— Началось, — сказала Арья, и на лице её отразилась печаль. Войска в лагере уже стояли по тревоге с обнажённым оружием наготове. Орик взмахнул секирой, проверяя, хватит ли ему места. Арья наложила стрелу на тетиву и подняла лук.
— Пару минут назад из туннеля выбежал разведчик, — объяснил Муртаг Эрагону. — Ургалы на подходе.
Вместе они смотрели в тёмный зев туннеля поверх шеренг людей и заострённых кольев. Прошла минута, затем ещё одна… и ещё одна. Не отрывая глаз от туннеля, Эрагон забрался в седло Сапфиры, тяжесть Зар’рока в руке успокаивала. Рядом Муртаг вскочил на спину Торнаку. И тут какой-то человек закричал:
— Я их слышу!
Воины застыли, крепче сжимая оружие. Ни один не двигался… ни один не дышал. Где-то заржала лошадь.
Резкие крики ургалов сотрясли воздух, тёмные фигуры наводнили отверстие подземного хода. Сразу же, по команде, котлы со смолой по обе его стороны наклонились, выпуская обжигающую жидкость в голодную глотку туннеля. Монстры взвыли от боли, молотя руками в воздухе. В бурлящую смолу полетел факел, и в проходе взвилась оранжевая колонна масляного пламени, погружая ургалов в геенну огненную. Эрагона затошнило, он отвернулся, чтобы посмотреть на два других батальона, и увидел те же самые огни рядом с каждым. Юноша вложил Зар’рок в ножны и натянул лук.
Вскоре трупы ургалов скрыли под собой смолу, и живые выбрались из туннелей по телам своих сожжённых товарищей. Они сбились вместе, встав плотной стеной против людей и гномов. За оградой, которую помогал строить Орик, первый ряд стрелков натянул луки и выстрелил. Эрагон и Арья присоединили свои стрелы к этому смертельному рою, и через миг оперённые древки проредили ряды монстров.
читать дальше Шеренга ургалов заколебалась, грозя вот-вот разорваться, но они прикрылись щитами и устояли. Лучники дали очередной залп, но ургалы продолжали выбираться на поверхность с чудовищной скоростью.
Их было так много, что Эрагона охватил ужас. Что же это, им нужно было убить всех до единого? Вот уж воистину безумное задание. От паники юношу удерживало лишь то, что в рядах ургалов не было ни единого солдата из войск Гальбаторикса. По крайней мере, пока.
Армия противника встала перед ними сплошной стеной, что, казалось, тянулась бесконечно. Посреди рядов чудовищ вздымались мрачные рваные знамёна. Затрубили рога, и по Фарзен Дуру разнеслось недоброе эхо. Все ургалы разом кинулись вперёд со свирепыми боевыми кличами.
Монстры бросились на ряды кольев, и первые шеренги разбились о них, оставляя после себя скользкую кровь и безвольные тела. Через баррикаду на припавших к земле защитников города полетела туча чёрных стрел. Эрагон пригнулся за щитом, Сапфира прикрыла голову. Стрелы бессильно застучали по её броне.
Колья застопорили нападение, и полчища ургалов пришли в замешательство. Вардены сомкнули ряды, готовясь к следующей атаке. Через минуту вновь зазвучали боевые кличи, и ургалы ринулись вперёд, и этот рывок был мощным. Чудовища мгновенно пробились сквозь колья, где их яростно приняли на своё оружие пикинёры, пытаясь отразить натиск. Какой-то миг люди держались, но грозную волну ургалов было не остановить, их оказалось слишком много.
Первые линии обороны были прорваны, и главные силы двух армий наконец-то столкнулись. Поднялся оглушительный рёв — люди и гномы бросились в бой. Сапфира заревела и прыгнула в гущу сражения, ныряя в водоворот шума и сыплющихся во все стороны ударов.
Драконица вцепилась в какого-то ургала клыками и когтями. Её зубы несли смерть не хуже любого меча, а хвост был похож на гигантскую булаву. Эрагон с её спины парировал молот вождя ургалов, защищая уязвимые крылья Сапфиры. Кровь брызнула по лезвию Зар’рока, и кармазинное лезвие, казалось, засияло от удовольствия.
Краем глаза Эрагон увидел Орика, рубившего ургалам головы могучими ударами своей секиры. Рядом с гномом держался Муртаг верхом на Торнаке, его лицо исказилось в ужасном оскале, парень яростно размахивал мечом, пробивая любую защиту. Тут Сапфира резко развернулась, и Эрагон увидел, как Арья перескакивает через безжизненное тело противника.
Какой-то ургал сбил с ног раненого гнома и рубанул по правой передней лапе Сапфиры. Меч отскочил от её брони, выбив сноп искр. Эрагон шарахнул монстра по голове, но Зар’рок застрял у него в рогах и вылетел из рук юноши. Тот выругался, соскочил с Сапфиры и, кинувшись на ургала, разбил ему морду щитом. Выдернув Зар’рок из рогов, Эрагон уклонился от атаки очередного противника.
Сапфира, ко мне! — закричал он, но кипящее море сражения их разделило. Внезапно на юношу прыгнул кулл, подымая дубину. Эрагон уже не успевал поднять щит, поэтому крикнул: «Джьерда!». Голова кулла с резким треском откинулась назад — у него сломалась шея. Ещё четверо ургалов пали от жадных укусов Зар’рока, а затем рядом с Эрагоном оказался Муртаг, теснивший конём натиск рогатых монстров.
— Давай сюда! — крикнул он и, свесившись с Торнака, затянул Эрагона на спину коню. Они поскакали к Сапфире, завязшей в толпе врагов. Драконицу окружили двенадцать ургалов, тыкая в неё своими копьями, и им уже удалось проколоть оба её крыла. Земля была забрызгана драконьей кровью. Каждый раз, когда Сапфира кидалась на кого-нибудь из чудовищ, они сбивались в кучу и метили ей в глаза, вынуждая отступить. Драконица пыталась раздробить копья когтями, но ургалы отскакивали, уклоняясь от её ударов.
Увидев кровь Сапфиры, Эрагон впал в бешенство. Дико заорав, он спрыгнул с Торнака и пронзил мечом грудь ближайшего ургала; ничто не могло остановить юношу в неистовой попытке помочь Сапфире. Его атака отвлекла тварей, и именно это и было нужно драконице, чтобы вырваться из окружения. Мощным ударом она послала какого-то ургала в полёт, а затем ринулась к юноше. Эрагон схватился за один из её шейных шипов и вбросил себя в седло. Муртаг поднял руку, а затем пришпорил Торнака, атакуя очередную кучку ургалов.
По безмолвному уговору Сапфира взлетела, подымаясь над схватившимися армиями, чтобы на миг передохнуть от этого безумия. Эрагон дышал прерывисто, его мышцы были напряжены в готовности отражать следующую атаку. Каждая частица его существа бурлила энергией, создавая ощущение, будто именно сейчас он был более живым, чем когда-либо раньше.
Сапфира немного покружила над полем битвы, давая им обоим восстановить силы, а затем спустилась к ургалам на бреющем полёте, чтобы её не обнаружили, и подлетела к монстрам с тыла, где собрались их стрелки.
Не успели ургалы понять, что происходит, как Эрагон срубил головы двоим лучникам, а Сапфира выпотрошила ещё троих. Раздались сигналы тревоги, и драконица вновь взлетела, быстро преодолев расстояние полёта стрелы.
Они повторили этот приём, зайдя с другого фланга ургальской армии. Хитрость и скорость Сапфиры в сочетании с плохим освещением не давали монстрам почти никакого шанса предугадать, где она ударит в следующий раз. Пока Сапфира парила над полем битвы, Эрагон стрелял из лука, но стрелы быстро кончились. Вскоре у него в колчане осталась лишь магия, но её юноша предпочёл держать в резерве до крайней необходимости.
Полёты Сапфиры над бьющимися воинами давали Эрагону исключительную возможность понять, как продвигалось сражение. В Фарзен Дуре кипели три отдельных битвы, по одной у каждого открытого туннеля. Ургалы находились в невыгодном положении, ведь их силы были рассеяны, да и из туннелей нельзя было вывести всю армию разом. Но даже в таких условиях Вардены и гномы не могли сдерживать врага, чудовища медленно оттесняли их к Тронжхейму. Силы защитников казались ничтожными по сравнению с полчищами ургалов, что продолжали пополняться, пока всё новые и новые твари выбирались из туннелей.
Ургалы сражались под семью знамёнами, каждое из которых являлось символом отдельного клана, но их верховного командующего опознать было невозможно. Кланы не обращали внимания друг на друга, как будто получали приказы откуда-то ещё. Как бы Эрагону хотелось узнать, кто у них главный! Тогда они с Сапфирой могли бы его убить.
Вспомнив приказы Ажихада, юноша начал передавать сведения Близнецам. Мнимое отсутствие вожака ургалов их заинтересовало, они провели тщательный допрос — но всё прошло гладко, даже лаконично. Затем Близнецы сказали: Вам приказано помочь Хротгару; битва складывается не в его пользу.
Понял, отозвался Эрагон.
Сапфира немедленно полетела к бьющимся в окружении гномам, заложив низкий вираж над Хротгаром. Облачённый в золотые доспехи, король гномов возглавлял небольшой отряд соотечественников, держа в руках Волунд, молот своих предков. Он поднял голову, заметив Сапфиру, и на его белой бороде отразился свет фонарей, а в глазах блеснуло восхищение.
Драконица приземлилась рядом с гномами и встретила наступающих ургалов. Даже храбрейшие из куллов дрогнули пред её свирепостью, тем самым позволяя гномам устремиться вперёд. Эрагон пытался охранять Сапфиру, как мог. Её левый бок защищали гномы, но справа и впереди кипело море врагов. Юноша не выказывал им никакого милосердия и пользовался любым преимуществом, пуская в ход магию там, где ему не мог служить Зар’рок. От его щита отскочило копьё, оставив выбоину на металле и синяк на плече. Отогнав от себя боль, Эрагон раскроил череп ургала, смешав мозги с металлом и осколками кости.
Хротгар внушал ему благоговение — безумно древний по счёту как людей, так и гномов, на поле битвы он был по-прежнему непобедим. Ни один ургал, будь то кулл или простой воин, не остался в живых после встречи с королём гномов и его стражами. Каждый раз, когда Волунд наносил удар, он звучал похоронным звоном для очередного противника. Когда один из его воинов пал от вражеского копья, Хротгар сам ухватился за древко и с поразительной силой швырнул обратно на двадцать ярдов, пронзив его владельца. Такой героизм вдохновил Эрагона, он принялся рисковать ещё больше, пытаясь сравняться с могучим королём.
Юноша сделал выпад в сторону огромного кулла, находившегося почти вне его досягаемости, и чуть не выпал из седла Сапфиры. Пока он восстанавливал равновесие, кулл метнулся вперёд, пробившись сквозь оборону драконицы, и взмахнул мечом. Удар пришёлся по шлему Эрагона, юношу отбросило назад, в глазах помутилось, в ушах оглушительно зазвенело.
Ошеломлённый, Эрагон попытался выпрямиться, но кулл уже был готов нанести второй удар. И когда рука чудовища уже начала опускаться, из его груди внезапно вырос тонкий стальной клинок. Взвыв, ургал повалился набок. На его месте стояла Анжела.
На ведьме красовался длинный красный плащ с капюшоном поверх диковинной ребристой брони, покрытой чёрной и зелёной эмалью. Обеими руками она сжимала странное оружие — к каждому концу длинного деревянного древка были прикреплены клинки. Анжела озорно подмигнула Эрагону и бросилась прочь, размахивая своим посохом-мечом, будто безумная. С ней рядом держался Солембум, вновь принявший облик лохматого мальчишки, вооружённого маленьким чёрным кинжалом. Его острые зубы были обнажены в диком оскале.
От удара у Эрагона ещё кружилась голова, но ему удалось выпрямиться в седле. Сапфира оттолкнулась от земли и взвилась ввысь, давая юноше время прийти в себя. Он осмотрел равнины Фарзен Дура и с ужасом понял, что все три сражения складываются не в их пользу. Ни Ажихад, ни Йормундур, ни Хротгар не могли остановить ургалов. Их было попросту слишком много.
Эрагон задумался, сколько ургалов он мог бы убить магией за один раз. Он прекрасно знал пределы своих сил. И уничтожить столько ургалов, чтобы это переломило ситуацию… это наверняка будет означать самоубийство. Такова окажется цена победы.
Бой продолжался — один бесконечный час за другим. Вардены и гномы были измучены, но к ургалам неизменно подходили свежие подкрепления.
Для Эрагона это стало кошмаром. Пусть они с Сапфирой сражались изо всех сил, но на месте каждого убитого ургала постоянно вставал другой. У юноши болело всё тело, и особенно — голова. Каждый раз, используя магию, он терял ещё чуть больше сил. Сапфире было получше, но её крылья испещряли раны от стрел и копий.
Как раз когда юноша отражал очередной удар, с ним связались Близнецы — похоже, это было срочно. Под Тронжхеймом раздаётся громкий шум. Похоже, ургалы пытаются устроить подкоп под городом! Вы с Арьей должны обрушить все туннели, которые они роют.
Эрагон покончил со своим противником ударом меча. Сейчас будем. Поискав глазами Арью, он обнаружил её в самой гуще боя. Сапфира быстро проложила дорогу к эльфийке, оставив после себя груду искорёженных тел. Протянув девушке руку, Эрагон крикнул:
— Залезай!
Арья без колебаний прыгнула на спину Сапфире и обхватила юношу правой рукой за талию, держа в левой запятнанный кровью меч. Драконица припала к земле, готовясь взлететь, но тут на неё с воем налетел какой-то ургал и, подняв секиру, ударил Сапфиру в грудь.
Драконица взревела от боли и прыгнула вперёд, отталкиваясь от земли и распахивая крылья в попытке удержаться от падения, затем резко накренилась, чиркнув по земле правым концом крыла. Ургал, оставшийся под ними, размахнулся, чтобы швырнуть в неё секиру, но Арья воздела руку, что-то прокричала, и с её ладони сорвался шар изумрудной энергии, мигом убивший монстра. С неимоверным усилием вздёрнув плечи, Сапфира выровнялась, пролетев над самыми головами воинов, и устремилась прочь от поля битвы, мощно взмахивая крыльями и хрипло дыша.
Ты как? — обеспокоенно спросил Эрагон. Он не мог определить, куда её ударили.
Жить буду, мрачно отозвалась она, но на доспехах впереди вмятина. Грудь болит, двигаюсь с трудом.
Доставишь нас в драконье лежбище?
…Посмотрим.
Эрагон объяснил Арье, как чувствует себя драконица.
— Когда мы приземлимся, я останусь с Сапфирой и помогу ей, — предложила она. — Как только освобожу её от доспехов, то сразу же присоединюсь к тебе.
— Спасибо, — поблагодарил он.
Полёт давался драконице тяжело; она парила при любой возможности. Когда они добрались до лежбища, Сапфира тяжело рухнула на Исидар Митрим. Оттуда за битвой должны были наблюдать Близнецы, но лежбище пустовало. Эрагон спрыгнул на пол и поморщился, увидев, какой урон причинили Сапфире ургалы. Четыре металлических пластины на её груди были смяты, мешая сгибаться и дышать.
— Не падай духом, — сказал юноша, погладив драконицу по боку, после чего выбежал в арочный проход.
Там он остановился и выругался. Перед ним открылась Вол Турин, Бесконечная Лестница. Беспокоясь о Сапфире, Эрагон не подумал, как попадёт к основанию Тронжхейма — туда, где прорывались ургалы. Времени на спуск не было. Юноша взглянул на узкий жёлоб справа от ступеней, затем схватил один из кожаных ковриков и прыгнул туда.
Каменный спуск был гладким, будто лакированное дерево. На своём коврике Эрагон почти мгновенно разогнался до пугающей скорости, очертания стен размылись, повороты жёлоба бросали юношу из стороны в сторону. Он полностью распластался, чтобы двигаться ещё быстрее. Воздух со свистом проносился мимо, и шлем парня дрожал, будто флюгер во время шторма. Жёлоб был слишком узким для человека, Эрагон рисковал вылететь из него, но пока он прижимал руки к телу и не шевелил ногами, всё было в порядке.
Спуск был быстрым, но всё же на то, чтобы добраться до низа, у юноши ушло около десяти минут. Под конец жёлоб выровнялся, и юноша проехал половину огромного зала по сердоликовому полу.
Когда он, наконец, остановился, то не мог идти — слишком кружилась голова. От первой попытки встать юношу затошнило, и он свернулся клубком, обхватив голову руками, и принялся ждать, пока всё вокруг не перестанет вращаться. Придя в себя, Эрагон поднялся и осторожно огляделся.
Огромный зал был полностью покинут и окутан тревожной тишиной. Сверху, от Исидар Митрим, струился розовый свет. Эрагон заколебался — куда пойти? — и потянулся разумом к Близнецам. Ничего. Внезапно юноша замер: по Тронжхейму пронёсся грохот.
Казалось, от раздавшегося взрыва раскололся сам воздух. Длинный пласт пола вздыбился и подлетел вверх футов на тридцать, затем рухнул. Полетели осколки. Эрагон ошеломлённо попятился, ища рукоять Зар’рока. Из дыры в полу начали выбираться уродливые фигуры ургалов.
Юноша заколебался. Что ему делать — бежать? Или остаться и попытаться закрыть туннель? Пусть ему и удастся запечатать проход до того, как ургалы нападут, но что если они ворвались в Тронжхейм ещё где-нибудь? Ему не найти все бреши вовремя, чтобы предотвратить захват города-горы. Но если я добегу до ворот Тронжхейма и взорву их, Вардены смогут вновь занять город, не осаждая его. Однако не успел Эрагон принять решение, как из туннеля появился высокий человек, полностью облачённый в чёрные доспехи, и посмотрел прямо на него.
Это был Дарза.
В одной руке Тени был зажат тот самый бледный клинок, отмеченный царапиной, что нанёс Ажихад. На второй висел круглый чёрный щит с тёмно-красным символом. Чёрный шлем Дарзы был богато украшен, вокруг фигуры вился длинный плащ из змеиной кожи. В тёмно-бордовых глазах горело безумие, безумие того, кто наслаждается собственной мощью и понимает, что вправе её использовать.
Эрагон понимал, что ему не хватит ни скорости, ни силы, чтобы убежать от этого демона. Он немедленно предупредил Сапфиру, хоть и знал, что ей его не спасти — это было просто невозможно. Юноша резко принял низкую стойку и мысленно пробежался по всем наставлениям Брома по поводу сражения с другим магом. Наставления не вдохновляли. А Ажихад говорил, что Тень можно уничтожить, только пронзив сердце.
Дарза с презрением взглянул на своего противника и проговорил:
— Каз жтиэрл тражид! Отраг багх.
Ургалы образовали кольцо по периметру зала, не сводя подозрительных взглядов с юноши. Дарза медленно приблизился к Эрагону, на лице его царило триумфальное выражение.
— Что ж, мой юный Всадник, вот мы и встретились вновь. Сбежав от меня в Гил’эйде, ты поступил глупо. В конце концов, тебе это лишь навредило.
— Тебе никогда не взять меня живым! — прорычал Эрагон.
— Неужели? — переспросил Тень, подымая бровь. Свет звёздного сапфира окрашивал его кожу в жуткие цвета. — Что-то я не вижу рядом твоего «друга», Муртага, спешащего на помощь. Теперь ты не сможешь остановить меня. И никто не сможет!
Страх коснулся сердца Эрагона. Откуда он знает о Муртаге? Но всё же он отвесил Тени колкость, со всей насмешкой, которую был способен отразить его голос:
— Как тебе понравилась та стрела в лоб?
Лицо Дарзы мигом закаменело.
— За это я получу кровавую плату. А теперь — говори, где прячется твой дракон.
— Никогда.
Хладнокровие Тени дало трещину.
— Тогда я силой вырву из тебя это знание!
И в воздухе просвистел его меч. Но в тот момент, когда Эрагон поймал клинок на щит, ментальный щуп вонзился глубоко в его мысли. Отчаянно защищая своё сознание, юноша оттолкнул Дарзу и нанёс удар мощью собственного разума.
Эрагон изо всех сил бился о твердокаменную защиту вкруг души Дарзы, но безуспешно. Он взмахнул Зар’роком, пытаясь поймать противника врасплох. Тень отбил удар практически без усилий и молниеносно ответил собственным выпадом.
Остриё меча пришлось Эрагону между рёбер, пронзая кольчугу и выбивая из груди дыхание. Но в последний миг броня не подвела — клинок соскользнул и прошёл мимо, в волоске от бока юноши. Однако тот отвлёкся — именно это и нужно было Дарзе, чтобы прорваться в его разум и начать подчинять его себе.
— Нет! — закричал Эрагон. Лицо его исказилось, и он бросился на Тень и схватился с ним, рывком дёргая на себя руку, в которой тот держал меч. Дарза попытался ранить кисть юноши, но её защищала латная рукавица, и отбитый клинок, блеснув, ушёл вниз. Эрагон пнул Дарзу по ноге, тот оскалился и широко взмахнул щитом, сбивая противника с ног. Юноша ощутил во рту привкус крови, шея отдалась пульсирующей болью. Не обращая внимания на раны, он перекатился на спину и швырнул в Дарзу свой щит. Каким бы потрясающе быстрым ни был Тень, тяжёлый щит всё же задел его бедро. Дарза оступился, и Зар’рок вспорол ему предплечье. По руке Тени потекла струйка крови.
Нанеся мощный ментальный удар, Эрагон пробил ослабленную защиту Дарзы. Внезапно в его сознание хлынул поток изображений, будто стремительная волна…
Дарза — юный кочевник, живущий на равнинах вместе с родителями. Соплеменники бросили их и назвали его отца «нарушившим клятву». Только тогда он был не Дарзой, а Карсаибом — так его называла мать, напевая вполголоса, пока расчёсывала ему волосы…
Тень дико пошатнулся, его лицо исказилось от боли. Эрагон попытался сдержать поток воспоминаний, но их мощь была просто ошеломительной.
Он стоит на холме, над могилами родителей, и плачет, потому что те люди не убили и его вместе с ними. Затем поворачивается и слепо бредёт прочь, в пустыню, спотыкаясь на ходу…
Дарза взглянул Эрагону в лицо. В тёмно-бордовых глазах светилась ужасная ненависть. Юноша поднялся на одно колено — почти поднялся, — отчаянно пытаясь запечатать разум.
Внешность того старика, впервые увидевшего Карсаиба, когда тот лежал при смерти на песчаной дюне. Дни, ушедшие на выздоровление, страх, который ощутил юноша, узнав, что его спаситель — колдун. Как он умолял обучить его власти над духами. Как Хаэг наконец-то согласился. Назвал его «Пустынной Крысой»…
Эрагон уже стоял на ногах. Дарза атаковал… меч в замахе… щит позабыт в приступе ярости.
Дни тренировок под палящим солнцем, и не забывать высматривать ящериц, которых они ловили для прокорма. Как его сила медленно росла, придавая ему гордость и уверенность в себе. Недели у постели больного учителя после проваленного заклятья. Радость, когда Хаэг выздоровел…
Не хватает времени парировать… не хватает времени…
Бандиты, напавшие в ночи и убившие Хаэга. Ярость, которую ощутил Карсаиб, и духи, которых он вызвал ради мести. Но духи оказались сильнее, чем он ожидал. Они повернулись против него, овладевая душой и телом. Он закричал. Он был — Я СТАЛ ДАРЗОЙ!
Тяжёлый удар меча пришёлся поперёк спины Эрагона, разрубая и кольчугу, и кожу. От вспыхнувшей боли он заорал и упал на колени. Агония сложила его тело пополам и стёрла из разума все мысли. Эрагон зашатался, едва удерживаясь в сознании, по пояснице потекла горячая кровь. Дарза что-то сказал, но юноша не расслышал слов.
Эрагон поднял глаза к небесам, от боли слёзы струились по щекам. Всё было кончено. Вардены и гномы уничтожены. Он побеждён. Сапфира сдастся ради него — она уже делала это раньше, — а Арью снова возьмут в плен или убьют. Почему всё так закончилось? Что же это за справедливость? Всё было напрасно.
Но когда юноша взглянул на Исидар Митрим, сверкавшую в вышине над его охваченным мукой телом, то на миг ослеп от внезапной вспышки света. Миг спустя по залу разнеслось оглушительное, звенящее эхо. И, когда зрение вернулось к Эрагону, он задохнулся, не веря своим глазам.
Звёздный сапфир был разбит вдребезги. К далёкому полу неслось кольцо мерцающих осколков, похожих на гигантские кинжалы, и оно всё расширялось, уже почти достигнув стен. В самом его центре, очертя голову, с шумом мчалась вниз Сапфира. Из открытой пасти извергался огромный язык пламени, ярко-жёлтого, чуть тронутого голубизной. На спине драконицы сидела Арья: волосы развеваются по ветру, рука поднята, ладонь сияет ореолом зелёной магии.
Казалось, время замедлило свой ход. Эрагон увидел, как Дарза поднимает голову к потолку. Лицо Тени исказилось сперва от потрясения, затем от гнева. Вызывающе усмехнувшись, он поднял руку и указал на Сапфиру, его губы сложились в слово…
И внезапно в теле Эрагона проснулась скрытая доселе сила, поднявшись из самых глубин его существа. Пальцы юноши стиснулись на рукояти меча. Он пробился сквозь преграду в собственном сознании и овладел магией. И вся его боль и ярость слились в одном слове:
— Брисингр!
Зар’рок полыхнул кровавым светом, клинок охватило холодное пламя…
Юноша метнулся вперёд…
И поразил Дарзу в самое сердце.
Тень поражённо опустил взгляд на клинок, торчавший у него из груди. Он открыл рот, но вместо слов испустил дикий, потусторонний вой. Меч выпал из его безвольных пальцев. Колдун схватился за Зар’рок, будто пытаясь вытащить, но тот был всажен крепко.
И тогда кожа Тени стала прозрачной. Под ней не было ни плоти, ни кости, только вихрящиеся узоры тьмы. Дарза заорал ещё громче, и тьма запульсировала, расщепляя его кожу. С последним воплем его разорвало с головы до пят, и тьма вырвалась наружу, разделившись на три сущности, вылетевшие в Фарзен Дур сквозь стены Тронжхейма. Тень исчез.
Эрагон без сил повалился на спину, раскинув руки. Драконица с эльфийкой на спине уже почти долетела до пола — казалось, что они сейчас врежутся в него вместе с останками Исидар Митрим. Но в последнюю минуту Сапфира, Арья и мириады осколков как будто прекратили падать и недвижно зависли в воздухе, — и зрение юноши помутилось.
— Пару минут назад из туннеля выбежал разведчик, — объяснил Муртаг Эрагону. — Ургалы на подходе.
Вместе они смотрели в тёмный зев туннеля поверх шеренг людей и заострённых кольев. Прошла минута, затем ещё одна… и ещё одна. Не отрывая глаз от туннеля, Эрагон забрался в седло Сапфиры, тяжесть Зар’рока в руке успокаивала. Рядом Муртаг вскочил на спину Торнаку. И тут какой-то человек закричал:
— Я их слышу!
Воины застыли, крепче сжимая оружие. Ни один не двигался… ни один не дышал. Где-то заржала лошадь.
Резкие крики ургалов сотрясли воздух, тёмные фигуры наводнили отверстие подземного хода. Сразу же, по команде, котлы со смолой по обе его стороны наклонились, выпуская обжигающую жидкость в голодную глотку туннеля. Монстры взвыли от боли, молотя руками в воздухе. В бурлящую смолу полетел факел, и в проходе взвилась оранжевая колонна масляного пламени, погружая ургалов в геенну огненную. Эрагона затошнило, он отвернулся, чтобы посмотреть на два других батальона, и увидел те же самые огни рядом с каждым. Юноша вложил Зар’рок в ножны и натянул лук.
Вскоре трупы ургалов скрыли под собой смолу, и живые выбрались из туннелей по телам своих сожжённых товарищей. Они сбились вместе, встав плотной стеной против людей и гномов. За оградой, которую помогал строить Орик, первый ряд стрелков натянул луки и выстрелил. Эрагон и Арья присоединили свои стрелы к этому смертельному рою, и через миг оперённые древки проредили ряды монстров.
читать дальше Шеренга ургалов заколебалась, грозя вот-вот разорваться, но они прикрылись щитами и устояли. Лучники дали очередной залп, но ургалы продолжали выбираться на поверхность с чудовищной скоростью.
Их было так много, что Эрагона охватил ужас. Что же это, им нужно было убить всех до единого? Вот уж воистину безумное задание. От паники юношу удерживало лишь то, что в рядах ургалов не было ни единого солдата из войск Гальбаторикса. По крайней мере, пока.
Армия противника встала перед ними сплошной стеной, что, казалось, тянулась бесконечно. Посреди рядов чудовищ вздымались мрачные рваные знамёна. Затрубили рога, и по Фарзен Дуру разнеслось недоброе эхо. Все ургалы разом кинулись вперёд со свирепыми боевыми кличами.
Монстры бросились на ряды кольев, и первые шеренги разбились о них, оставляя после себя скользкую кровь и безвольные тела. Через баррикаду на припавших к земле защитников города полетела туча чёрных стрел. Эрагон пригнулся за щитом, Сапфира прикрыла голову. Стрелы бессильно застучали по её броне.
Колья застопорили нападение, и полчища ургалов пришли в замешательство. Вардены сомкнули ряды, готовясь к следующей атаке. Через минуту вновь зазвучали боевые кличи, и ургалы ринулись вперёд, и этот рывок был мощным. Чудовища мгновенно пробились сквозь колья, где их яростно приняли на своё оружие пикинёры, пытаясь отразить натиск. Какой-то миг люди держались, но грозную волну ургалов было не остановить, их оказалось слишком много.
Первые линии обороны были прорваны, и главные силы двух армий наконец-то столкнулись. Поднялся оглушительный рёв — люди и гномы бросились в бой. Сапфира заревела и прыгнула в гущу сражения, ныряя в водоворот шума и сыплющихся во все стороны ударов.
Драконица вцепилась в какого-то ургала клыками и когтями. Её зубы несли смерть не хуже любого меча, а хвост был похож на гигантскую булаву. Эрагон с её спины парировал молот вождя ургалов, защищая уязвимые крылья Сапфиры. Кровь брызнула по лезвию Зар’рока, и кармазинное лезвие, казалось, засияло от удовольствия.
Краем глаза Эрагон увидел Орика, рубившего ургалам головы могучими ударами своей секиры. Рядом с гномом держался Муртаг верхом на Торнаке, его лицо исказилось в ужасном оскале, парень яростно размахивал мечом, пробивая любую защиту. Тут Сапфира резко развернулась, и Эрагон увидел, как Арья перескакивает через безжизненное тело противника.
Какой-то ургал сбил с ног раненого гнома и рубанул по правой передней лапе Сапфиры. Меч отскочил от её брони, выбив сноп искр. Эрагон шарахнул монстра по голове, но Зар’рок застрял у него в рогах и вылетел из рук юноши. Тот выругался, соскочил с Сапфиры и, кинувшись на ургала, разбил ему морду щитом. Выдернув Зар’рок из рогов, Эрагон уклонился от атаки очередного противника.
Сапфира, ко мне! — закричал он, но кипящее море сражения их разделило. Внезапно на юношу прыгнул кулл, подымая дубину. Эрагон уже не успевал поднять щит, поэтому крикнул: «Джьерда!». Голова кулла с резким треском откинулась назад — у него сломалась шея. Ещё четверо ургалов пали от жадных укусов Зар’рока, а затем рядом с Эрагоном оказался Муртаг, теснивший конём натиск рогатых монстров.
— Давай сюда! — крикнул он и, свесившись с Торнака, затянул Эрагона на спину коню. Они поскакали к Сапфире, завязшей в толпе врагов. Драконицу окружили двенадцать ургалов, тыкая в неё своими копьями, и им уже удалось проколоть оба её крыла. Земля была забрызгана драконьей кровью. Каждый раз, когда Сапфира кидалась на кого-нибудь из чудовищ, они сбивались в кучу и метили ей в глаза, вынуждая отступить. Драконица пыталась раздробить копья когтями, но ургалы отскакивали, уклоняясь от её ударов.
Увидев кровь Сапфиры, Эрагон впал в бешенство. Дико заорав, он спрыгнул с Торнака и пронзил мечом грудь ближайшего ургала; ничто не могло остановить юношу в неистовой попытке помочь Сапфире. Его атака отвлекла тварей, и именно это и было нужно драконице, чтобы вырваться из окружения. Мощным ударом она послала какого-то ургала в полёт, а затем ринулась к юноше. Эрагон схватился за один из её шейных шипов и вбросил себя в седло. Муртаг поднял руку, а затем пришпорил Торнака, атакуя очередную кучку ургалов.
По безмолвному уговору Сапфира взлетела, подымаясь над схватившимися армиями, чтобы на миг передохнуть от этого безумия. Эрагон дышал прерывисто, его мышцы были напряжены в готовности отражать следующую атаку. Каждая частица его существа бурлила энергией, создавая ощущение, будто именно сейчас он был более живым, чем когда-либо раньше.
Сапфира немного покружила над полем битвы, давая им обоим восстановить силы, а затем спустилась к ургалам на бреющем полёте, чтобы её не обнаружили, и подлетела к монстрам с тыла, где собрались их стрелки.
Не успели ургалы понять, что происходит, как Эрагон срубил головы двоим лучникам, а Сапфира выпотрошила ещё троих. Раздались сигналы тревоги, и драконица вновь взлетела, быстро преодолев расстояние полёта стрелы.
Они повторили этот приём, зайдя с другого фланга ургальской армии. Хитрость и скорость Сапфиры в сочетании с плохим освещением не давали монстрам почти никакого шанса предугадать, где она ударит в следующий раз. Пока Сапфира парила над полем битвы, Эрагон стрелял из лука, но стрелы быстро кончились. Вскоре у него в колчане осталась лишь магия, но её юноша предпочёл держать в резерве до крайней необходимости.
Полёты Сапфиры над бьющимися воинами давали Эрагону исключительную возможность понять, как продвигалось сражение. В Фарзен Дуре кипели три отдельных битвы, по одной у каждого открытого туннеля. Ургалы находились в невыгодном положении, ведь их силы были рассеяны, да и из туннелей нельзя было вывести всю армию разом. Но даже в таких условиях Вардены и гномы не могли сдерживать врага, чудовища медленно оттесняли их к Тронжхейму. Силы защитников казались ничтожными по сравнению с полчищами ургалов, что продолжали пополняться, пока всё новые и новые твари выбирались из туннелей.
Ургалы сражались под семью знамёнами, каждое из которых являлось символом отдельного клана, но их верховного командующего опознать было невозможно. Кланы не обращали внимания друг на друга, как будто получали приказы откуда-то ещё. Как бы Эрагону хотелось узнать, кто у них главный! Тогда они с Сапфирой могли бы его убить.
Вспомнив приказы Ажихада, юноша начал передавать сведения Близнецам. Мнимое отсутствие вожака ургалов их заинтересовало, они провели тщательный допрос — но всё прошло гладко, даже лаконично. Затем Близнецы сказали: Вам приказано помочь Хротгару; битва складывается не в его пользу.
Понял, отозвался Эрагон.
Сапфира немедленно полетела к бьющимся в окружении гномам, заложив низкий вираж над Хротгаром. Облачённый в золотые доспехи, король гномов возглавлял небольшой отряд соотечественников, держа в руках Волунд, молот своих предков. Он поднял голову, заметив Сапфиру, и на его белой бороде отразился свет фонарей, а в глазах блеснуло восхищение.
Драконица приземлилась рядом с гномами и встретила наступающих ургалов. Даже храбрейшие из куллов дрогнули пред её свирепостью, тем самым позволяя гномам устремиться вперёд. Эрагон пытался охранять Сапфиру, как мог. Её левый бок защищали гномы, но справа и впереди кипело море врагов. Юноша не выказывал им никакого милосердия и пользовался любым преимуществом, пуская в ход магию там, где ему не мог служить Зар’рок. От его щита отскочило копьё, оставив выбоину на металле и синяк на плече. Отогнав от себя боль, Эрагон раскроил череп ургала, смешав мозги с металлом и осколками кости.
Хротгар внушал ему благоговение — безумно древний по счёту как людей, так и гномов, на поле битвы он был по-прежнему непобедим. Ни один ургал, будь то кулл или простой воин, не остался в живых после встречи с королём гномов и его стражами. Каждый раз, когда Волунд наносил удар, он звучал похоронным звоном для очередного противника. Когда один из его воинов пал от вражеского копья, Хротгар сам ухватился за древко и с поразительной силой швырнул обратно на двадцать ярдов, пронзив его владельца. Такой героизм вдохновил Эрагона, он принялся рисковать ещё больше, пытаясь сравняться с могучим королём.
Юноша сделал выпад в сторону огромного кулла, находившегося почти вне его досягаемости, и чуть не выпал из седла Сапфиры. Пока он восстанавливал равновесие, кулл метнулся вперёд, пробившись сквозь оборону драконицы, и взмахнул мечом. Удар пришёлся по шлему Эрагона, юношу отбросило назад, в глазах помутилось, в ушах оглушительно зазвенело.
Ошеломлённый, Эрагон попытался выпрямиться, но кулл уже был готов нанести второй удар. И когда рука чудовища уже начала опускаться, из его груди внезапно вырос тонкий стальной клинок. Взвыв, ургал повалился набок. На его месте стояла Анжела.
На ведьме красовался длинный красный плащ с капюшоном поверх диковинной ребристой брони, покрытой чёрной и зелёной эмалью. Обеими руками она сжимала странное оружие — к каждому концу длинного деревянного древка были прикреплены клинки. Анжела озорно подмигнула Эрагону и бросилась прочь, размахивая своим посохом-мечом, будто безумная. С ней рядом держался Солембум, вновь принявший облик лохматого мальчишки, вооружённого маленьким чёрным кинжалом. Его острые зубы были обнажены в диком оскале.
От удара у Эрагона ещё кружилась голова, но ему удалось выпрямиться в седле. Сапфира оттолкнулась от земли и взвилась ввысь, давая юноше время прийти в себя. Он осмотрел равнины Фарзен Дура и с ужасом понял, что все три сражения складываются не в их пользу. Ни Ажихад, ни Йормундур, ни Хротгар не могли остановить ургалов. Их было попросту слишком много.
Эрагон задумался, сколько ургалов он мог бы убить магией за один раз. Он прекрасно знал пределы своих сил. И уничтожить столько ургалов, чтобы это переломило ситуацию… это наверняка будет означать самоубийство. Такова окажется цена победы.
Бой продолжался — один бесконечный час за другим. Вардены и гномы были измучены, но к ургалам неизменно подходили свежие подкрепления.
Для Эрагона это стало кошмаром. Пусть они с Сапфирой сражались изо всех сил, но на месте каждого убитого ургала постоянно вставал другой. У юноши болело всё тело, и особенно — голова. Каждый раз, используя магию, он терял ещё чуть больше сил. Сапфире было получше, но её крылья испещряли раны от стрел и копий.
Как раз когда юноша отражал очередной удар, с ним связались Близнецы — похоже, это было срочно. Под Тронжхеймом раздаётся громкий шум. Похоже, ургалы пытаются устроить подкоп под городом! Вы с Арьей должны обрушить все туннели, которые они роют.
Эрагон покончил со своим противником ударом меча. Сейчас будем. Поискав глазами Арью, он обнаружил её в самой гуще боя. Сапфира быстро проложила дорогу к эльфийке, оставив после себя груду искорёженных тел. Протянув девушке руку, Эрагон крикнул:
— Залезай!
Арья без колебаний прыгнула на спину Сапфире и обхватила юношу правой рукой за талию, держа в левой запятнанный кровью меч. Драконица припала к земле, готовясь взлететь, но тут на неё с воем налетел какой-то ургал и, подняв секиру, ударил Сапфиру в грудь.
Драконица взревела от боли и прыгнула вперёд, отталкиваясь от земли и распахивая крылья в попытке удержаться от падения, затем резко накренилась, чиркнув по земле правым концом крыла. Ургал, оставшийся под ними, размахнулся, чтобы швырнуть в неё секиру, но Арья воздела руку, что-то прокричала, и с её ладони сорвался шар изумрудной энергии, мигом убивший монстра. С неимоверным усилием вздёрнув плечи, Сапфира выровнялась, пролетев над самыми головами воинов, и устремилась прочь от поля битвы, мощно взмахивая крыльями и хрипло дыша.
Ты как? — обеспокоенно спросил Эрагон. Он не мог определить, куда её ударили.
Жить буду, мрачно отозвалась она, но на доспехах впереди вмятина. Грудь болит, двигаюсь с трудом.
Доставишь нас в драконье лежбище?
…Посмотрим.
Эрагон объяснил Арье, как чувствует себя драконица.
— Когда мы приземлимся, я останусь с Сапфирой и помогу ей, — предложила она. — Как только освобожу её от доспехов, то сразу же присоединюсь к тебе.
— Спасибо, — поблагодарил он.
Полёт давался драконице тяжело; она парила при любой возможности. Когда они добрались до лежбища, Сапфира тяжело рухнула на Исидар Митрим. Оттуда за битвой должны были наблюдать Близнецы, но лежбище пустовало. Эрагон спрыгнул на пол и поморщился, увидев, какой урон причинили Сапфире ургалы. Четыре металлических пластины на её груди были смяты, мешая сгибаться и дышать.
— Не падай духом, — сказал юноша, погладив драконицу по боку, после чего выбежал в арочный проход.
Там он остановился и выругался. Перед ним открылась Вол Турин, Бесконечная Лестница. Беспокоясь о Сапфире, Эрагон не подумал, как попадёт к основанию Тронжхейма — туда, где прорывались ургалы. Времени на спуск не было. Юноша взглянул на узкий жёлоб справа от ступеней, затем схватил один из кожаных ковриков и прыгнул туда.
Каменный спуск был гладким, будто лакированное дерево. На своём коврике Эрагон почти мгновенно разогнался до пугающей скорости, очертания стен размылись, повороты жёлоба бросали юношу из стороны в сторону. Он полностью распластался, чтобы двигаться ещё быстрее. Воздух со свистом проносился мимо, и шлем парня дрожал, будто флюгер во время шторма. Жёлоб был слишком узким для человека, Эрагон рисковал вылететь из него, но пока он прижимал руки к телу и не шевелил ногами, всё было в порядке.
Спуск был быстрым, но всё же на то, чтобы добраться до низа, у юноши ушло около десяти минут. Под конец жёлоб выровнялся, и юноша проехал половину огромного зала по сердоликовому полу.
Когда он, наконец, остановился, то не мог идти — слишком кружилась голова. От первой попытки встать юношу затошнило, и он свернулся клубком, обхватив голову руками, и принялся ждать, пока всё вокруг не перестанет вращаться. Придя в себя, Эрагон поднялся и осторожно огляделся.
Огромный зал был полностью покинут и окутан тревожной тишиной. Сверху, от Исидар Митрим, струился розовый свет. Эрагон заколебался — куда пойти? — и потянулся разумом к Близнецам. Ничего. Внезапно юноша замер: по Тронжхейму пронёсся грохот.
Казалось, от раздавшегося взрыва раскололся сам воздух. Длинный пласт пола вздыбился и подлетел вверх футов на тридцать, затем рухнул. Полетели осколки. Эрагон ошеломлённо попятился, ища рукоять Зар’рока. Из дыры в полу начали выбираться уродливые фигуры ургалов.
Юноша заколебался. Что ему делать — бежать? Или остаться и попытаться закрыть туннель? Пусть ему и удастся запечатать проход до того, как ургалы нападут, но что если они ворвались в Тронжхейм ещё где-нибудь? Ему не найти все бреши вовремя, чтобы предотвратить захват города-горы. Но если я добегу до ворот Тронжхейма и взорву их, Вардены смогут вновь занять город, не осаждая его. Однако не успел Эрагон принять решение, как из туннеля появился высокий человек, полностью облачённый в чёрные доспехи, и посмотрел прямо на него.
Это был Дарза.
В одной руке Тени был зажат тот самый бледный клинок, отмеченный царапиной, что нанёс Ажихад. На второй висел круглый чёрный щит с тёмно-красным символом. Чёрный шлем Дарзы был богато украшен, вокруг фигуры вился длинный плащ из змеиной кожи. В тёмно-бордовых глазах горело безумие, безумие того, кто наслаждается собственной мощью и понимает, что вправе её использовать.
Эрагон понимал, что ему не хватит ни скорости, ни силы, чтобы убежать от этого демона. Он немедленно предупредил Сапфиру, хоть и знал, что ей его не спасти — это было просто невозможно. Юноша резко принял низкую стойку и мысленно пробежался по всем наставлениям Брома по поводу сражения с другим магом. Наставления не вдохновляли. А Ажихад говорил, что Тень можно уничтожить, только пронзив сердце.
Дарза с презрением взглянул на своего противника и проговорил:
— Каз жтиэрл тражид! Отраг багх.
Ургалы образовали кольцо по периметру зала, не сводя подозрительных взглядов с юноши. Дарза медленно приблизился к Эрагону, на лице его царило триумфальное выражение.
— Что ж, мой юный Всадник, вот мы и встретились вновь. Сбежав от меня в Гил’эйде, ты поступил глупо. В конце концов, тебе это лишь навредило.
— Тебе никогда не взять меня живым! — прорычал Эрагон.
— Неужели? — переспросил Тень, подымая бровь. Свет звёздного сапфира окрашивал его кожу в жуткие цвета. — Что-то я не вижу рядом твоего «друга», Муртага, спешащего на помощь. Теперь ты не сможешь остановить меня. И никто не сможет!
Страх коснулся сердца Эрагона. Откуда он знает о Муртаге? Но всё же он отвесил Тени колкость, со всей насмешкой, которую был способен отразить его голос:
— Как тебе понравилась та стрела в лоб?
Лицо Дарзы мигом закаменело.
— За это я получу кровавую плату. А теперь — говори, где прячется твой дракон.
— Никогда.
Хладнокровие Тени дало трещину.
— Тогда я силой вырву из тебя это знание!
И в воздухе просвистел его меч. Но в тот момент, когда Эрагон поймал клинок на щит, ментальный щуп вонзился глубоко в его мысли. Отчаянно защищая своё сознание, юноша оттолкнул Дарзу и нанёс удар мощью собственного разума.
Эрагон изо всех сил бился о твердокаменную защиту вкруг души Дарзы, но безуспешно. Он взмахнул Зар’роком, пытаясь поймать противника врасплох. Тень отбил удар практически без усилий и молниеносно ответил собственным выпадом.
Остриё меча пришлось Эрагону между рёбер, пронзая кольчугу и выбивая из груди дыхание. Но в последний миг броня не подвела — клинок соскользнул и прошёл мимо, в волоске от бока юноши. Однако тот отвлёкся — именно это и нужно было Дарзе, чтобы прорваться в его разум и начать подчинять его себе.
— Нет! — закричал Эрагон. Лицо его исказилось, и он бросился на Тень и схватился с ним, рывком дёргая на себя руку, в которой тот держал меч. Дарза попытался ранить кисть юноши, но её защищала латная рукавица, и отбитый клинок, блеснув, ушёл вниз. Эрагон пнул Дарзу по ноге, тот оскалился и широко взмахнул щитом, сбивая противника с ног. Юноша ощутил во рту привкус крови, шея отдалась пульсирующей болью. Не обращая внимания на раны, он перекатился на спину и швырнул в Дарзу свой щит. Каким бы потрясающе быстрым ни был Тень, тяжёлый щит всё же задел его бедро. Дарза оступился, и Зар’рок вспорол ему предплечье. По руке Тени потекла струйка крови.
Нанеся мощный ментальный удар, Эрагон пробил ослабленную защиту Дарзы. Внезапно в его сознание хлынул поток изображений, будто стремительная волна…
Дарза — юный кочевник, живущий на равнинах вместе с родителями. Соплеменники бросили их и назвали его отца «нарушившим клятву». Только тогда он был не Дарзой, а Карсаибом — так его называла мать, напевая вполголоса, пока расчёсывала ему волосы…
Тень дико пошатнулся, его лицо исказилось от боли. Эрагон попытался сдержать поток воспоминаний, но их мощь была просто ошеломительной.
Он стоит на холме, над могилами родителей, и плачет, потому что те люди не убили и его вместе с ними. Затем поворачивается и слепо бредёт прочь, в пустыню, спотыкаясь на ходу…
Дарза взглянул Эрагону в лицо. В тёмно-бордовых глазах светилась ужасная ненависть. Юноша поднялся на одно колено — почти поднялся, — отчаянно пытаясь запечатать разум.
Внешность того старика, впервые увидевшего Карсаиба, когда тот лежал при смерти на песчаной дюне. Дни, ушедшие на выздоровление, страх, который ощутил юноша, узнав, что его спаситель — колдун. Как он умолял обучить его власти над духами. Как Хаэг наконец-то согласился. Назвал его «Пустынной Крысой»…
Эрагон уже стоял на ногах. Дарза атаковал… меч в замахе… щит позабыт в приступе ярости.
Дни тренировок под палящим солнцем, и не забывать высматривать ящериц, которых они ловили для прокорма. Как его сила медленно росла, придавая ему гордость и уверенность в себе. Недели у постели больного учителя после проваленного заклятья. Радость, когда Хаэг выздоровел…
Не хватает времени парировать… не хватает времени…
Бандиты, напавшие в ночи и убившие Хаэга. Ярость, которую ощутил Карсаиб, и духи, которых он вызвал ради мести. Но духи оказались сильнее, чем он ожидал. Они повернулись против него, овладевая душой и телом. Он закричал. Он был — Я СТАЛ ДАРЗОЙ!
Тяжёлый удар меча пришёлся поперёк спины Эрагона, разрубая и кольчугу, и кожу. От вспыхнувшей боли он заорал и упал на колени. Агония сложила его тело пополам и стёрла из разума все мысли. Эрагон зашатался, едва удерживаясь в сознании, по пояснице потекла горячая кровь. Дарза что-то сказал, но юноша не расслышал слов.
Эрагон поднял глаза к небесам, от боли слёзы струились по щекам. Всё было кончено. Вардены и гномы уничтожены. Он побеждён. Сапфира сдастся ради него — она уже делала это раньше, — а Арью снова возьмут в плен или убьют. Почему всё так закончилось? Что же это за справедливость? Всё было напрасно.
Но когда юноша взглянул на Исидар Митрим, сверкавшую в вышине над его охваченным мукой телом, то на миг ослеп от внезапной вспышки света. Миг спустя по залу разнеслось оглушительное, звенящее эхо. И, когда зрение вернулось к Эрагону, он задохнулся, не веря своим глазам.
Звёздный сапфир был разбит вдребезги. К далёкому полу неслось кольцо мерцающих осколков, похожих на гигантские кинжалы, и оно всё расширялось, уже почти достигнув стен. В самом его центре, очертя голову, с шумом мчалась вниз Сапфира. Из открытой пасти извергался огромный язык пламени, ярко-жёлтого, чуть тронутого голубизной. На спине драконицы сидела Арья: волосы развеваются по ветру, рука поднята, ладонь сияет ореолом зелёной магии.
Казалось, время замедлило свой ход. Эрагон увидел, как Дарза поднимает голову к потолку. Лицо Тени исказилось сперва от потрясения, затем от гнева. Вызывающе усмехнувшись, он поднял руку и указал на Сапфиру, его губы сложились в слово…
И внезапно в теле Эрагона проснулась скрытая доселе сила, поднявшись из самых глубин его существа. Пальцы юноши стиснулись на рукояти меча. Он пробился сквозь преграду в собственном сознании и овладел магией. И вся его боль и ярость слились в одном слове:
— Брисингр!
Зар’рок полыхнул кровавым светом, клинок охватило холодное пламя…
Юноша метнулся вперёд…
И поразил Дарзу в самое сердце.
Тень поражённо опустил взгляд на клинок, торчавший у него из груди. Он открыл рот, но вместо слов испустил дикий, потусторонний вой. Меч выпал из его безвольных пальцев. Колдун схватился за Зар’рок, будто пытаясь вытащить, но тот был всажен крепко.
И тогда кожа Тени стала прозрачной. Под ней не было ни плоти, ни кости, только вихрящиеся узоры тьмы. Дарза заорал ещё громче, и тьма запульсировала, расщепляя его кожу. С последним воплем его разорвало с головы до пят, и тьма вырвалась наружу, разделившись на три сущности, вылетевшие в Фарзен Дур сквозь стены Тронжхейма. Тень исчез.
Эрагон без сил повалился на спину, раскинув руки. Драконица с эльфийкой на спине уже почти долетела до пола — казалось, что они сейчас врежутся в него вместе с останками Исидар Митрим. Но в последнюю минуту Сапфира, Арья и мириады осколков как будто прекратили падать и недвижно зависли в воздухе, — и зрение юноши помутилось.
@темы: безумству храбрых..., бредни лингвиста-маньяка, альтернативный перевод, Эрагон