Было уже позднее утро, когда Эрагон проснулся. Он оделся, вымыл лицо в тазу, потом взял зеркало и привёл в порядок волосы. Что-то в собственном отражении заставило юношу замереть и присмотреться поближе. С тех пор, как он сбежал из Карвахолла, совсем недавно, его лицо успело измениться. Исчезла детская пухловатость, содранная днями пути, фехтованием и учёбой. Скулы теперь больше выдавались, линия челюсти стала резче. В глазах появился некий лёгкий оттенок — присмотревшись, Эрагон понял, что из-за этого на его лице появилось дикое, чужое выражение. Юноша вытянул руку с зеркалом, и лицо вернуло себе нормальный вид — но по-прежнему казалось не совсем своим.
Слегка обеспокоенный, он закинул за спину лук и колчан и покинул комнату, но не дошёл и до конца коридора, как его нагнал дворецкий и предупредил:
— Сударь, Нил ранее направился в замок вместе с моим господином. Он сказал, что сегодня вы можете делать всё, что вам заблагорассудится, потому что до вечера он не вернётся.
Эрагон поблагодарил слугу за сообщение, а потом — принялся рьяно исследовать Тейрм. Часами бродил он по улицам, заходя в каждую лавку, что приходилась ему по душе, и болтая с разными людьми. Наконец, пустой желудок и нехватка денег вынудили его вернуться к дому Джоуда.
Дойдя до улицы, на которой жил купец, юноша остановился у лавки травницы по соседству. Это было необычное место для того, чтобы вести торговлю. Другие лавки находились у городской стены, не втискиваясь меж домов богачей. Эрагон попытался заглянуть в окна, но изнутри они были покрыты толстым слоем вьющихся растений. Охваченный любопытством, юноша зашёл внутрь.
Сперва он не увидел ничего, настолько темно было в лавке, но затем глаза его приспособились к слабому зеленоватому свету, что просачивался сквозь окна. Из клетки рядом с окном на Эрагона смотрела яркая птица с длинными хвостовыми перьями и мощным острым клювом. Стены были покрыты растениями; вьющиеся стебли цеплялись за потолок, пряча за собой всё, кроме старой люстры, а на полу стоял большой горшок с жёлтым цветком. На длинном прилавке красовалась коллекция ступок, пестиков, металлических чаш — и прозрачный хрустальный шар размером с голову Эрагона.
читать дальше Юноша подошёл к прилавку, осторожно ступая меж сложных приспособлений, ящиков с камнями, нагромождений свитков и иных предметов, которые он не смог опознать. Стена за прилавком была покрыта выдвижными ящиками всех размеров. Некоторые из них были не больше мизинца, а в других мог бы поместиться и бочонок. Между полками наверху виднелась щель в фут шириной.
Внезапно из темноты сверкнула пара красных глаз, и на прилавок спрыгнул большой свирепый котяра, жилистый, с мощными плечами и здоровенными лапами. Угловатую морду обрамляла косматая грива, уши венчали чёрные кисточки, над нижней челюстью изгибались белые клыки. В общем, он был не похож ни на одного кота из тех, каких Эрагон когда-либо видел. Зверь смерил юношу пронизывающим взглядом и презрительно хлестнул хвостом.
Тут Эрагону почему-то вздумалось коснуться своим разумом сознания кота. Он осторожно тыкался в мысли животного, пытаясь заставить его понять, что сам он — друг.
В этом нет необходимости.
Эрагон встревоженно огляделся. Кот не обращал на него внимания, вылизывая лапу. Сапфира? Где ты? — спросил юноша. Никто не ответил. Эрагон озадаченно облокотился о прилавок и потянулся за предметом, выглядевшим как деревянный жезл.
Это будет не мудро.
Хватит в игры играть, Сапфира, огрызнулся парень и взял жезл. Сквозь его тело взрывной волной пронёсся электрический разряд, и Эрагон в корчах упал на пол. Боль медленно утихла, оставив его хватать ртом воздух. Кот спрыгнул вниз и посмотрел на юношу.
А ты не очень умён для Драконьего Всадника. Я ведь тебя предупреждал.
Так это ты сказал! — воскликнул Эрагон. Кот зевнул, потянулся и вальяжно пошёл по полу, обходя по пути разные предметы.
А кто же ещё?
Но ты ведь просто кот! — возразил юноша.
Кот протяжно мяукнул и прошествовал обратно к нему, вспрыгнул на грудь и умостился там, смотря на парня сверху вниз мерцающими глазами. Эрагон попытался сесть, но зверь зарычал, показывая клыки. Я похож на других котов?
Нет…
Тогда с чего ты решил, что я — кот? Эрагон начал что-то говорить, но эта зверюга вонзила ему когти в грудь. Твоим образованием определённо пренебрегали. Я — дабы исправить твою ошибку — кот-оборотень. Нас осталось немного, но, думаю, даже паренёк с фермы должен был слышать о нас.
Я и не знал, что вы существуете, восхищённо сказал Эрагон. Кот-оборотень! Ему и впрямь повезло. Эти звери всегда мелькали на границах историй, держась особняком и изредка давая советы. Если легенды были правдивы, они обладали волшебными силами, жили дольше людей и обычно знали больше, нежели говорили.
Кот-оборотень лениво моргнул. Знание не зависит от бытия. Я не знал, что ты существуешь, пока ты не ввалился сюда и не потревожил мой краткий сон. Но ведь это не значит, что тебя не было, пока ты меня не разбудил.
Эрагон совсем запутался в его рассуждениях. Прости, что потревожил тебя.
Я всё равно собирался вставать, сказал кот. Он вспрыгнул обратно на прилавок и принялся вылизывать лапу. На твоём месте я бы не цеплялся больше за этот жезл. Через несколько секунд он опять тебя ударит.
Юноша торопливо положил жезл туда, где нашёл. А что это?
Самый обычный и скучный артефакт, в отличие от меня.
Но для чего он?
А ты не догадался? Кот-оборотень закончил приводить в порядок лапу, ещё раз потянулся и запрыгнул на своё спальное место. Там он сел, подобрал лапы под грудь и с мурчанием закрыл глаза.
Подожди, сказал Эрагон, как тебя зовут?
Раскосый глаз кота оборотня приоткрылся на самую чуточку. Я известен под многими именами. Если хочешь узнать истинное, поищи где-нибудь в другом месте. Глаз закрылся. Эрагон сдался и повернулся к выходу. Однако ты можешь называть меня Солембум.
Спасибо, серьёзно сказал Эрагон. Мурчание Солембума сделалось громче.
И тут дверь в лавку распахнулась, впуская внутрь поток солнечного света, и вошла Анжела с тканой сумкой, полной растений. Её взгляд метнулся к Солембуму, и на лице травницы отразилось изумление.
— Он сказал, что ты с ним разговаривал.
— Так вы тоже можете с ним говорить? — спросил Эрагон.
Она резко тряхнула головой.
— Конечно, но это не значит, что он скажет что-то в ответ. — Женщина положила растения на прилавок, затем обошла его и взглянула на юношу. — Ты ему нравишься. Это необычно. Чаще всего Солембум не показывается покупателям. Вообще-то, он говорит, что ты подаёшь надежды, если поработать над тобой пару лет.
— Спасибо.
— С его стороны это комплимент. Ты — лишь третий из приходивших сюда людей, кто способен с ним разговаривать. Первой была женщина, много лет назад, вторым был слепой нищий, а теперь и ты. Но я держу эту лавку не для болтовни. Тебе здесь что-нибудь нужно? Или ты пришёл только посмотреть?
— Просто посмотреть, — сказал Эрагон, по-прежнему думая о коте-оборотне. — И потом, травы мне не очень-то и нужны.
— Это не всё, чем я занимаюсь, — с усмешкой проговорила Анжела. — Богатые глупые лорды платят мне за любовные зелья и всё такое. Я никогда не утверждала, что они работают, но по какой-то причине эти люди продолжают приходить. Однако я не думаю, что тебе нужны эти уловки. Хочешь, предскажу тебе судьбу? Я и это делаю, для богатых глупых дам.
Эрагон рассмеялся.
— Нет, боюсь, моя судьба слишком неразборчива. И у меня нет денег.
Анжела с любопытством посмотрела на Солембума.
— Думается мне… — Она указала на хрустальный шар на прилавке. — Это в любом случае только для показухи — ничего он не делает. Но у меня есть… Подожди здесь, я сейчас вернусь. — И травница поспешно удалилась в комнату за прилавком.
Вернулась она запыхавшейся, держа в руках кожаный кошель, который затем положила на прилавок.
— Я так давно ими не пользовалась, что почти уже забыла, где они лежат. Так, сядь напротив меня, и я покажу тебе, зачем мне понадобилось себя утруждать.
Эрагон нашёл табуретку и сел. Глаза Солембума посверкивали из щели между ящиками.
Анжела постелила на прилавок кусок плотной ткани и высыпала на неё пригоршню гладких костяшек, каждая — размером чуть длиннее пальца. На них были вырезаны руны и символы.
— Это, — сказала травница, мягко касаясь их, — суставы пальцев дракона. Не спрашивай, где я их взяла; это секрет, который я не открою. Но, в отличие от чайных листьев, хрустальных шаров или даже гадальных карт, в них содержится истинная сила. Они не лгут, хотя понять то, что они говорят… сложно. Если желаешь, я раскину и прочту их для тебя. Но знай, что понимание своей судьбы может быть ужасно. Ты должен быть уверен в своём решении.
Эрагон с содроганием взглянул на кости. Вот лежит то, что однажды было роднёй Сапфиры. Понимание своей судьбы… Как я могу принять это решение, если не знаю, что ждёт впереди и понравится ли мне это? Неведение — это поистине блаженство.
— Почему вы делаете такое предложение? — спросил он.
— Из-за Солембума. Он может быть грубым, но то, что он с тобой говорил, делает тебя особенным. Он ведь и есть кот-оборотень, в конце-то концов. Я предлагала раскинуть кости и другим двум людям, что говорили с ним. Согласилась только женщина. Её звали Селена. Ох, и жалела же она об этом. Судьба её была суровой и мучительной. Не думаю, что она в это поверила, — не сразу.
Чувства захлестнули Эрагона, к глазам подступили слёзы.
— Селена, — прошептал он про себя. Имя его матери. Может, это была она? Неужели её судьба была столь ужасной, что ей пришлось меня бросить? — А вы помните что-нибудь о её судьбе? — спросил юноша, чувствуя, что его мутит.
Анжела покачала головой и вздохнула.
— Это было так давно, что подробности уже слились с остатками моей памяти, а она не так хороша, как прежде. И потом, я не скажу тебе даже то, что помню. Это предназначалось для неё и только для неё. Но судьба эта была печальной; никогда не забуду выражение лица той женщины.
Эрагон закрыл глаза и с усилием восстановил контроль над эмоциями.
— Почему вы на память-то жалуетесь? — спросил он, чтобы отвлечься. — Вы не настолько в возрасте.
На щеках Анжелы появились ямочки.
— Я польщена, но не обманывайся; я куда старше, чем выгляжу. А молодой вид мне, должно быть, придаёт то, что я вынуждена питаться собственными травами в скудные времена.
Улыбнувшись, Эрагон глубоко вздохнул. Если это была моя мать и она смогла вынести предсказание собственной судьбы, то я тоже смогу.
— Раскиньте мне кости, — торжественно проговорил он.
Лицо Анжелы посерьёзнело, когда она взяла костяшки в каждую руку. Глаза её закрылись, губы задвигались в беззвучном шёпоте. Затем женщина властно произнесла:
— Манин! Вирда! Хугин! — и бросила кости на ткань. Они рассыпались по ней в беспорядке, мерцая в тусклом свете.
Слова эти эхом отдались в ушах Эрагона; он узнал их — они происходили из древнего языка — и с некоторым страхом понял, что для их магического использования Анжела должна быть ведьмой. Она не солгала; это было настоящее предсказание судьбы. Медленно текли минуты, пока травница изучала костяшки.
Наконец, Анжела откинулась назад и испустила долгий вздох. Она вытерла лоб и вытащила из-под прилавка мех с вином.
— Будешь? — спросила травница. Эрагон покачал головой. Женщина пожала плечами и сделала глубокий глоток. — Это, — сказала она, вытирая рот, — самое сложное толкование, какое я когда-либо делала. Ты был прав. Твоё будущее почти невозможно увидеть. Я и не догадывалась, что чья-то судьба может быть столь запутанной и туманной. Однако же я смогла выбить из неё пару ответов.
Солембум спрыгнул на прилавок и устроился там, наблюдая за людьми. Эрагон сцепил руки, а Анжела указала на одну из костей.
— Начну отсюда, — медленно произнесла она, — потому что эту проще всего понять.
Символом на кости была длинная горизонтальная линия с кругом на ней.
— Бесконечность или долгая жизнь, — тихо сказала Анжела. — В первый раз я вижу, что она выпадает у кого-то в будущем. Чаще всего встречается тополь или вяз, оба означают, что человек проживёт обычное число лет. А эта значит, что ты либо будешь жить вечно, либо тебя просто ждёт необычайно долгая жизнь, я не знаю. Но, что бы ни предвещала эта кость, можешь быть уверен, что впереди у тебя ещё много лет.
Тут сюрпризов никаких — я ведь Всадник, — подумал Эрагон. Неужели Анжела будет рассказывать ему только то, что он уже знает?
— Теперь кости читать труднее, ведь они валяются беспорядочной кучей. — Анжела коснулась трёх из них. — Здесь вместе лежат извилистый путь, молния и плывущий корабль — этот рисунок я никогда не видела, только слышала о нём. Извилистый путь показывает, что в будущем тебе много раз придётся вставать перед выбором, а что-то ты должен выбирать уже сейчас. Я вижу, как вокруг тебя ярятся великие битвы, некоторые из них ведутся ради твоего блага. Я вижу, как могучие силы этой страны борются за то, чтобы контролировать твою волю и судьбу. Тебя ожидают бесчисленные варианты возможного будущего — и все они полны крови и сражений, — но лишь один принесёт тебе счастье и мир. Берегись потерять свой путь, ибо ты — один из немногих, кто действительно свободен в выборе собственной судьбы. Эта свобода — дар, но также и ответственность, сковывающая тебя куда крепче, нежели цепи.
Затем на её лице отразилась печаль.
— И всё же, будто в пику этому, здесь лежит молния. Это ужасное предзнаменование. Над тобой навис рок, но какого рода — я не знаю. Часть его лежит в смерти — той, что приближается быстро и принесёт тебе много горя. Но остальное ожидает тебя в великом путешествии. Присмотрись к этой кости. Видишь, её конец лежит на костяшке с плывущим кораблём. Это невозможно понять неверно. Твоя судьба — оставить эту землю навсегда. Где окончится твой путь, я не знаю, но ты никогда не вернёшься в Алагейзию. Это неизбежно. И случится, даже если ты попытаешься этого избежать.
Её слова испугали Эрагона. Ещё одна смерть… кого я теперь должен потерять? Его мысли немедленно обратились к Рорану. Затем он подумал о своей родине. Да что же заставит меня уйти? И куда я пойду? Если за морем или на востоке есть какие-то земли, о них знают только эльфы.
Анжела потёрла виски и глубоко вздохнула.
— Следующую кость прочитать легче, и она, возможно, несколько более приятна. — Взглянув на костяшку, Эрагон увидел цветущую розу, вырезанную меж рогов полумесяца.
Анжела улыбнулась и сказала:
— В твоём будущем — грандиозный роман, исключительный, как показывает месяц — ибо это магический символ, — и достаточно крепкий, чтобы пережить империи. Не могу сказать, закончится ли счастливо эта страсть, но твоя возлюбленная — благородного рождения и наследия. Она могущественна, мудра и прекрасна вне всякого сравнения.
Благородного рождения, удивлённо подумал Эрагон. Как такое может случиться? Ведь моё положение в обществе не выше, чем у беднейшего из фермеров.
— А теперь — последние две кости, дерево и корень боярышника, они заметно накладываются друг на друга. Хотелось бы мне, чтобы это было не так, — ведь это означает лишь большие неприятности, — но предательство видно ясно. И исходить оно будет из твоей семьи.
— Роран на такое не способен! — резко возразил Эрагон.
— Я не могу этого знать, — осторожно сказала Анжела. — Но кости никогда не лгут, и говорят они именно это.
В разум Эрагона проникло сомнение, но он постарался не обращать на него внимания. Какая может быть у Рорана причина внезапно изменить к нему отношение? Анжела успокаивающе положила руку юноше на плечо и снова предложила мех с вином. На этот раз Эрагон решил выпить и от этого почувствовал себя лучше.
— После всего этого смерть может быть желанной, — нервно пошутил он. Предательство от Рорана? Такого не может случиться! И не случится!
— Может, — серьёзно сказала Анжела, а затем чуть хохотнула. — Но тебе не стоит волноваться о том, чему ещё предстоит произойти. Будущее может повредить нам лишь одним способом — вызвав беспокойство. Ручаюсь, как только ты выйдешь на солнышко, тебе станет лучше.
— Наверное. — К сожалению, мысленно скривился он, всё, что она сказала, обретёт смысл только тогда, когда уже произойдёт. Если произойдёт, исправился юноша. — А вы использовали слова силы, — тихо заметил он.
Глаза Анжелы блеснули.
— Что бы я не дала, чтобы увидеть, как разыгрывается твоя дальнейшая жизнь! Ты можешь говорить с котами-оборотнями, знаешь о древнем наречии и обладаешь чрезвычайно интересным будущим. Ну, и немногие парни с пустыми карманами и в грубом странничьем платье могут ожидать, что их полюбит благородная дама. Кто ты такой?
Эрагон понял, что кот-оборотень, должно быть, не сказал Анжеле, что он — Всадник. Юноша уже почти ответил:
— Эван, — но потом передумал и просто сказал: — Я — Эрагон.
Анжела изогнула брови.
— Это — то, кто ты есть, или твоё имя? — спросила она.
— И то, и другое, — чуть улыбнулся Эрагон, вспомнив о своём тёзке, первом Всаднике.
— Теперь я просто горю желанием увидеть, как раскроется твоя жизнь. А тот оборванец с тобой вчера, кто это был?
Эрагон решил, что от ещё одного имени вреда не будет.
— Его зовут Бром.
Анжела внезапно разразилась грубым хохотом, сгибаясь пополам. Потом вытерла глаза, глотнула вина и поборола очередной приступ веселья. Наконец, глотая ртом воздух, травница выдавила:
— О… этот! Я и понятия не имела!
— В чём дело? — требовательно спросил Эрагон.
— Нет, нет, не расстраивайся, — сказала Анжела, пряча улыбку. — Просто это — ну, его знают люди моей профессии. Боюсь, что рок этого бедняги — или будущее, если хочешь, — шутит с нами шутки.
— Не оскорбляйте его! Он — лучший человек из всех, кого вы можете назвать! — огрызнулся Эрагон.
— Спокойно, спокойно, — пожурила его Анжела, явно забавляясь. — Я знаю. Если мы вновь встретимся в верный час, я точно расскажу тебе об этом. Но пока тебе стоит… — Она умолкла — между ними на мягких лапах прошествовал Солембум. Кот-оборотень уставился на Эрагона немигающим взглядом.
Да? — раздражённо спросил Эрагон.
Слушай внимательно, и я скажу тебе две вещи. Когда придёт время и тебе понадобится оружие, ищи под корнями дерева Меноа. Затем, когда покажется, что всё потеряно и у тебя не хватит сил, иди к скале Кутиан и назови своё имя, чтобы открыть Склеп Душ.
И не успел Эрагон спросить, что Солембум имел в виду, как кот-оборотень удалился, чрезвычайно грациозно помахивая хвостом. Анжела наклонила голову, густые кудри затенили ей лоб.
— Не знаю, что он сказал, и не хочу знать. Он говорил с тобой и только с тобой. Больше не говори никому.
— Похоже, мне пора идти, — потрясённо сказал Эрагон.
— Если хочешь, — сказала Анжела, вновь улыбаясь. — Ты можешь оставаться здесь, сколько тебе захочется, особенно, если купишь что-нибудь из моих товаров. Но иди, если желаешь; я уверена, что мы дали тебе достаточно пищи для размышлений на какое-то время.
— Да. — Эрагон быстро прошёл к двери. — Спасибо за то, что прочитали моё будущее. — Наверное.
— Пожалуйста, — ответила Анжела, по-прежнему улыбаясь.
Эрагон вышел из лавки и встал на улице, жмурясь, пока глаза не привыкли к яркому свету. Лишь через несколько минут юноша смог спокойно обдумать то, что узнал. Он пошёл по улице, неосознанно убыстряя шаги, и, в конце концов, бросился прочь из Тейрма и помчался туда, где пряталась Сапфира.
Он позвал её с подножья утёса. Через минуту драконица слетела вниз и забрала его на вершину. Когда они оба ступили на твёрдый камень, Эрагон рассказал Сапфире о событиях дня. В общем, заключил он, думаю, что Бром прав; похоже, я всегда оказываюсь там, где неприятности.
Тебе стоит запомнить то, что сказал кот-оборотень. Это важно.
Откуда ты знаешь? — с любопытством спросил юноша.
Я не уверена, но в названиях, что он говорил, чувствуется сила. Кутиан… — проговорила она, перекатывая слово на языке. Нет, мы не должны забыть то, что он сказал.
Как думаешь, мне стоит сказать Брому?
Выбор за тобой, но подумай вот о чём: у него нет права знать твоё будущее. Расскажешь ему о Солембуме и его словах — и это лишь поднимет вопросы, на которые ты можешь и не захотеть отвечать. А если ты решил лишь спросить его о том, что означают эти слова, он захочет узнать, где ты их услышал. Ты уверен, что сможешь убедительно ему солгать?
Нет, признал Эрагон. Может, я ничего и не скажу. Но всё-таки, это всё может быть слишком важным, чтобы о нём умалчивать. Они проговорили до тех пор, пока говорить уже было не о чем. И тогда они просто уютно сидели вместе, до заката смотря на деревья.
Эрагон поспешил обратно в Тейрм и скоро уже стучался в дверь Джоуда.
— Нил вернулся? — спросил он дворецкого.
— Да, сударь. Полагаю, в данный момент он находится в кабинете.
— Спасибо, — сказал Эрагон.
Пройдя к комнате, он заглянул внутрь. Бром сидел перед камином и курил.
— Как всё прошло? — спросил юноша.
— Просто отвратительно! — прорычал Бром, не выпуская трубку изо рта.
— Так ты говорил с Брандом?
— Но пользы от этого не вышло. Этот торговый управляющий — худший тип бюрократа. Он следует каждому правилу, наслаждается, когда его упёртость причиняет другим неудобства, и в то же время верит, что творит добро.
— То есть, он не даст нам увидеть записи? — спросил Эрагон.
— Нет, — сердито огрызнулся Бром. — Ни одно моё слово на него не повлияло. Он даже отказался от взяток! И существенных, кстати говоря. Вот уж не думал, что когда-нибудь встречу непродажного дворянина. А теперь, когда встретил, понимаю, что они мне больше нравятся, будучи жадными ублюдками.
Старик яростно запыхтел своей трубкой и забормотал бесконечный поток ругательств.
Когда Эрагону показалось, что Бром успокоился, он осторожно спросил:
— И что теперь?
— Следующую неделю займу тем, что буду учить тебя читать.
— А после этого?
На лице Брома прорезалась улыбка.
— После этого мы преподнесём Бранду один скверный сюрпризец.
Эрагон пристал к нему, требуя подробностей, но Бром отказывался продолжать.
Ужин был подан в шикарном обеденном зале. Джоуд сидел на одном конце стола, а Хелен с суровыми глазами — на другом. Брома и Эрагона усадили между ними, и юноше эта позиция казалась опасной. По обе стороны от него стояли незанятые стулья, но против пустого пространства он не возражал. Это помогало защититься от пристальных взглядов хозяйки.
Еду подали бесшумно, и Джоуд с Хелен приступили к трапезе без единого слова. Эрагон последовал их примеру, думая: Я и на поминках веселее едал. И так и было, в Карвахолле. Парень вспомнил множество поминок, что были унылыми, да, но не настолько. Сейчас всё было по-другому; на протяжении всего ужина Эрагон прямо-таки чувствовал, как от Хелен исходит еле сдерживаемое негодование.
Слегка обеспокоенный, он закинул за спину лук и колчан и покинул комнату, но не дошёл и до конца коридора, как его нагнал дворецкий и предупредил:
— Сударь, Нил ранее направился в замок вместе с моим господином. Он сказал, что сегодня вы можете делать всё, что вам заблагорассудится, потому что до вечера он не вернётся.
Эрагон поблагодарил слугу за сообщение, а потом — принялся рьяно исследовать Тейрм. Часами бродил он по улицам, заходя в каждую лавку, что приходилась ему по душе, и болтая с разными людьми. Наконец, пустой желудок и нехватка денег вынудили его вернуться к дому Джоуда.
Дойдя до улицы, на которой жил купец, юноша остановился у лавки травницы по соседству. Это было необычное место для того, чтобы вести торговлю. Другие лавки находились у городской стены, не втискиваясь меж домов богачей. Эрагон попытался заглянуть в окна, но изнутри они были покрыты толстым слоем вьющихся растений. Охваченный любопытством, юноша зашёл внутрь.
Сперва он не увидел ничего, настолько темно было в лавке, но затем глаза его приспособились к слабому зеленоватому свету, что просачивался сквозь окна. Из клетки рядом с окном на Эрагона смотрела яркая птица с длинными хвостовыми перьями и мощным острым клювом. Стены были покрыты растениями; вьющиеся стебли цеплялись за потолок, пряча за собой всё, кроме старой люстры, а на полу стоял большой горшок с жёлтым цветком. На длинном прилавке красовалась коллекция ступок, пестиков, металлических чаш — и прозрачный хрустальный шар размером с голову Эрагона.
читать дальше Юноша подошёл к прилавку, осторожно ступая меж сложных приспособлений, ящиков с камнями, нагромождений свитков и иных предметов, которые он не смог опознать. Стена за прилавком была покрыта выдвижными ящиками всех размеров. Некоторые из них были не больше мизинца, а в других мог бы поместиться и бочонок. Между полками наверху виднелась щель в фут шириной.
Внезапно из темноты сверкнула пара красных глаз, и на прилавок спрыгнул большой свирепый котяра, жилистый, с мощными плечами и здоровенными лапами. Угловатую морду обрамляла косматая грива, уши венчали чёрные кисточки, над нижней челюстью изгибались белые клыки. В общем, он был не похож ни на одного кота из тех, каких Эрагон когда-либо видел. Зверь смерил юношу пронизывающим взглядом и презрительно хлестнул хвостом.
Тут Эрагону почему-то вздумалось коснуться своим разумом сознания кота. Он осторожно тыкался в мысли животного, пытаясь заставить его понять, что сам он — друг.
В этом нет необходимости.
Эрагон встревоженно огляделся. Кот не обращал на него внимания, вылизывая лапу. Сапфира? Где ты? — спросил юноша. Никто не ответил. Эрагон озадаченно облокотился о прилавок и потянулся за предметом, выглядевшим как деревянный жезл.
Это будет не мудро.
Хватит в игры играть, Сапфира, огрызнулся парень и взял жезл. Сквозь его тело взрывной волной пронёсся электрический разряд, и Эрагон в корчах упал на пол. Боль медленно утихла, оставив его хватать ртом воздух. Кот спрыгнул вниз и посмотрел на юношу.
А ты не очень умён для Драконьего Всадника. Я ведь тебя предупреждал.
Так это ты сказал! — воскликнул Эрагон. Кот зевнул, потянулся и вальяжно пошёл по полу, обходя по пути разные предметы.
А кто же ещё?
Но ты ведь просто кот! — возразил юноша.
Кот протяжно мяукнул и прошествовал обратно к нему, вспрыгнул на грудь и умостился там, смотря на парня сверху вниз мерцающими глазами. Эрагон попытался сесть, но зверь зарычал, показывая клыки. Я похож на других котов?
Нет…
Тогда с чего ты решил, что я — кот? Эрагон начал что-то говорить, но эта зверюга вонзила ему когти в грудь. Твоим образованием определённо пренебрегали. Я — дабы исправить твою ошибку — кот-оборотень. Нас осталось немного, но, думаю, даже паренёк с фермы должен был слышать о нас.
Я и не знал, что вы существуете, восхищённо сказал Эрагон. Кот-оборотень! Ему и впрямь повезло. Эти звери всегда мелькали на границах историй, держась особняком и изредка давая советы. Если легенды были правдивы, они обладали волшебными силами, жили дольше людей и обычно знали больше, нежели говорили.
Кот-оборотень лениво моргнул. Знание не зависит от бытия. Я не знал, что ты существуешь, пока ты не ввалился сюда и не потревожил мой краткий сон. Но ведь это не значит, что тебя не было, пока ты меня не разбудил.
Эрагон совсем запутался в его рассуждениях. Прости, что потревожил тебя.
Я всё равно собирался вставать, сказал кот. Он вспрыгнул обратно на прилавок и принялся вылизывать лапу. На твоём месте я бы не цеплялся больше за этот жезл. Через несколько секунд он опять тебя ударит.
Юноша торопливо положил жезл туда, где нашёл. А что это?
Самый обычный и скучный артефакт, в отличие от меня.
Но для чего он?
А ты не догадался? Кот-оборотень закончил приводить в порядок лапу, ещё раз потянулся и запрыгнул на своё спальное место. Там он сел, подобрал лапы под грудь и с мурчанием закрыл глаза.
Подожди, сказал Эрагон, как тебя зовут?
Раскосый глаз кота оборотня приоткрылся на самую чуточку. Я известен под многими именами. Если хочешь узнать истинное, поищи где-нибудь в другом месте. Глаз закрылся. Эрагон сдался и повернулся к выходу. Однако ты можешь называть меня Солембум.
Спасибо, серьёзно сказал Эрагон. Мурчание Солембума сделалось громче.
И тут дверь в лавку распахнулась, впуская внутрь поток солнечного света, и вошла Анжела с тканой сумкой, полной растений. Её взгляд метнулся к Солембуму, и на лице травницы отразилось изумление.
— Он сказал, что ты с ним разговаривал.
— Так вы тоже можете с ним говорить? — спросил Эрагон.
Она резко тряхнула головой.
— Конечно, но это не значит, что он скажет что-то в ответ. — Женщина положила растения на прилавок, затем обошла его и взглянула на юношу. — Ты ему нравишься. Это необычно. Чаще всего Солембум не показывается покупателям. Вообще-то, он говорит, что ты подаёшь надежды, если поработать над тобой пару лет.
— Спасибо.
— С его стороны это комплимент. Ты — лишь третий из приходивших сюда людей, кто способен с ним разговаривать. Первой была женщина, много лет назад, вторым был слепой нищий, а теперь и ты. Но я держу эту лавку не для болтовни. Тебе здесь что-нибудь нужно? Или ты пришёл только посмотреть?
— Просто посмотреть, — сказал Эрагон, по-прежнему думая о коте-оборотне. — И потом, травы мне не очень-то и нужны.
— Это не всё, чем я занимаюсь, — с усмешкой проговорила Анжела. — Богатые глупые лорды платят мне за любовные зелья и всё такое. Я никогда не утверждала, что они работают, но по какой-то причине эти люди продолжают приходить. Однако я не думаю, что тебе нужны эти уловки. Хочешь, предскажу тебе судьбу? Я и это делаю, для богатых глупых дам.
Эрагон рассмеялся.
— Нет, боюсь, моя судьба слишком неразборчива. И у меня нет денег.
Анжела с любопытством посмотрела на Солембума.
— Думается мне… — Она указала на хрустальный шар на прилавке. — Это в любом случае только для показухи — ничего он не делает. Но у меня есть… Подожди здесь, я сейчас вернусь. — И травница поспешно удалилась в комнату за прилавком.
Вернулась она запыхавшейся, держа в руках кожаный кошель, который затем положила на прилавок.
— Я так давно ими не пользовалась, что почти уже забыла, где они лежат. Так, сядь напротив меня, и я покажу тебе, зачем мне понадобилось себя утруждать.
Эрагон нашёл табуретку и сел. Глаза Солембума посверкивали из щели между ящиками.
Анжела постелила на прилавок кусок плотной ткани и высыпала на неё пригоршню гладких костяшек, каждая — размером чуть длиннее пальца. На них были вырезаны руны и символы.
— Это, — сказала травница, мягко касаясь их, — суставы пальцев дракона. Не спрашивай, где я их взяла; это секрет, который я не открою. Но, в отличие от чайных листьев, хрустальных шаров или даже гадальных карт, в них содержится истинная сила. Они не лгут, хотя понять то, что они говорят… сложно. Если желаешь, я раскину и прочту их для тебя. Но знай, что понимание своей судьбы может быть ужасно. Ты должен быть уверен в своём решении.
Эрагон с содроганием взглянул на кости. Вот лежит то, что однажды было роднёй Сапфиры. Понимание своей судьбы… Как я могу принять это решение, если не знаю, что ждёт впереди и понравится ли мне это? Неведение — это поистине блаженство.
— Почему вы делаете такое предложение? — спросил он.
— Из-за Солембума. Он может быть грубым, но то, что он с тобой говорил, делает тебя особенным. Он ведь и есть кот-оборотень, в конце-то концов. Я предлагала раскинуть кости и другим двум людям, что говорили с ним. Согласилась только женщина. Её звали Селена. Ох, и жалела же она об этом. Судьба её была суровой и мучительной. Не думаю, что она в это поверила, — не сразу.
Чувства захлестнули Эрагона, к глазам подступили слёзы.
— Селена, — прошептал он про себя. Имя его матери. Может, это была она? Неужели её судьба была столь ужасной, что ей пришлось меня бросить? — А вы помните что-нибудь о её судьбе? — спросил юноша, чувствуя, что его мутит.
Анжела покачала головой и вздохнула.
— Это было так давно, что подробности уже слились с остатками моей памяти, а она не так хороша, как прежде. И потом, я не скажу тебе даже то, что помню. Это предназначалось для неё и только для неё. Но судьба эта была печальной; никогда не забуду выражение лица той женщины.
Эрагон закрыл глаза и с усилием восстановил контроль над эмоциями.
— Почему вы на память-то жалуетесь? — спросил он, чтобы отвлечься. — Вы не настолько в возрасте.
На щеках Анжелы появились ямочки.
— Я польщена, но не обманывайся; я куда старше, чем выгляжу. А молодой вид мне, должно быть, придаёт то, что я вынуждена питаться собственными травами в скудные времена.
Улыбнувшись, Эрагон глубоко вздохнул. Если это была моя мать и она смогла вынести предсказание собственной судьбы, то я тоже смогу.
— Раскиньте мне кости, — торжественно проговорил он.
Лицо Анжелы посерьёзнело, когда она взяла костяшки в каждую руку. Глаза её закрылись, губы задвигались в беззвучном шёпоте. Затем женщина властно произнесла:
— Манин! Вирда! Хугин! — и бросила кости на ткань. Они рассыпались по ней в беспорядке, мерцая в тусклом свете.
Слова эти эхом отдались в ушах Эрагона; он узнал их — они происходили из древнего языка — и с некоторым страхом понял, что для их магического использования Анжела должна быть ведьмой. Она не солгала; это было настоящее предсказание судьбы. Медленно текли минуты, пока травница изучала костяшки.
Наконец, Анжела откинулась назад и испустила долгий вздох. Она вытерла лоб и вытащила из-под прилавка мех с вином.
— Будешь? — спросила травница. Эрагон покачал головой. Женщина пожала плечами и сделала глубокий глоток. — Это, — сказала она, вытирая рот, — самое сложное толкование, какое я когда-либо делала. Ты был прав. Твоё будущее почти невозможно увидеть. Я и не догадывалась, что чья-то судьба может быть столь запутанной и туманной. Однако же я смогла выбить из неё пару ответов.
Солембум спрыгнул на прилавок и устроился там, наблюдая за людьми. Эрагон сцепил руки, а Анжела указала на одну из костей.
— Начну отсюда, — медленно произнесла она, — потому что эту проще всего понять.
Символом на кости была длинная горизонтальная линия с кругом на ней.
— Бесконечность или долгая жизнь, — тихо сказала Анжела. — В первый раз я вижу, что она выпадает у кого-то в будущем. Чаще всего встречается тополь или вяз, оба означают, что человек проживёт обычное число лет. А эта значит, что ты либо будешь жить вечно, либо тебя просто ждёт необычайно долгая жизнь, я не знаю. Но, что бы ни предвещала эта кость, можешь быть уверен, что впереди у тебя ещё много лет.
Тут сюрпризов никаких — я ведь Всадник, — подумал Эрагон. Неужели Анжела будет рассказывать ему только то, что он уже знает?
— Теперь кости читать труднее, ведь они валяются беспорядочной кучей. — Анжела коснулась трёх из них. — Здесь вместе лежат извилистый путь, молния и плывущий корабль — этот рисунок я никогда не видела, только слышала о нём. Извилистый путь показывает, что в будущем тебе много раз придётся вставать перед выбором, а что-то ты должен выбирать уже сейчас. Я вижу, как вокруг тебя ярятся великие битвы, некоторые из них ведутся ради твоего блага. Я вижу, как могучие силы этой страны борются за то, чтобы контролировать твою волю и судьбу. Тебя ожидают бесчисленные варианты возможного будущего — и все они полны крови и сражений, — но лишь один принесёт тебе счастье и мир. Берегись потерять свой путь, ибо ты — один из немногих, кто действительно свободен в выборе собственной судьбы. Эта свобода — дар, но также и ответственность, сковывающая тебя куда крепче, нежели цепи.
Затем на её лице отразилась печаль.
— И всё же, будто в пику этому, здесь лежит молния. Это ужасное предзнаменование. Над тобой навис рок, но какого рода — я не знаю. Часть его лежит в смерти — той, что приближается быстро и принесёт тебе много горя. Но остальное ожидает тебя в великом путешествии. Присмотрись к этой кости. Видишь, её конец лежит на костяшке с плывущим кораблём. Это невозможно понять неверно. Твоя судьба — оставить эту землю навсегда. Где окончится твой путь, я не знаю, но ты никогда не вернёшься в Алагейзию. Это неизбежно. И случится, даже если ты попытаешься этого избежать.
Её слова испугали Эрагона. Ещё одна смерть… кого я теперь должен потерять? Его мысли немедленно обратились к Рорану. Затем он подумал о своей родине. Да что же заставит меня уйти? И куда я пойду? Если за морем или на востоке есть какие-то земли, о них знают только эльфы.
Анжела потёрла виски и глубоко вздохнула.
— Следующую кость прочитать легче, и она, возможно, несколько более приятна. — Взглянув на костяшку, Эрагон увидел цветущую розу, вырезанную меж рогов полумесяца.
Анжела улыбнулась и сказала:
— В твоём будущем — грандиозный роман, исключительный, как показывает месяц — ибо это магический символ, — и достаточно крепкий, чтобы пережить империи. Не могу сказать, закончится ли счастливо эта страсть, но твоя возлюбленная — благородного рождения и наследия. Она могущественна, мудра и прекрасна вне всякого сравнения.
Благородного рождения, удивлённо подумал Эрагон. Как такое может случиться? Ведь моё положение в обществе не выше, чем у беднейшего из фермеров.
— А теперь — последние две кости, дерево и корень боярышника, они заметно накладываются друг на друга. Хотелось бы мне, чтобы это было не так, — ведь это означает лишь большие неприятности, — но предательство видно ясно. И исходить оно будет из твоей семьи.
— Роран на такое не способен! — резко возразил Эрагон.
— Я не могу этого знать, — осторожно сказала Анжела. — Но кости никогда не лгут, и говорят они именно это.
В разум Эрагона проникло сомнение, но он постарался не обращать на него внимания. Какая может быть у Рорана причина внезапно изменить к нему отношение? Анжела успокаивающе положила руку юноше на плечо и снова предложила мех с вином. На этот раз Эрагон решил выпить и от этого почувствовал себя лучше.
— После всего этого смерть может быть желанной, — нервно пошутил он. Предательство от Рорана? Такого не может случиться! И не случится!
— Может, — серьёзно сказала Анжела, а затем чуть хохотнула. — Но тебе не стоит волноваться о том, чему ещё предстоит произойти. Будущее может повредить нам лишь одним способом — вызвав беспокойство. Ручаюсь, как только ты выйдешь на солнышко, тебе станет лучше.
— Наверное. — К сожалению, мысленно скривился он, всё, что она сказала, обретёт смысл только тогда, когда уже произойдёт. Если произойдёт, исправился юноша. — А вы использовали слова силы, — тихо заметил он.
Глаза Анжелы блеснули.
— Что бы я не дала, чтобы увидеть, как разыгрывается твоя дальнейшая жизнь! Ты можешь говорить с котами-оборотнями, знаешь о древнем наречии и обладаешь чрезвычайно интересным будущим. Ну, и немногие парни с пустыми карманами и в грубом странничьем платье могут ожидать, что их полюбит благородная дама. Кто ты такой?
Эрагон понял, что кот-оборотень, должно быть, не сказал Анжеле, что он — Всадник. Юноша уже почти ответил:
— Эван, — но потом передумал и просто сказал: — Я — Эрагон.
Анжела изогнула брови.
— Это — то, кто ты есть, или твоё имя? — спросила она.
— И то, и другое, — чуть улыбнулся Эрагон, вспомнив о своём тёзке, первом Всаднике.
— Теперь я просто горю желанием увидеть, как раскроется твоя жизнь. А тот оборванец с тобой вчера, кто это был?
Эрагон решил, что от ещё одного имени вреда не будет.
— Его зовут Бром.
Анжела внезапно разразилась грубым хохотом, сгибаясь пополам. Потом вытерла глаза, глотнула вина и поборола очередной приступ веселья. Наконец, глотая ртом воздух, травница выдавила:
— О… этот! Я и понятия не имела!
— В чём дело? — требовательно спросил Эрагон.
— Нет, нет, не расстраивайся, — сказала Анжела, пряча улыбку. — Просто это — ну, его знают люди моей профессии. Боюсь, что рок этого бедняги — или будущее, если хочешь, — шутит с нами шутки.
— Не оскорбляйте его! Он — лучший человек из всех, кого вы можете назвать! — огрызнулся Эрагон.
— Спокойно, спокойно, — пожурила его Анжела, явно забавляясь. — Я знаю. Если мы вновь встретимся в верный час, я точно расскажу тебе об этом. Но пока тебе стоит… — Она умолкла — между ними на мягких лапах прошествовал Солембум. Кот-оборотень уставился на Эрагона немигающим взглядом.
Да? — раздражённо спросил Эрагон.
Слушай внимательно, и я скажу тебе две вещи. Когда придёт время и тебе понадобится оружие, ищи под корнями дерева Меноа. Затем, когда покажется, что всё потеряно и у тебя не хватит сил, иди к скале Кутиан и назови своё имя, чтобы открыть Склеп Душ.
И не успел Эрагон спросить, что Солембум имел в виду, как кот-оборотень удалился, чрезвычайно грациозно помахивая хвостом. Анжела наклонила голову, густые кудри затенили ей лоб.
— Не знаю, что он сказал, и не хочу знать. Он говорил с тобой и только с тобой. Больше не говори никому.
— Похоже, мне пора идти, — потрясённо сказал Эрагон.
— Если хочешь, — сказала Анжела, вновь улыбаясь. — Ты можешь оставаться здесь, сколько тебе захочется, особенно, если купишь что-нибудь из моих товаров. Но иди, если желаешь; я уверена, что мы дали тебе достаточно пищи для размышлений на какое-то время.
— Да. — Эрагон быстро прошёл к двери. — Спасибо за то, что прочитали моё будущее. — Наверное.
— Пожалуйста, — ответила Анжела, по-прежнему улыбаясь.
Эрагон вышел из лавки и встал на улице, жмурясь, пока глаза не привыкли к яркому свету. Лишь через несколько минут юноша смог спокойно обдумать то, что узнал. Он пошёл по улице, неосознанно убыстряя шаги, и, в конце концов, бросился прочь из Тейрма и помчался туда, где пряталась Сапфира.
Он позвал её с подножья утёса. Через минуту драконица слетела вниз и забрала его на вершину. Когда они оба ступили на твёрдый камень, Эрагон рассказал Сапфире о событиях дня. В общем, заключил он, думаю, что Бром прав; похоже, я всегда оказываюсь там, где неприятности.
Тебе стоит запомнить то, что сказал кот-оборотень. Это важно.
Откуда ты знаешь? — с любопытством спросил юноша.
Я не уверена, но в названиях, что он говорил, чувствуется сила. Кутиан… — проговорила она, перекатывая слово на языке. Нет, мы не должны забыть то, что он сказал.
Как думаешь, мне стоит сказать Брому?
Выбор за тобой, но подумай вот о чём: у него нет права знать твоё будущее. Расскажешь ему о Солембуме и его словах — и это лишь поднимет вопросы, на которые ты можешь и не захотеть отвечать. А если ты решил лишь спросить его о том, что означают эти слова, он захочет узнать, где ты их услышал. Ты уверен, что сможешь убедительно ему солгать?
Нет, признал Эрагон. Может, я ничего и не скажу. Но всё-таки, это всё может быть слишком важным, чтобы о нём умалчивать. Они проговорили до тех пор, пока говорить уже было не о чем. И тогда они просто уютно сидели вместе, до заката смотря на деревья.
Эрагон поспешил обратно в Тейрм и скоро уже стучался в дверь Джоуда.
— Нил вернулся? — спросил он дворецкого.
— Да, сударь. Полагаю, в данный момент он находится в кабинете.
— Спасибо, — сказал Эрагон.
Пройдя к комнате, он заглянул внутрь. Бром сидел перед камином и курил.
— Как всё прошло? — спросил юноша.
— Просто отвратительно! — прорычал Бром, не выпуская трубку изо рта.
— Так ты говорил с Брандом?
— Но пользы от этого не вышло. Этот торговый управляющий — худший тип бюрократа. Он следует каждому правилу, наслаждается, когда его упёртость причиняет другим неудобства, и в то же время верит, что творит добро.
— То есть, он не даст нам увидеть записи? — спросил Эрагон.
— Нет, — сердито огрызнулся Бром. — Ни одно моё слово на него не повлияло. Он даже отказался от взяток! И существенных, кстати говоря. Вот уж не думал, что когда-нибудь встречу непродажного дворянина. А теперь, когда встретил, понимаю, что они мне больше нравятся, будучи жадными ублюдками.
Старик яростно запыхтел своей трубкой и забормотал бесконечный поток ругательств.
Когда Эрагону показалось, что Бром успокоился, он осторожно спросил:
— И что теперь?
— Следующую неделю займу тем, что буду учить тебя читать.
— А после этого?
На лице Брома прорезалась улыбка.
— После этого мы преподнесём Бранду один скверный сюрпризец.
Эрагон пристал к нему, требуя подробностей, но Бром отказывался продолжать.
Ужин был подан в шикарном обеденном зале. Джоуд сидел на одном конце стола, а Хелен с суровыми глазами — на другом. Брома и Эрагона усадили между ними, и юноше эта позиция казалась опасной. По обе стороны от него стояли незанятые стулья, но против пустого пространства он не возражал. Это помогало защититься от пристальных взглядов хозяйки.
Еду подали бесшумно, и Джоуд с Хелен приступили к трапезе без единого слова. Эрагон последовал их примеру, думая: Я и на поминках веселее едал. И так и было, в Карвахолле. Парень вспомнил множество поминок, что были унылыми, да, но не настолько. Сейчас всё было по-другому; на протяжении всего ужина Эрагон прямо-таки чувствовал, как от Хелен исходит еле сдерживаемое негодование.
@темы: безумству храбрых..., бредни лингвиста-маньяка, альтернативный перевод, Эрагон