело не станет.
Ты права… Извини, что накричал на тебя.
Щёлкнуло костяное веко – драконица подмигнула. Ничего. А я пыталась до тебя донести, что даже Насуада не сможет тебя ни на что вынудить.
Но я дал слово Всадника!
Может и так, но если я должна буду нарушить его, чтобы уберечь тебя или совершить верный поступок, то колебаться я не буду. Уж этот груз на душе я вынесу с лёгкостью. Поскольку мы неразделимы, твоей клятвой затронута и моя честь, но как личность я ею не связана. Если придётся, я тебя похищу. И тогда любое неповиновение не ляжет на твою совесть.
До этого дойти не должно. Если нам придётся прибегнуть к таким фокусам во имя справедливости, Насуада и Вардены перестанут играть честно.
Сапфира остановилась. Перед ними открылась резная арка библиотеки Тронжхейма. Просторная комната, казалось, была пуста, и оттуда не доносилось ни звука, хотя за рядами сдвоенных книжных полок вперемешку с колоннами могло скрываться много народа. Светильники мягко озаряли заставленные свитками стены, подсвечивая читальные ниши вдоль их основания.
Петляя между полок, Сапфира привела юношу к одной из этих ниш, где сидела Арья. Эрагон замер, внимательно рассматривая эльфийку. Теперь она казалась куда взволнованнее, чем когда-либо, хоть это выражалось лишь в напряжённости её движений. И в этот раз у девушки при себе был меч с изящной гардой, который она не носила с утра. Её ладонь покоилась на рукояти.
Эрагон присел за мраморный стол напротив эльфийки. Сапфира устроилась между ними, так что оба не могли избежать её пристального взгляда.
– Что ты наделал? – с неожиданной враждебностью вопросила Арья.
– О чём ты?
Она вздёрнула подбородок.
– Что ты пообещал Варденам? Что ты наделал?
Последняя её фраза вторглась даже в мысли Эрагона. Только тут он понял, насколько близка была эльфийка к тому, чтобы потерять над собой контроль. И в его душу закрался страх.
– Мы сделали то, что должны были сделать. Я не знаком с обычаями эльфов, так что если наши действия тебя расстроили, я прошу прощения. Нет причин сердиться.
– Глупец! Ты ничего обо мне не знаешь. Я провела семь десятилетий, представляя здесь мою королеву, – и пятнадцать лет из них возила яйцо Сапфиры от Варденов к эльфам и обратно. Всё это время я старалась следить за тем, чтобы у Варденов были мудрые, сильные предводители, которые могли противостоять Гальбаториксу и уважать наши желания. Бром помогал мне с заключением соглашения касаемо нового Всадника – тебя. Ажихад взял на себя обязательство, что ты останешься независимым, чтобы не нарушить равновесие сил. А теперь ты на моих глазах переходишь на сторону Совета Старейшин – неважно, по своей воле или против неё, – чтобы контролировать Насуаду! Ты перечеркнул труд, занявший целую человеческую жизнь! Что ты наделал?
Эрагон, в смятении, и не подумал возражать. Коротко и ясно он объяснил, почему согласился на требования совета и как они с Сапфирой попытались их ослабить.
Когда он закончил, Арья хмыкнула:
– Так.
– Так. – Семьдесят лет. Нет, юноша знал, что эльфы живут необычайно долго, но и не подозревал, что Арья прожила столько и даже больше, ведь на вид ей было едва за двадцать. И возраст на её гладком лице выдавали лишь изумрудные глаза – глубокие, знающие и, чаще всего, серьёзные.
Арья откинулась на спинку стула, изучая лицо юноши.
– Твоё положение сейчас – это не то, чего бы я хотела, но оно лучше, чем то, на что я надеялась. Я была неучтива; Сапфира… и ты… вы понимаете больше, чем я думала. Эльфы примут вашу уступку, но ты никогда не должен забывать о своём долге перед нами – долге за Сапфиру. Без наших усилий не было бы никаких Всадников.
– Этот долг выжжен в моей крови и на моей ладони, – отозвался Эрагон. Воцарилось молчание, и юноша принялся искать новую тему для разговора, желая продолжить эту беседу и, возможно, больше узнать об эльфийке. – Ты столько времени провела далеко от дома… Скучаешь по Эллесмере? Или ты жила где-то ещё?
– Эллесмера всегда была и останется моим домом, – ответила девушка, глядя куда-то мимо него. – Я не жила под кровом моей семьи с тех пор, как уехала к Варденам; тогда его стены и окна были увешаны первыми весенними цветами. Я останавливалась там буквально на бегу, и это были краткие минуты возвращения, по нашим меркам – лишь мимолётные крупицы памяти.
И вновь юноша заметил, что от эльфийки исходит аромат надломленной сосновой хвои, слабый, но пряный, открывавший чувства и освежавший сознание.
– Должно быть, трудно вот так жить среди всех этих гномов и людей, когда рядом нет ни одного соплеменника.
Арья вздёрнула голову.
– Ты так говоришь о людях, будто не принадлежишь к их числу.
– Возможно… – юноша заколебался, – возможно, я – это нечто иное, смесь двух рас. Сапфира живёт во мне так же, как и я – в ней. У нас общие чувства, ощущения, мысли, и доходит до того, что у нас, скорее, одно сознание, нежели два.
Сапфира согласно наклонила голову, едва не ткнувшись мордой в стол.
– Так и должно быть, – проговорила Арья. – Вас связывает договор куда более древний и могущественный, чем ты в состоянии представить. Ты не поймёшь до конца, что значит быть Всадником, пока не завершишь своё обучение. Но это подождёт, пока не пройдут похороны. А пока – пусть звёзды сохранят тебя.
С этими словами она ушла, скользнув в затенённую глубь библиотеки. Эрагон моргнул. Это только я сегодня на взводе или все вокруг? Вот Арья – только-только она сердится, а в следующий миг благословляет меня!
Тут всем будет не по себе, пока не восстановится нормальный ход вещей.
Смотря что считать нормальным.
@темы: бредни лингвиста-маньяка, альтернативный перевод, Эрагон
-
-
23.03.2011 в 20:20-
-
23.03.2011 в 20:39Мры-мры! ^^ А мне приятно, что это интересно)
-
-
25.03.2011 в 12:19Ещё как интересно.
-
-
25.03.2011 в 13:27Значит, вдвойне приятно)