Друзья заставили себя подняться ещё до рассвета, когда небо было серым. В воздухе веяло прохладой, и Эрагон поёжился.
— Как мы будем перевозить эльфийку? Верхом на Сапфире она больше не полетит, иначе поранится о чешую. Но Сапфира не сможет нести девушку и в когтях — её это утомит, да и приземляться будет опасно. Волокуша тоже не пойдёт, её разнесёт на части во время скачки, да я и не хочу, чтобы коней замедлял дополнительный вес.
Муртаг подумал над этим вопросом, седлая Торнака.
— Если ты полетишь на Сапфире, можно будет привязать эльфийку к Сноуфайру, но проблема с ранами от этого никуда не денется.
Я знаю выход, внезапно сказала Сапфира.
Почему бы вам не привязать эльфийку к моему животу? Я смогу двигаться так же свободно, а ей там будет безопаснее всего. Единственный риск — это если солдаты будут в меня стрелять, но я легко могу подняться выше стрел. Ни у кого из парней идея получше не возникла, так что сошлись на этой. Эрагон сложил одно из одеял пополам в длину, закрепил его вокруг изящной фигуры эльфийки и отнёс её к Сапфире. Прочие одеяла и запасная одежда пошли на верёвки такой длины, чтобы ими можно было опоясать драконицу. Этими верёвками девушку привязали спиной к животу Сапфиры так, чтобы её голова находилась меж передних лап зверя. Эрагон критически осмотрел то, что получилось.
— Боюсь, твоя чешуя протрёт верёвки.
— Придётся время от времени проверять их на износ, — заметил Муртаг.
Так мы отправляемся? — спросила Сапфира, и Эрагон повторил вопрос.
Глаза Муртага опасно сверкнули, губы дрогнули в скупой улыбке. Он обернулся туда, откуда они пришли, туда, где ясно виднелся дым от лагеря солдат, и проговорил:
— Всегда любил скачки.
— А в этих наградой будут наши жизни!
читать дальше Муртаг одним махом оказался в седле Торнака и рысью покинул лагерь. Эрагон следовал за ним по пятам верхом на Сноуфайре. Сапфира с эльфийкой под брюхом оттолкнулась от земли и полетела низко-низко, чтобы не попасться на глаза солдатам. Вот так троица путников и направилась на юго-восток, к далёкой пустыне Хадарак.
Эрагон зорко высматривал преследователей из седла. Мысли его постоянно возвращались к эльфийке. Эльфийка! Он и в самом деле увидел дочь дивного народа, и сейчас она была с ними! Интересно, что бы подумал об этом Роран. Юноше вдруг пришло в голову, что даже если он вернётся в Карвахолл, ему с трудом удастся убедить хоть кого-нибудь в том, что его приключения происходили на самом деле.
Остаток дня Эрагон и Муртаг провели верхом, не обращая внимания на неудобства и усталость. Они понукали лошадей скакать как можно быстрее — но только так, чтобы не загнать их. Иногда юноши спешивались и бежали на своих двоих, чтобы дать отдохнуть Торнаку и Сноуфайру. Останавливались они лишь дважды — и оба раза затем, чтобы накормить и напоить коней.
Хотя войска из Гил’эйда значительно отстали, Эрагону и Муртагу всё же приходилось уклоняться от встреч со всё новыми солдатами всякий раз, когда они проходили мимо какого-нибудь городка или деревни. Каким-то образом поданный сигнал тревоги смог их обогнать. Дважды путники едва избегали засады на тропе, и то лишь потому, что Сапфире случилось учуять запах людей впереди. После второго такого происшествия они и вовсе сошли с дороги.
Сумерки смягчили цвета окрестностей, вечер затянул небо чёрным плащом. Друзья ехали и в ночь, упорно меряя мили. В самый глухой час земля начала подыматься под копытами коней, образуя невысокие холмы, усыпанные кактусами.
Муртаг указал вперёд.
— В нескольких лигах впереди есть городок, Буллридж, мы должны его обойти. Там-то нас уж точно высматривают солдаты. Стоит попытаться проскользнуть мимо них сейчас, пока ещё темно.
Через три часа они увидели соломенно-жёлтые фонари Буллриджа. Солдатские патрули разъезжали меж сигнальных костров, разбросанных вокруг города, со стороны это было похоже на паутину. Эрагон и Муртаг обернули тканью ножны мечей и осторожно спешились. Они повели коней под уздцы, обходя Буллридж по широкой дуге и внимательно прислушиваясь, чтобы не наткнуться на какой-нибудь лагерь.
Когда город остался позади, Эрагон слегка расслабился. Заря наконец-то залила небо тонким румянцем, согревая промозглый ночной воздух. Путники остановились на гребне холма, чтобы оглядеться. Слева от них текла река Рамр — равно как и в пяти милях справа. Река устремлялась на юг на несколько лиг, а потом складывалась вдвое, образуя узкую петлю, и поворачивала на запад. За один день путники преодолели шестнадцать лиг.
Эрагон прислонился к шее Сноуфайра, довольный пройденным расстоянием.
— Давай найдём овражек или лощину, где можно будет спокойно выспаться.
Они остановились у негустых зарослей можжевельника и расстелили под ними одеяла. Сапфира терпеливо подождала, пока эльфийку не отвязали от её живота.
— Я посторожу первым, разбужу тебя попозже утром, — сказал Муртаг, кладя на колени обнажённый меч. Эрагон что-то пробормотал в знак согласия и натянул одеяла на плечи.
Сумерки застали путников измотанными и сонными, но полными решимости продолжать путь. Пока готовились к уходу, Сапфира заметила Эрагону: Это третья ночь с тех пор, как мы спасли тебя из Гил’эйда, а эльфийка всё не просыпается. Я волнуюсь. И ещё, продолжила она, всё это время она не пила и не ела. Я мало знаю об эльфах, но эта девушка такая тоненькая — сомневаюсь, что она сможет дольше обходиться без еды.
— Что такое? — спросил Муртаг из-за спины Торнака.
— Эльфийка, — ответил Эрагон, переводя взгляд на неё. — Сапфира беспокоится, что девушка не проснулась и не ела, и меня это тоже волнует. Я излечил её раны — по крайней мере, внешние, но, похоже, пользы ей это не принесло.
— Быть может, Тень навредил её душе, — предположил Муртаг.
— Тогда мы должны ей помочь.
Муртаг опустился на колени рядом с эльфийкой, внимательно осмотрел её, но затем покачал головой и встал.
— Насколько мне видно, она просто спит. Такое ощущение, что её можно разбудить словом или прикосновением, но она продолжает грезить. Может, её кома — что-то вроде состояния, которое эльфы сами вызывают, чтобы избежать боли от ран, но если так, почему девушка из него не выйдет? Теперь-то она в безопасности.
— А знает ли она об этом? — тихо спросил Эрагон.
Муртаг положил руку ему на плечо.
— Это подождёт. Нужно уходить, или мы рискуем потерять нашу фору, заработанную с таким трудом. Позаботишься о ней позже, когда мы остановимся.
— Только сперва ещё одно, — кивнул Эрагон. Он намочил тряпку и выжал её так, чтобы вода капала на губы эльфийки, сейчас казавшиеся высеченными из камня. Проделав это несколько раз, юноша приложил тряпочку ко лбу девушки, над идеальным изгибом её бровей. Чувства у него при этом были по-странному покровительственные.
Путники ехали через холмы, избегая вершин из страха, что их заметят часовые. По той же причине Сапфира оставалась вместе с ними на земле. Несмотря на массивные размеры, она умела быть незаметной, её выдавал только хвост, шуршавший по земле, будто толстая синяя змея.
Наконец, небо на востоке посветлело. Утренняя звезда Айедаил взошла в тот самый миг, когда путники добрались до края крутого берега реки, покрытого холмиками низких кустарников. Внизу ревела вода, прокладывая себе путь поверх валунов и проносясь сквозь ветки.
— Рамр! — указал Эрагон, перекрикивая шум.
Муртаг кивнул.
— Да! Нужно найти безопасный брод.
В этом нет необходимости, сказала Сапфира. Я перенесу вас на тот берег, какой бы широкой ни была река.
Эрагон поднял голову, глядя на её сине-серый силуэт. А как же кони? Мы не можем их оставить. А для тебя они слишком тяжёлые.
Если вас не будет в сёдлах, а лошади не будут слишком брыкаться, я уверена, что смогу их перенести. Если уж я от стрел уворачиваюсь с тремя наездниками на спине, то перелететь напрямик через реку с конём точно смогу.
Я тебе верю, но давай оставим это до крайней необходимости. Уж слишком опасно.
Драконица сползла вниз к реке. Нам нельзя впустую тратить тут время.
Эрагон последовал за ней, ведя Сноуфайра в поводу. Берег резко оборвался у Рамра, прямо у проносившейся мимо тёмной воды. С поверхности её струйками подымалась белая дымка, будто пар от крови, пролитой на снег. Дальний берег было не разглядеть. Муртаг швырнул ветку в стремительный поток и проследил, как она уносится прочь, мелькая в волнах бурной реки.
— Как думаешь, какая там глубина? — спросил Эрагон.
— Не могу сказать, — ответил Муртаг, и его голос расцветила тревога. — А ты не можешь воспользоваться магией, чтобы увидеть, насколько далёк противоположный берег?
— Не могу, иначе это место засветится, как маяк.
Сапфира взлетела, обдав их порывом ветра, и воспарила над поверхностью Рамра. Очень скоро она объявила: Я на другом берегу. Река — в полмили шириной или больше. Худшего места для переправы выбрать было невозможно; здесь у Рамра излучина, это самая широкая его часть.
— Полмили! — воскликнул Эрагон и рассказал Муртагу о предложении Сапфиры перенести их.
— Лучше бы обойтись без этого, ради коней. Торнак не так привык к Сапфире, как Сноуфайр. Он может запаниковать и поранить их обоих. Попроси Сапфиру поискать мелководье, где мы сможем спокойно переправиться. Если его нет на милю в оба конца, тогда ей придётся нас переносить.
По просьбе Эрагона Сапфира согласилась поискать брод. Пока она занималась разведкой, юноши присели на корточки рядом с лошадьми и поели сухого хлеба. Сапфира вернулась довольно скоро, её бархатистые крылья шелестели в небе, тронутом первым светом зари. Вода и глубока, и мощна, как вверх, так и вниз по течению.
Услышав об этом, Муртаг сказал:
— Лучше мне переправиться первым, тогда я присмотрю за лошадьми. — Он вскарабкался в седло Сапфиры. — Поосторожней с Торнаком. Мы с ним вместе уже много лет. Не хочу, чтобы с ним что-то случилось. — И драконица взлетела.
Когда она вернулась, эльфийки под её брюхом уже не было. Эрагон повёл к Сапфире Торнака, не обращая внимания на его тихое ржание. Сапфира присела на задние лапы, намереваясь обхватить коня передними поперёк живота. Взглянув на её чудовищные когти, Эрагон сказал: «Погоди!» — затем сдвинул попону Торнака так, чтобы она защищала его мягкий живот, и жестом велел Сапфире продолжать.
Когда передние лапы Сапфиры сжали бока коня, тот испуганно захрапел и попытался удрать, но драконица держала его крепко. Жеребец дико вращал глазами, белки лишь тонкой чертой окаймляли расширившиеся зрачки. Эрагон попытался успокоить Торнака мысленным прикосновением, но паника животного не позволила этого сделать. Но не успел конь снова попытаться вырваться, как Сапфира прыгнула в небо, оттолкнувшись задними лапами с такой силой, что когти оставили борозды на камнях. Её крылья бешено напряглись, с усилием подымая неимоверную ношу. Какой-то миг казалось, что драконица упадёт, но затем она одним рывком взвилась ввысь. Торнак в панике завизжал, брыкаясь и лягаясь, — звук был ужасен, будто скрежет по металлу.
Эрагон выругался, надеясь, что никого поблизости нет и никто не услышит. Лучше поспеши, Сапфира. Ожидая её возвращения, юноша прислушивался, не идут ли солдаты, и всматривался в чернильную тьму окрестностей, выглядывая предательские отблески факелов. Вскоре он их и заметил, а вместе с ними — колонну всадников, спускавшихся с крутого обрыва почти в лиге от берега реки.
Когда Сапфира приземлилась, Эрагон подвёл к ней Сноуфайра. Глупое животное Муртага бьётся в истерике. Его пришлось привязать, чтоб не сбежал. Драконица схватила Сноуфайра и унесла, не обращая внимания на его громкие протесты. Эрагон смотрел, как она улетает в ночь, ему вдруг стало одиноко. Всадников от него отделяла лишь миля.
Наконец, Сапфира прилетела и за ним, и скоро они опять стояли на твёрдой земле, а Рамр шумел за их спинами. Как только лошади успокоились, а сёдла вновь оказались на их спинах, друзья продолжили своё бегство к Беорским горам. В воздухе разносились голоса проснувшихся птиц, встречавших новый день.
Эрагон дремал даже на ходу. Он едва заметил, что Муртаг был таким же сонным. Порой оба выпускали из рук поводья и лишь благодаря бдительности Сапфиры не сбивались с пути.
В конце концов, земля стала мягкой и начала поддаваться у них под ногами, и путникам пришлось остановиться. Солнце стояло высоко над их головами, а река Рамр позади казалась лишь туманной линией, не больше.
Они достигли пустыни Хадарак.