~52~ ВеличиеТронжхейма

[Аэлирэнн]

        В ушах Эрагона раздался рык, и юноша так и подскочил. Сапфира ещё спала, глаза слепо блуждали под веками, а верхняя губа дрожала, как будто драконица собиралась зарычать. Эрагон улыбнулся и вздрогнул — она снова взревела.
        Наверное, ей снится сон, понял юноша. Где-то с минуту он наблюдал за ней, а затем осторожно выскользнул из-под крыла, встал и потянулся. В комнате было прохладно, но прохлада эта была вполне приятной. Муртаг лежал на спине в дальнем углу, закрыв глаза. Но стоило Эрагону обойти Сапфиру, как он зашевелился.
        — Утро доброе, — тихо сказал он, садясь на полу.
        — И сколько ты уже не спишь? — приглушённым голосом спросил Эрагон.
        — Достаточно. Я удивлён, что Сапфира раньше тебя не разбудила.
        — Я так устал, что и грозу мог бы проспать, — криво усмехнулся Эрагон. Он сел рядом с Муртагом и упёрся затылком в стену. — Знаешь, который час?
        — Нет. Здесь невозможно определить.
        — За нами кто-нибудь приходил?
        — Пока нет.
        Они так и сидели рядом, недвижно и беззвучно. Эрагон чувствовал странную связь меж собой и Муртагом. Я ношу меч его отца, а ведь он мог быть его… его наследством. Мы во многом схожи, но наши мировоззрение и воспитание совсем разные. Он вспомнил шрам Муртага и поёжился. Да что за человек мог сделать такое с ребёнком?
        Сапфира подняла голову и заморгала, проясняя взор. Затем понюхала воздух и широко зевнула, скрутив кончик языка. Тут что-нибудь происходило? Эрагон покачал головой. Надеюсь, мне принесут больше еды, а не тот жалкий вчерашний кусочек. Я так голодна, что могла бы съесть стадо коров.
        Тебя покормят, заверил её юноша.
        Хорошо бы. Драконица разместилась рядом с дверью и принялась ждать, пощёлкивая хвостом по полу. Эрагон закрыл глаза, наслаждаясь минутами отдыха. Он немного подремал, затем поднялся, походил вокруг и от скуки принялся изучать один из светильников. Его сделали из цельного куска стекла, высеченного в форме слезы, по размерам в нём бы поместилось два лимона, а мягкий голубой свет, исходивший от него, не колебался и не мигал. Стекло мягко обнимали четыре тонких металлических прута, похожих на рёбра, наверху они смыкались в небольшой крюк, а внизу после соединения расходились, образуя три изящных ножки. Такое изделие не могло не привлекать взгляды.
        Эрагон прервал свой осмотр, когда за стенами комнаты зазвучали голоса. Дверь открылась, и внутрь вошла дюжина воинов. Первый громко сглотнул, увидев Сапфиру. Возглавляли отряд Орик и лысый. Последний объявил:
        — Вас призывает Ажихад, вождь Варденов. Если вы голодны, будете есть на ходу.
        Оба парня встали рядом, подозрительно оглядывая лысого.
        — Где наши лошади? И можно уже мне получить обратно меч и лук? — спросил Эрагон.
        Лысый презрительно взглянул на него.
        — Ваше оружие вернут, когда это решит Ажихад, и не раньше. А ваши лошади ждут вас в туннеле. Идёмте!
        Он уже повернулся к выходу, но Эрагон быстро спросил:
        — Как Арья?
        Лысый заколебался.
        — Я не знаю. Целители всё ещё с ней. — И он вышел из комнаты вместе с Ориком.
        Один из воинов указал жестом на дверь.
        — Сначала вы.
        Эрагон прошёл в проём, следом за ним — Сапфира и Муртаг. Пройдя мимо статуи пернатого зверя, они вернулись в тот коридор, по которому шли прошлой ночью. Когда же путники оказались в гигантском туннеле, впустившем их в гору, лысый уже ждал их там, равно как и Орик, державший в руках поводья Торнака и Сноуфайра.
        — Поедете друг за другом по центру туннеля, — приказал лысый. — Попытаетесь свернуть куда-нибудь ещё — и вас остановят. — Эрагон начал забираться на Сапфиру, и лысый закричал: — Нет! Поедешь на коне, пока я не велю иначе.
        Эрагон пожал плечами и взял поводья Сноуфайра. Одним прыжком юноша оказался в седле, вывел коня перед Сапфирой и сказал ей: Держись ближе, вдруг твоя помощь понадобится.
        Конечно, отозвалась драконица.
        Позади неё Муртаг вскочил на Торнака. Лысый оглядел их маленькую колонну и сделал знак воинам; те разошлись в обе стороны и взяли путников в кольцо, предоставив Сапфире как можно больше места. Орик и лысый встали во главе процессии.
        Оглядев их ещё раз, лысый дважды хлопнул в ладоши и пошёл вперёд. Эрагон легонько ткнул Сноуфайра пятками в бока — и отряд направился в сердце горы. Туннель наполнился эхом: лошадиные копыта ступали на твёрдый пол, а пустой проход усиливал эти звуки. Целостность стен то тут, то там нарушали двери и ворота, но всегда закрытые.
        Эрагон дивился огромным размерам туннеля и невероятному мастерству тех, кто его сотворил: ведь стены, пол и потолок были вырублены с безупречной точностью. Углы в основаниях стены были идеально прямыми, а сам туннель, насколько юноше было видно, не отклонялся от своего курса ни на дюйм.
        Они двигались всё дальше, а мысли Эрагона всё больше занимало предвкушение встречи с Ажихадом. Для жителей Империи вождь Варденов был таинственной фигурой. Он поднялся к власти около двадцати лет назад и с тех пор вёл яростную войну с королём Гальбаториксом. Никто не знал, откуда он взялся и как выглядел. Ходили слухи, что он — мастер-стратег, свирепый боец. Репутация была та ещё, и Эрагон беспокоился, как же их примут. Но он помнил, что Бром доверял Варденам настолько, что даже служил им, и это помогало подавить страх.
        Эрагон перевёл взгляд на Орика, и у него возникли новые вопросы. Туннель был определённо гномьей работы — ведь никто другой не мог вырубить его столь искусно, — но вот были ли гномы и сами Варденами или же просто давали им приют? И кто этот король, о котором говорил Орик? Или это Ажихад? Теперь Эрагон понимал, что Варденов нельзя было обнаружить, потому что они скрывались под землёй, но что насчёт эльфов? Они-то где?
        Уже почти час лысый вёл их по туннелю, нигде не сворачивая и не отклоняясь от прямого пути. Наверное, мы уже целую лигу прошли, подумал Эрагон. Может, они нас проведут через всю гору насквозь! Наконец впереди забрезжило мягкое белое сияние. Юноша напряг зрение, пытаясь различить его источник, но так и не смог, ведь до него было ещё слишком далеко. По мере приближения сияние становилось всё ярче.
        И вот Эрагон увидел толстые мраморные колонны, увитые рубинами и аметистами, что рядами возвышались вдоль стен. Меж колонн свисали десятки светильников, заставляя сам воздух сиять чистым светом. С подножия колонн расплавленной нитью мерцали золотые узоры. Потолочные арки были вырезаны в виде вороньих голов с полуоткрытыми клювами. В конце коридора виднелась гигантская чёрная дверь, отделанная сияющими серебряными линиями в виде короны с семью зубцами, изображённой в центре створок.
        Лысый остановился, поднял руку и повернулся к Эрагону.
        — Теперь поедешь на своём драконе. И не пытайся улететь. За тобой будут наблюдать, поэтому помни, кто ты и что ты.
        Эрагон спешился и забрался на спину Сапфире. По-моему, нами хотят похвастаться, проговорила она, пока юноша устраивался в седле.
        Посмотрим. Жаль, Зар’рок не со мной, отозвался он, затягивая петли вокруг ног.
        Возможно, это и к лучшему, что ты не носишь меч Морзана при первой встрече с Варденами.
        А и верно.
        — Я готов, — сказал Эрагон, расправляя плечи.
        — Хорошо, — кивнул лысый. Они с Ориком отступили назад, становясь по обе стороны от Сапфиры, но так, чтобы она шла первой. — Теперь иди к дверям и, как только они откроются, следуй по дорожке. Иди медленно.
        Готова? — спросил Эрагон.
        Конечно. Сапфира неторопливо приблизилась к дверям. Её чешуйки отражали льющийся отовсюду свет, и от них на колоннах плясали цветные блики. Эрагон глубоко вздохнул, чтобы подавить волнение.
        Внезапно, безо всякого сигнала, двери распахнулись наружу на скрытых петлях. Как только щель меж створок расширилась, в туннель хлынули солнечные лучи, озаряя дракона и Всадника. Юноша заморгал и сощурился — на время он ослеп. Когда же глаза его привыкли к свету, у юноши перехватило дыхание.
        Они находились внутри огромного вулканического кратера. Стены его сужались кверху, оставляя маленькое окошечко с изломанными краями там, высоко, настолько высоко, что Эрагон не мог определить расстояние — должно быть, больше десятка миль. В этот проём падал мягкий луч света, озаряя центр кратера, но прочее пространство каверны окутывали тихие сумерки.
        От дальней стороны кратера, издали казавшейся сплошь неясной синевой, их отделяло где-то миль десять. Сверху, подобно сверкающим кинжалам, свисали гигантские сосульки в сотни футов толщиной и тысячи — длиной. По своему опыту в долине Эрагон уже знал, что никто, даже Сапфира, не доберётся до такой высоты. Ниже внутренние стены кратера укрывали тёмные ковры мхов и лишайников.
        Юноша опустил взгляд и увидел широкую булыжную дорожку, начинавшуюся от порога дверей. Она проходила прямо к центру кратера и заканчивалась у подножия белоснежной горы, сверкавшей тысячами цветных лучей, подобно негранёному самоцвету. Гора была в десять раз ниже кратера, вздымавшегося над ней и вокруг неё, но внешность обманчива — в ней насчитывалось чуть больше мили в вышину.
        И такой длинный туннель провёл их всего лишь через одну стену кратера! Глазея по сторонам, Эрагон услышал глубокий голос Орика:
        — Смотри хорошенько, человек, ибо ни один Всадник не видел ничего подобного на протяжении более ста лет. Заоблачный пик, под которым мы стоим, называется Фарзен Дур — тысячи лет назад его нашёл праотец нашей расы, Корган, когда рыл туннель в поисках золота. А в центре находится наше величайшее достижение: Тронжхейм, город-гора, построенный из чистейшего мрамора.
        Дверные створки со скрежетом остановились.
        Город!
        Только теперь Эрагон увидел толпу. Он был так поглощён открывшимися видами, что не заметил плотное море народа, сгрудившегося у входа в туннель. Они стояли вдоль булыжной дорожки — гномы и люди, сбившиеся в кучу, будто деревья в чаще. Их были сотни… нет, тысячи. Каждый взгляд и каждое лицо были обращены к Эрагону. И каждый из них молчал.
        Эрагон ухватился за один из шипов Сапфиры, ближе к чешуе. Он видел детей в грязных рубашонках, крепких мужчин с ободранными костяшками пальцев, женщин в домотканых платьях и широкоплечих, выносливых гномов, поглаживавших свои бороды. И на всех этих лицах застыло одинаковое напряжённое выражение — так смотрит раненое животное, когда хищник рядом и сбежать невозможно.
        Капля пота скатилась по лицу Эрагона, но он не осмелился пошевелиться, чтобы утереть её. Что мне делать? — запаниковал он.
        Улыбнись, подними руку, что угодно! — резко отозвалась Сапфира.
        Эрагон попытался выдавить улыбку, но его губы лишь слегка дёрнулись. Собрав всю храбрость, он взметнул руку в воздух, сделав короткий судорожный взмах. Ничего не произошло. От смущения юноша покраснел, опустил руку и потупился.
        Внезапно тишину нарушил чей-то приветственный возглас. Кто-то громко захлопал в ладоши. Какой-то краткий миг толпа колебалась, а затем взорвалась диким рёвом, и он волной обрушился на Эрагона.
        — Очень хорошо, — раздался позади голос лысого. — Теперь иди.
        Эрагон с облегчением уселся прямо и шутливо спросил у Сапфиры: Ну что, пошли? Та изогнула шею и шагнула вперёд. Проходя мимо первого ряда собравшихся, драконица глянула по сторонам и выпустила клуб дыма. Толпа затихла и попятилась, но тут же вновь возликовала, с новым энтузиазмом.
        Хвастунишка, пожурил драконицу Эрагон. Сапфира хлестнула кончиком хвоста, не обратив на Всадника внимания. А тот с любопытством глядел на толпу, теснящуюся вдоль их пути. Гномы значительно превосходили людей числом… и многие из них смотрели на него с обидой. Некоторые даже поворачивались спиной и уходили с каменными лицами.
        Люди же были крепкими и сильными. У всех мужчин на поясе висели кинжалы или ножи, многие были вооружены для битвы. Женщины держались гордо, но, казалось, пытались спрятать постоянно накапливающуюся усталость. Немногие младенцы и дети постарше глядели на Эрагона большими глазами. Он с уверенностью понял, что эти люди пережили много трудностей и сделают всё необходимое, чтобы защитить свои жизни.
        Вардены нашли себе прекрасное укрытие. Стены Фарзен Дура были слишком высокими, чтоб над ними мог пролететь дракон, и ни одна армия не могла пробиться ко входу, даже если бы ей и удалось найти потайные двери.
        Толпа следовала за ними по пятам, но не ущемляла Сапфиру в пространстве. Постепенно собравшиеся затихали, но их внимание оставалось прикованным к Эрагону. Он оглянулся и увидел Муртага; тот держался натянуто, лицо его побледнело.
        Они приближались к городу-горе, и Эрагону уже было видно, насколько искусно был отполирован мрамор Тронжхейма и насколько текучими были его очертания — будто застывшие белые струи. Город был усыпан бесчисленными круглыми окнами, обрамлёнными резьбой тонкой работы. На каждом окне висел цветной светильник, бросавший на мрамор мягкие отсветы. Не было видно ни башенок, ни дымовых труб. Прямо над головой юноши два тридцатифутовых золотых грифона стояли на страже у массивных деревянных ворот, на двадцать ярдов врезанных в основание Тронжхейма, а их укрывали в тени толстые балки, поддерживавшие арочный свод.
        Дойдя до основания Тронжхейма, Сапфира остановилась, ожидая новых приказаний лысого. Их не последовало, и драконица пошла к воротам. Вдоль стен рядами выстроились рифлёные колонны из кроваво-красной яшмы. Меж них высились громоздкие статуи заморских созданий, навсегда пленённых в камне резцом скульптора.
        Потайные цепи медленно подняли гигантские брусья, и тяжёлые ворота с грохотом открылись. За ними обнаружился четырёхэтажный коридор, ведущий прямо к сердцу Тронжхейма. Первые три этажа пронзали ряды сводчатых проходов, серых туннелей, уходящих вдаль. Своды эти были заполнены людьми и гномами, жадно глазевшими на Эрагона и Сапфиру. Однако на нижнем уровне проходы были перекрыты крепкими дверями. Меж этажей висели богатые гобелены, украшенные вышитыми изображениями героических фигур и яростных батальных сцен.
        Сапфира переступила порог и торжественно проследовала по коридору, а в воздухе вновь зазвенели ликующие крики. Эрагон поднял руку, вызвав очередную волну восторга у толпы, но многие гномы не присоединились к приветственным возгласам.
        Коридор тянулся целую милю и заканчивался у арки, по обе стороны от которой высились чёрные ониксовые колонны. Венчавшие их жёлтые цирконы величиной в три человеческих роста ярко блестели, пуская по коридору пронзительные золотые лучи. Сапфира шагнула в арку, а затем остановилась и изогнула шею, в её груди раздалось низкое гудение.
        Теперь они находились в круглой комнате где-то в тысячу футов шириной, стены её уходили на милю вверх, к пику Тронжхейма, сужаясь по пути. Стены были изрезаны рядами арок — по ряду для каждого уровня города-горы, — а на полу, изготовленном из отполированного сердолика, было вытравлено изображение молота, окружённого двенадцатью серебряными пентаклями, как у Орика на шлеме.
        Из комнаты выходило четыре коридора, включая тот, из которого они только что появились; эти коридоры делили Тронжхейм на кварталы. Они были совершенно одинаковыми — все, кроме одного, напротив которого и стояла Сапфира. Справа и слева от этого коридора высились арки, открывавшие проход к винтовым лестницам, зеркальным отражениям друг друга, нисходящим под землю.
        Потолок же венчал звёздный сапфир цвета алой зари и совершенно чудовищных размеров. В нём было двадцать ярдов в диаметре и почти столько же в толщину. Лицевая грань кристалла была вырезана в форме цветущей розы и исполнена с таким искусством, что цветок казался почти живым. Края сапфира обрамлял широкий пояс светильников, отбрасывавших вниз полосы алого света. Мерцающие лучи звезды в камне делали его похожим на огромный глаз, взиравший на пришельцев сверху вниз.
        Эрагон только и мог, что разинуть рот от удивления. Вот уж к этому он не был готов. Казалось невозможным, чтобы Тронжхейм построили смертные создания. Город-гора затмил собой всё, что юноша видел в Империи. Он даже усомнился, а сравнится ли сам Уру’бэйн с царившим здесь богатством и великолепием. Тронжхейм являл собой ошеломляющий памятник мощи и неколебимости гномов.
        Тут лысый вышел перед Сапфирой и сказал:
        — Отсюда вы пойдёте пешком.
        При его словах из толпы послышались разрозненные недовольные возгласы. Какой-то гном увёл Торнака и Сноуфайра. Эрагон спешился, но остался рядом с Сапфирой, и лысый повёл их по сердоликовому полу к коридору с правой стороны.
        Они прошли по нему пару сотен шагов, а затем вошли в коридор поуже. Пространства стало меньше, но стражи не ушли. Последовало четыре крутых поворота, и за ними показалась массивная дверь кедрового дерева, уже пошедшая чёрными пятнами от старости. Лысый потянул её на себя, открывая, и велел войти внутрь всем, кроме стражей.

@темы: безумству храбрых..., бредни лингвиста-маньяка, альтернативный перевод, Эрагон