Эрагона разбудила Сапфира — она резко и больно ткнулась ему в плечо жёсткой мордой. «Ой!» — вскрикнул юноша и сел на ложе. В пещере было темно, лишь от прикрытого светильника исходило слабое сияние. За её стенами, в драконьем лежбище, сверкала тысячей различных оттенков Исидар Митрим, освещённая окружавшими его фонарями.
На входе в пещеру стоял какой-то гном, взволнованно сжимавший кулаки.
— Ты должен идти, Аргетлам! Большая беда — Ажихад зовёт тебя. Времени нет!
— Что случилось? — спросил Эрагон.
Гном только головой затряс, колыхнув бородой.
— Иди, ты должен! Каркна брагха! Скорей!
Эрагон пристегнул к поясу Зар’рок, схватил лук и стрелы и надел на Сапфиру седло. Вот тебе и хороший ночной сон, проворчала та, пригибаясь к полу, чтобы юноша смог вскарабкаться ей на спину. Он громко зевнул в ответ, и Сапфира вылетела из пещеры.
Когда они приземлились у ворот Тронжхейма, их уже поджидал Орик, лицо его было мрачным.
— Идём, нас ждут. — Гном повёл их по Тронжхейму, направляясь в кабинет Ажихада. По пути Эрагон забрасывал его вопросами, но Орик сказал только одно: — Я и сам почти ничего не знаю — погоди, скоро услышишь всё от Ажихада.
Пара крепких стражников открыла солидную дверь в кабинет. Ажихад воздвигся над письменным столом, мрачно разглядывая карту. Рядом стояли Арья и какой-то человек с жилистыми руками. Вождь Варденов поднял взгляд.
— Хорошо, что ты здесь, Эрагон. Познакомься — это Йормундур, моя правая рука.
читать дальше Когда отзвучали приветствия, все взгляды устремились на Ажихада.
— Я поднял вас пятерых с постели, потому что нам угрожает смертельная опасность. Около получаса назад из заброшенного туннеля под Тронжхеймом выбежал гном. Он истекал кровью и почти бредил, но всё же смог рассказать другим гномам, что его преследовало: это армия ургалов, возможно — в дневном марше отсюда.
В кабинете воцарилось потрясённое молчание. Затем Йормундур яростно выругался и начал засыпать своего командира вопросами, и Орик от него не отставал. Арья молчала. Ажихад поднял руки.
— Тихо! Это ещё не всё. Ургалы идут не по земле, но под землёй. Они в туннелях… нас атакуют снизу.
Эрагон попытался перекричать поднявшийся шум:
— Но почему гномы не узнали об этом раньше? Как ургалы нашли эти туннели?
— Нам повезло, что мы узнали об этом ещё сейчас! — заорал Орик, и все моментально замолкли, обратившись в слух. — Под Беорскими горами проложены сотни туннелей, пустующие со времён своего основания. Туда уходят только чудаки, не желающие общаться больше ни с кем. Мы могли и вовсе не получить никакого предупреждения.
Ажихад указал на карту, и Эрагон подошёл к столу. На карте был изображён южный район Алагейзии, но, в отличие от той, что была у юноши, эта показывала хребет Беорских гор во всех подробностях. Палец Ажихада упирался в ту его часть, что входила в соприкосновение с восточной границей Сурды.
— Гном говорит, что пришёл отсюда.
— Ортхиад! — воскликнул Орик и немедленно отозвался на недоумение Йормундура: — Это наша древняя обитель, её покинули, когда был достроен Тронжхейм. В своё время это был величайший из гномьих городов. Но там столетиями никто не жил.
— И этот город достаточно стар, чтобы некоторые из его туннелей обрушились, — проговорил Ажихад. — Должно быть, именно так его обнаружили с поверхности. Подозреваю, что Ортхиад теперь называется Итрё Жада. Вот куда направлялся отряд ургалов, преследовавших Эрагона и Сапфиру, и вот куда, я уверен, переселялись ургалы все эти месяцы. Из Итрё Жада они смогут достичь любого места в Беорских горах. И в их силах уничтожить и Варденов, и гномов, вместе взятых.
Йормундур склонился над картой, тщательно её изучая.
— Ты знаешь, сколько там ургалов? И с ними ли войска Гальбаторикса? Мы не можем планировать оборону, не зная численности этой армии.
— Увы, мы не знаем ни того, ни другого, — отозвался Ажихад, — но наши жизни зависят от ответа на второй вопрос. Если Гальбаторикс пополнил ряды ургалов своими людьми, у нас не будет никаких шансов. Но если нет — из-за нежелания раскрывать свой союз с ургалами или по какой-то другой причине, — то у нас останется возможность победить. Ни Оррин, ни эльфы нам не помогут, уже слишком поздно. Но я всё равно послал к ним гонцов с донесением о нашем положении. По крайней мере, если мы погибнем, их не застанут врасплох.
Он провёл ладонью по угольно-чёрному лбу.
— Я уже говорил с Хротгаром, и мы выбрали стратегию. Наша единственная надежда — сдержать ургалов в трёх самых больших туннелях и направить в Фарзен Дур, чтобы они не наводнили Тронжхейм, как саранча.
Эрагон, Арья, вы должны помочь гномам обрушить внешние туннели. Для простых смертных эта задача слишком сложна. Два отряда гномов уже работают над этим: один — за стенами Тронжхейма, второй — под ним. Эрагон, поддержишь отряд снаружи. Арья — тебе идти под землю, Орик проводит.
— А почему бы не обрушить все туннели, а не оставлять большие нетронутыми? — спросил Эрагон.
— Потому что это вынудит ургалов расчищать завалы, — отозвался Орик, — и они могут выбрать направление, нежелательное для нас. К тому же, если мы отрежем им путь, ургалы смогут напасть на другие города гномов — а им мы не сможем помочь вовремя.
— Есть и ещё одна причина, — сказал Ажихад. — Хротгар предупредил меня, что Тронжхейм покоится на такой плотной сети туннелей, что если из них ослабнут слишком многие, то части города уйдут в землю под собственным весом. Нам нельзя так рисковать.
Йормундур, доселе внимательно слушавший, спросил:
— То есть, внутри Тронжхейма боёв не будет? Ты сказал, что ургалов выведут за границы города, в Фарзен Дур.
— Верно, — быстро ответил Ажихад. — Мы не можем защищать Тронжхейм по всему периметру — для наших сил его площадь слишком велика, — поэтому мы запечатаем все ведущие в него коридоры и ворота. Это вынудит ургалов выйти на поверхность, окружающую Тронжхейм, а там нашим армиям будет место для манёвра. Раз у ургалов есть доступ к туннелям, мы не можем рисковать, затягивая битву. Пока они здесь, нам постоянно будет угрожать опасность — что, если они пробьются наверх через пол Тронжхейма? Ведь так мы окажемся в ловушке, подвергаясь нападению и снаружи, и изнутри. Нужно не дать ургалам занять Тронжхейм. Иначе — сомневаюсь, что у нас хватит сил, чтобы выжать их оттуда.
— А как же наши семьи? — спросил Йормундур. — Я не хочу, чтобы мою жену и моего сына убили ургалы.
По лицу Ажихада пролегли тени.
— Всех женщин и детей выведут в окрестные долины. Если мы потерпим поражение, их проводят в Сурду. Это всё, что я могу сделать при таких обстоятельствах.
Йормундур с трудом скрыл облегчение.
— А Насуада тоже уходит?
— Она этим недовольна, но — да. — Все взгляды устремились на Ажихада, а тот расправил плечи и объявил: — Ургалы будут здесь через несколько часов. Мы знаем, что их численность велика, но мы должны удержать Фарзен Дур. Наше поражение обернётся гибелью гномов, уничтожением Варденов — и окончательным поражением для Сурды и эльфов. Эту битву мы не можем проиграть. А теперь — идите и принимайтесь за работу! Йормундур, готовь людей к бою!
Выйдя из кабинета, они разделились: Йормундур отправился в казармы, Орик и Арья — к лестнице, ведущей под землю, а Эрагон и Сапфира — вдоль по одному из четырёх главных коридоров Тронжхейма. Несмотря на ранний час, город-гора кишел, как муравейник. Люди и гномы куда-то бежали, выкрикивали какие-то донесения и несли с собой узлы с вещами.
Раньше Эрагон уже сражался и убивал, но в преддверии грядущей битвы его грудь жалили уколы страха. Ему никогда не приходилось ожидать сражение, и теперь это ожидание наполняло его душу ужасом. Юноша не терял уверенности в схватке лишь с несколькими противниками — он знал, что с лёгкостью победит трёх-четырёх ургалов с помощью Зар’рока и магии, — но в крупномасштабной битве могло случиться всякое.
Человек и драконица вышли из Тронжхейма и направились на поиски гномов, которым им следовало помогать. Внутрь Фарзен Дура не проникал ни солнечный, ни лунный свет, и всё вокруг было черно, как сажа, только зажжённые светильники неровно мигали вдоль стен кратера. Возможно, они по другую сторону Тронжхейма, предположила Сапфира. Эрагон кивнул и запрыгнул ей на спину.
Они скользили вокруг Тронжхейма, пока не увидели скопление светильников. Сапфира свернула к ним и практически бесшумно приземлилась рядом с группой гномов, работающих кирками. Те испугались при виде неё, но Эрагон быстро объяснил, зачем его сюда прислали. С ним заговорил какой-то остроносый гном:
— Туннель находится в четырёх ярдах прямо под нами. Нам будет ценна любая помощь, которую вы сможете предоставить.
— Если вы освободите нам место над туннелем, я посмотрю, что можно сделать.
Похоже, гнома одолевали сомнения, но всё же он приказал копателям отойти в сторону.
Медленно и размеренно дыша, Эрагон принялся готовиться к чародейству. Можно было, конечно, и впрямь убрать весь слой земли с туннеля, но ему нужно было сохранить силу на будущее. Вместо этого он решил обрушить туннель, надавив на слабые места его потолка.
— Трайста делои, — прошептал юноша и послал в почву щупальца силы. И уже в следующий миг они встретили на своём пути слой камня. Эрагон заставил себя не концентрироваться на нём и потянулся дальше, пока не почувствовал пустоту подземного коридора. Там он начал искать трещины в камне — и на каждую найденную давил, удлиняя и расширяя. Усилий на это требовалось немало, но не больше, чем если бы он пытался расколоть камень голой рукой. Видимых успехов от его работы не наблюдалось — что не ускользнуло от внимания нетерпеливых гномов.
Эрагон упорно продолжал делать своё дело. И вскоре был вознаграждён — на поверхности земли раздался громкий треск. Он всё нарастал, а затем земля плавно ушла вниз, будто вода, вытекающая из кадки, оставив за собой зияющую дыру в семь ярдов в поперечнике.
Пока довольные гномы засыпали туннель щебнем, остроносый повёл Эрагона к следующему. Справиться с этим было куда сложнее, но юноше удалось повторить свой подвиг. В течение следующих нескольких часов он с помощью Сапфиры обрушил около полудюжины туннелей на территории Фарзен Дура.
Пока юноша работал, край неба над ними медленно залил свет. Для того, чтобы видеть ясно, его не хватало, но и от этого Эрагон приободрился. Отвернувшись от развалин последнего туннеля, он с интересом осмотрел окрестности.
Из Тронжхейма тянулся широкий поток женщин и детей, с ними шли и пожилые Вардены. Каждый нёс с собой запас провизии, одежду и личные вещи. Их сопровождал небольшой отряд воинов, в основном — юнцы да старики.
Но самое активное движение наблюдалось у основания Тронжхейма, где Вардены и гномы собирали армию, разделённую на три батальона. Над каждым из них высилось знамя Варденов: на пурпурном поле белый дракон держал розу над мечом, устремлённым кончиком вниз.
Люди сурово молчали. Из-под их шлемов выбивались распущенные волосы. Многие были вооружены лишь мечом и щитом, но несколько рядов было выстроено из копейщиков и пикинёров. В арьергарде лучники проверяли свои тетивы.
Гномы же были облачены в тяжёлые боевые доспехи. Отполированные стальные кольчуги спускались до колен, на левой руке у каждого висели толстые круглые щиты, украшенные клановыми гербами. Все воины были опоясаны ножнами с короткими мечами, а в руках держали мотыги или боевые секиры. Даже ноги гномов покрывала кольчужная броня тончайшей выделки, и ещё они носили железные шлемы и сапоги, обитые медью.
От дальнего батальона отделилась невысокая фигура и поспешила к Эрагону и Сапфире. Это был Орик, в таких же доспехах, что и прочие гномы.
— Ажихад хочет, чтобы вы присоединились к армии, — сказал он. — Туннелей больше не осталось. А вас обоих ждёт завтрак.
Всадник и драконица проследовали за Ориком к палатке, где нашлись хлеб и вода для Эрагона и груда сушёного мяса для Сапфиры. Оба поели, не жалуясь на скудость трапезы, — голодными не остались, и то хорошо.
Затем Орик велел им ждать и исчез в рядах воинов. Вернувшись, он привёл с собой колонну гномов, нагруженных высокими кипами броневых пластин. Орик поднял одну из них и передал Эрагону.
— Что это? — спросил юноша, касаясь отполированного металла. Броня была отделана замысловатой гравировкой и золотой филигранью. Кое-где она достигала целого дюйма в толщину и весила довольно прилично. Ни один человек не смог бы драться под такой тяжестью. Да и слишком много здесь было брони для одного.
— Подарок от Хротгара, — отозвался Орик. Похоже, он был очень доволен собой. — Эта броня так долго хранилась среди наших сокровищ, что о ней почти позабыли. Её выковали в ином столетии, ещё до гибели Всадников.
— Но для чего она? — спросил Эрагон.
— Ну как же, это ведь драконья броня, что же ещё? Ты ведь не думал, что драконы отправлялись на битву безо всякой защиты? Полные комплекты — редкость, ведь их слишком долго ковать, а драконы постоянно растут. Но Сапфира ещё не чересчур велика, так что этот ей должен примерно подойти.
Драконья броня! Сапфира понюхала один из кусков металла, и Эрагон спросил: Что скажешь?
Давай-ка примерим, отозвалась она, и глаза её свирепо блеснули.
Хорошенько попотев, Эрагон и Орик наконец отступили назад, чтобы полюбоваться плодами рук своих. Треугольные пластины брони, накладывавшиеся друг на друга, покрывали шею Сапфиры целиком — если не считать шипов вдоль гребня. Грудь и живот защищали самые тяжёлые доспехи, а самые лёгкие красовались на хвосте. Лапы и спина драконицы были бронированы полностью, а вот крылья остались свободны. Отлитая единым куском часть доспехов укрывала голову, оставляя нижнюю челюсть свободной, чтобы драконица могла хватать и кусать.
Сапфира изогнула шею на пробу, и доспехи плавно изогнулись вместе с ней. Они меня замедлят, но помогут остановить стрелы. Как я выгляжу?
Весьма устрашающе, искренне ответил Эрагон. Драконице это явно понравилось.
Орик подобрал с земли остатки лат.
— Я и тебе доспехи принёс, хотя на твой размер пришлось их здорово поискать. Мы ведь редко куём латы для людей и эльфов. Не знаю, для кого были сделаны эти, но их никто никогда не надевал, они хорошо тебе послужат.
Эрагон натянул через голову жёсткую кольчугу на кожаной подкладке, и она упала ему до колен, будто юбка. На плечи юноше словно лёг тяжёлый груз, а звенья кольчуги позвякивали, стоило ему только шевельнуться. Он повязал поверх неё Зар’рок, чтобы не болталась, а на голову надел кожаную шапочку, кольчужный капюшон и, наконец, золотой с серебром шлем. На предплечьях закрепил наручи, на ногах — наголенники, на руки надел кольчужные перчатки. Последним Орик протянул юноше широкий щит с дубом на гербе.
То, что досталось Эрагону и Сапфире, стоило несколько состояний, и юноша это понимал. Он поклонился Орику и сказал:
— Спасибо за всё это. Мы очень ценим дары Хротгара.
— Придержи благодарности на потом, — усмехнулся Орик. — Погоди, пока эти доспехи не спасут тебе жизнь.
Воины вокруг них пришли в движение. Батальоны устремились в разные части Фарзен Дура. Не зная, что делать, Эрагон посмотрел на Орика, а тот пожал плечами и сказал:
— Наверное, нам стоит пойти с ними.
Они пристроились в хвост одному из батальонов, направлявшемуся к стене кратера. Эрагон спросил об ургалах, но Орик знал только, что в подземных туннелях расставили разведчиков и пока от них не было ни слуху ни духу.
Батальон остановился у одного из обрушенных туннелей. Гномы накидали туда такую кучу булыжников, что по ней легко можно было выбраться из-под земли. Должно быть, это одно из тех мест, где на поверхность должны выйти ургалы, заметила Сапфира.
Рядом в землю были воткнуты шесты с сотнями светильников, закреплённых наверху и сиявших, как вечернее солнце, так что света было достаточно. Вдоль края «потолка» туннеля горели костры, на них кипятились огромные котлы со смолой. Эрагон отвернулся, пытаясь перебороть отвращение. Такая смерть была слишком ужасной, даже для ургала.
Между батальоном и туннелем воины вбивали в землю ряды заострённых кольев, создавая шипастую изгородь. Эрагон увидел возможность помочь и присоединился к людям, копавшим канавы между кольями. Сапфира тоже помогала, буквально вычерпывая почву гигантскими когтями. Пока они трудились, Орик ушёл наблюдать за возведением баррикады, должной прикрывать лучников. По рядам копателей ходил мех с водой, и Эрагон каждый раз отпивал из него с благодарностью. Когда канавы были вырыты и заполнены острыми кольями, им с Сапфирой удалось отдохнуть.
Пока они сидели рядышком, вернулся Орик. Он вытер лоб и сообщил:
— Все люди и гномы сейчас на поле битвы. Тронжхейм запечатали. Хротгар возглавляет батальон слева от нас, Ажихад ведёт тот, что впереди.
— А кто командует этим?
— Йормундур.
Орик с кряхтением уселся на землю и положил рядом свою секиру.
Сапфира легонько подтолкнула Эрагона. Смотри. И юноша сжал ладонь на рукояти Зар’рока, увидев Муртага — тот, в шлеме, с гномьим щитом и своим полуторным мечом, шёл к ним вместе с Торнаком.
Орик выругался и вскочил на ноги, но Муртаг быстро сказал:
— Всё в порядке; Ажихад меня освободил.
— С чего бы это вдруг? — осведомился гном.
Муртаг криво улыбнулся.
— Он сказал, что у меня есть шанс доказать мои добрые намерения. Судя по всему, он не считает, что я доставлю много вреда, даже если и повернусь против Варденов.
Эрагон кивнул в знак приветствия и ослабил хватку на рукояти. Муртаг был превосходным и безжалостным бойцом — именно такого Эрагону и хотелось бы видеть рядом с собой во время сражения.
— А откуда нам знать, что ты не лжёшь? — спросил Орик.
— Потому что я так сказал, — раздался мрачный голос.
К ним вышел Ажихад, облачённый в полированный нагрудник и вооружённый мечом с рукоятью из слоновой кости. Опустив сильную руку на плечо Эрагона, вождь Варденов потянул его прочь от чужих ушей.
— Отлично, Орик снабдил тебя амуницией, — проговорил он, бросив взгляд на доспехи юноши.
— Да… а в туннелях что-нибудь видно?
— Ничего. — Ажихад опёрся на меч. — Один из Близнецов остался в Тронжхейме. Он будет наблюдать за битвой из драконьего лежбища и передавать сведения мне через своего брата. Я знаю, ты можешь разговаривать мыслями, без слов. Мне нужно, чтобы ты передавал Близнецам всё, всё, что покажется тебе необычным во время боя. Через тебя же я буду отдавать им приказы. Ты понял?
При мысли о связи с Близнецами Эрагон преисполнился отвращением, но он знал, что без этого никак.
— Понял.
Ажихад помолчал.
— Ты не пехотинец и не конник, ты вообще не из тех воинов, которыми я привык командовать. Возможно, в ходе битвы окажется иначе, но пока я думаю, что вам с Сапфирой будет безопасней на земле. В воздухе вы будете мишенью для стрел ургалов. Ты будешь сражаться на спине Сапфиры?
Эрагон никогда не дрался даже верхом на лошади, не то что на Сапфире.
— Не уверен, что мы справимся. Когда я сижу на Сапфире, то моим противником может быть только кулл, не ниже.
— Боюсь, что куллов будет в достатке, — сказал Ажихад. Затем он выпрямился, выдёргивая меч из земли. — Я могу тебе посоветовать только одно: не стоит рисковать без необходимости. Вардены не могут позволить себе потерять тебя.
С этими словами он повернулся и ушёл.
Эрагон вернулся к Орику и Муртагу и присел на корточки рядом с Сапфирой, прислонив щит к коленям. Все четверо замерли в молчаливом ожидании, как и сотни воинов вокруг. Солнце медленно опускалось за кромку кратера, его свет исчезал из Фарзен Дура.
Юноша повернулся, чтобы осмотреть лагерь, и вдруг застыл, а его сердце так и подпрыгнуло в груди. Футах в тридцати от него сидела Арья, держа лук на коленях. А Эрагон так надеялся, что она уйдёт из Фарзен Дура с другими женщинами, хоть и понимал, что это неразумно… Он озабоченно поспешил к ней.
— Ты будешь сражаться?
— Я делаю то, что должна, — спокойно сказала Арья.
— Но это слишком опасно!
Её лицо потемнело.
— Не считай меня неженкой, человек. Эльфы готовят к сражениям и мужчин, и женщин. Я не из ваших беспомощных дев, что бегут при виде опасности. Мне было поручено задание — охранять яйцо Сапфиры… и я не справилась с ним. Мой бреоал обесчещен и покроется ещё большим позором, если я не буду оберегать тебя и Сапфиру на этом поле боя. Ты забываешь, что я — более сильный маг, чем любой из вас, включая тебя. И если появится Тень, кто, кроме меня, сможет победить его? И у кого ещё есть на это право?
Эрагон беспомощно уставился на неё, понимая, что она права, но не в силах смириться с этим.
— Тогда будь осторожна. — И, в отчаянии, он добавил на древнем наречии: — Виол пёмнуриа илиан. — Мне на счастье.
Арья неловко отвела взгляд, её лицо скрыла волна густых волос. Эльфийка провела ладонью по гладкой древесине лука и пробормотала:
— Быть здесь — мой вирд. Долг должен быть выплачен.
Юноша резко поднялся и отошёл к Сапфире. Муртаг с любопытством взглянул на него.
— Что она сказала?
— Ничего.
Защитники города погрузились в задумчивое молчание, каждый размышлял о своём. Час за часом медленно ползли мимо. Кратер Фарзен Дура вновь почернел, озаряемый лишь сиянием кроваво-красных светильников и костров, на которых кипела смола. Эрагон то изучал звенья кольчуги, поднося её к самому носу, то следил за Арьей. Орик раз за разом водил точилом по лезвию секиры, порой внимательно изучая режущую кромку; скрежет металла по камню раздражал. Муртаг просто бездумно смотрел вдаль.
Иногда по лагерю пробегали вестники, и воины подымались на ноги. Но тревога всегда оказывалась ложной. Люди и гномы пришли в напряжение, часто раздавались гневные голоса. Хуже всего было то, что в Фарзен Дуре не дул ветер, — воздух был мёртв, недвижен. Уже стало жарко, и душно, и дым лез в глаза, но ничто не приносило облегчения.
Ночь всё так же тянулась мимо, а на поле битвы всё стихло, будто объятое смертью. От долгого ожидания затекали мышцы. Эрагон тупо глядел в темноту из-под тяжёлых век, пока не встряхнулся и не попытался преодолеть оцепенение и сконцентрироваться.
Наконец, Орик произнёс:
— Уже поздно. Надо поспать. Если что случится, другие нас разбудят.
Муртаг заворчал, но Эрагон слишком устал, чтобы жаловаться. Он свернулся калачиком, прижимаясь к Сапфире, и положил щит под голову, будто подушку. Уже закрывая глаза, он заметил Арью — она по-прежнему бодрствовала, наблюдая за ними.
Во снах юноши, полных рогатых тварей и незримых опасностей, царили смятение и тревога. Вновь и вновь он слышал, как чей-то низкий голос спрашивает: «Ты готов?» Но этот вопрос всё время оставался без ответа. Мучимый этими видениями, Эрагон спал некрепко и беспокойно — пока что-то не коснулось его руки. Юноша вздрогнул и пробудился.
На входе в пещеру стоял какой-то гном, взволнованно сжимавший кулаки.
— Ты должен идти, Аргетлам! Большая беда — Ажихад зовёт тебя. Времени нет!
— Что случилось? — спросил Эрагон.
Гном только головой затряс, колыхнув бородой.
— Иди, ты должен! Каркна брагха! Скорей!
Эрагон пристегнул к поясу Зар’рок, схватил лук и стрелы и надел на Сапфиру седло. Вот тебе и хороший ночной сон, проворчала та, пригибаясь к полу, чтобы юноша смог вскарабкаться ей на спину. Он громко зевнул в ответ, и Сапфира вылетела из пещеры.
Когда они приземлились у ворот Тронжхейма, их уже поджидал Орик, лицо его было мрачным.
— Идём, нас ждут. — Гном повёл их по Тронжхейму, направляясь в кабинет Ажихада. По пути Эрагон забрасывал его вопросами, но Орик сказал только одно: — Я и сам почти ничего не знаю — погоди, скоро услышишь всё от Ажихада.
Пара крепких стражников открыла солидную дверь в кабинет. Ажихад воздвигся над письменным столом, мрачно разглядывая карту. Рядом стояли Арья и какой-то человек с жилистыми руками. Вождь Варденов поднял взгляд.
— Хорошо, что ты здесь, Эрагон. Познакомься — это Йормундур, моя правая рука.
читать дальше Когда отзвучали приветствия, все взгляды устремились на Ажихада.
— Я поднял вас пятерых с постели, потому что нам угрожает смертельная опасность. Около получаса назад из заброшенного туннеля под Тронжхеймом выбежал гном. Он истекал кровью и почти бредил, но всё же смог рассказать другим гномам, что его преследовало: это армия ургалов, возможно — в дневном марше отсюда.
В кабинете воцарилось потрясённое молчание. Затем Йормундур яростно выругался и начал засыпать своего командира вопросами, и Орик от него не отставал. Арья молчала. Ажихад поднял руки.
— Тихо! Это ещё не всё. Ургалы идут не по земле, но под землёй. Они в туннелях… нас атакуют снизу.
Эрагон попытался перекричать поднявшийся шум:
— Но почему гномы не узнали об этом раньше? Как ургалы нашли эти туннели?
— Нам повезло, что мы узнали об этом ещё сейчас! — заорал Орик, и все моментально замолкли, обратившись в слух. — Под Беорскими горами проложены сотни туннелей, пустующие со времён своего основания. Туда уходят только чудаки, не желающие общаться больше ни с кем. Мы могли и вовсе не получить никакого предупреждения.
Ажихад указал на карту, и Эрагон подошёл к столу. На карте был изображён южный район Алагейзии, но, в отличие от той, что была у юноши, эта показывала хребет Беорских гор во всех подробностях. Палец Ажихада упирался в ту его часть, что входила в соприкосновение с восточной границей Сурды.
— Гном говорит, что пришёл отсюда.
— Ортхиад! — воскликнул Орик и немедленно отозвался на недоумение Йормундура: — Это наша древняя обитель, её покинули, когда был достроен Тронжхейм. В своё время это был величайший из гномьих городов. Но там столетиями никто не жил.
— И этот город достаточно стар, чтобы некоторые из его туннелей обрушились, — проговорил Ажихад. — Должно быть, именно так его обнаружили с поверхности. Подозреваю, что Ортхиад теперь называется Итрё Жада. Вот куда направлялся отряд ургалов, преследовавших Эрагона и Сапфиру, и вот куда, я уверен, переселялись ургалы все эти месяцы. Из Итрё Жада они смогут достичь любого места в Беорских горах. И в их силах уничтожить и Варденов, и гномов, вместе взятых.
Йормундур склонился над картой, тщательно её изучая.
— Ты знаешь, сколько там ургалов? И с ними ли войска Гальбаторикса? Мы не можем планировать оборону, не зная численности этой армии.
— Увы, мы не знаем ни того, ни другого, — отозвался Ажихад, — но наши жизни зависят от ответа на второй вопрос. Если Гальбаторикс пополнил ряды ургалов своими людьми, у нас не будет никаких шансов. Но если нет — из-за нежелания раскрывать свой союз с ургалами или по какой-то другой причине, — то у нас останется возможность победить. Ни Оррин, ни эльфы нам не помогут, уже слишком поздно. Но я всё равно послал к ним гонцов с донесением о нашем положении. По крайней мере, если мы погибнем, их не застанут врасплох.
Он провёл ладонью по угольно-чёрному лбу.
— Я уже говорил с Хротгаром, и мы выбрали стратегию. Наша единственная надежда — сдержать ургалов в трёх самых больших туннелях и направить в Фарзен Дур, чтобы они не наводнили Тронжхейм, как саранча.
Эрагон, Арья, вы должны помочь гномам обрушить внешние туннели. Для простых смертных эта задача слишком сложна. Два отряда гномов уже работают над этим: один — за стенами Тронжхейма, второй — под ним. Эрагон, поддержишь отряд снаружи. Арья — тебе идти под землю, Орик проводит.
— А почему бы не обрушить все туннели, а не оставлять большие нетронутыми? — спросил Эрагон.
— Потому что это вынудит ургалов расчищать завалы, — отозвался Орик, — и они могут выбрать направление, нежелательное для нас. К тому же, если мы отрежем им путь, ургалы смогут напасть на другие города гномов — а им мы не сможем помочь вовремя.
— Есть и ещё одна причина, — сказал Ажихад. — Хротгар предупредил меня, что Тронжхейм покоится на такой плотной сети туннелей, что если из них ослабнут слишком многие, то части города уйдут в землю под собственным весом. Нам нельзя так рисковать.
Йормундур, доселе внимательно слушавший, спросил:
— То есть, внутри Тронжхейма боёв не будет? Ты сказал, что ургалов выведут за границы города, в Фарзен Дур.
— Верно, — быстро ответил Ажихад. — Мы не можем защищать Тронжхейм по всему периметру — для наших сил его площадь слишком велика, — поэтому мы запечатаем все ведущие в него коридоры и ворота. Это вынудит ургалов выйти на поверхность, окружающую Тронжхейм, а там нашим армиям будет место для манёвра. Раз у ургалов есть доступ к туннелям, мы не можем рисковать, затягивая битву. Пока они здесь, нам постоянно будет угрожать опасность — что, если они пробьются наверх через пол Тронжхейма? Ведь так мы окажемся в ловушке, подвергаясь нападению и снаружи, и изнутри. Нужно не дать ургалам занять Тронжхейм. Иначе — сомневаюсь, что у нас хватит сил, чтобы выжать их оттуда.
— А как же наши семьи? — спросил Йормундур. — Я не хочу, чтобы мою жену и моего сына убили ургалы.
По лицу Ажихада пролегли тени.
— Всех женщин и детей выведут в окрестные долины. Если мы потерпим поражение, их проводят в Сурду. Это всё, что я могу сделать при таких обстоятельствах.
Йормундур с трудом скрыл облегчение.
— А Насуада тоже уходит?
— Она этим недовольна, но — да. — Все взгляды устремились на Ажихада, а тот расправил плечи и объявил: — Ургалы будут здесь через несколько часов. Мы знаем, что их численность велика, но мы должны удержать Фарзен Дур. Наше поражение обернётся гибелью гномов, уничтожением Варденов — и окончательным поражением для Сурды и эльфов. Эту битву мы не можем проиграть. А теперь — идите и принимайтесь за работу! Йормундур, готовь людей к бою!
Выйдя из кабинета, они разделились: Йормундур отправился в казармы, Орик и Арья — к лестнице, ведущей под землю, а Эрагон и Сапфира — вдоль по одному из четырёх главных коридоров Тронжхейма. Несмотря на ранний час, город-гора кишел, как муравейник. Люди и гномы куда-то бежали, выкрикивали какие-то донесения и несли с собой узлы с вещами.
Раньше Эрагон уже сражался и убивал, но в преддверии грядущей битвы его грудь жалили уколы страха. Ему никогда не приходилось ожидать сражение, и теперь это ожидание наполняло его душу ужасом. Юноша не терял уверенности в схватке лишь с несколькими противниками — он знал, что с лёгкостью победит трёх-четырёх ургалов с помощью Зар’рока и магии, — но в крупномасштабной битве могло случиться всякое.
Человек и драконица вышли из Тронжхейма и направились на поиски гномов, которым им следовало помогать. Внутрь Фарзен Дура не проникал ни солнечный, ни лунный свет, и всё вокруг было черно, как сажа, только зажжённые светильники неровно мигали вдоль стен кратера. Возможно, они по другую сторону Тронжхейма, предположила Сапфира. Эрагон кивнул и запрыгнул ей на спину.
Они скользили вокруг Тронжхейма, пока не увидели скопление светильников. Сапфира свернула к ним и практически бесшумно приземлилась рядом с группой гномов, работающих кирками. Те испугались при виде неё, но Эрагон быстро объяснил, зачем его сюда прислали. С ним заговорил какой-то остроносый гном:
— Туннель находится в четырёх ярдах прямо под нами. Нам будет ценна любая помощь, которую вы сможете предоставить.
— Если вы освободите нам место над туннелем, я посмотрю, что можно сделать.
Похоже, гнома одолевали сомнения, но всё же он приказал копателям отойти в сторону.
Медленно и размеренно дыша, Эрагон принялся готовиться к чародейству. Можно было, конечно, и впрямь убрать весь слой земли с туннеля, но ему нужно было сохранить силу на будущее. Вместо этого он решил обрушить туннель, надавив на слабые места его потолка.
— Трайста делои, — прошептал юноша и послал в почву щупальца силы. И уже в следующий миг они встретили на своём пути слой камня. Эрагон заставил себя не концентрироваться на нём и потянулся дальше, пока не почувствовал пустоту подземного коридора. Там он начал искать трещины в камне — и на каждую найденную давил, удлиняя и расширяя. Усилий на это требовалось немало, но не больше, чем если бы он пытался расколоть камень голой рукой. Видимых успехов от его работы не наблюдалось — что не ускользнуло от внимания нетерпеливых гномов.
Эрагон упорно продолжал делать своё дело. И вскоре был вознаграждён — на поверхности земли раздался громкий треск. Он всё нарастал, а затем земля плавно ушла вниз, будто вода, вытекающая из кадки, оставив за собой зияющую дыру в семь ярдов в поперечнике.
Пока довольные гномы засыпали туннель щебнем, остроносый повёл Эрагона к следующему. Справиться с этим было куда сложнее, но юноше удалось повторить свой подвиг. В течение следующих нескольких часов он с помощью Сапфиры обрушил около полудюжины туннелей на территории Фарзен Дура.
Пока юноша работал, край неба над ними медленно залил свет. Для того, чтобы видеть ясно, его не хватало, но и от этого Эрагон приободрился. Отвернувшись от развалин последнего туннеля, он с интересом осмотрел окрестности.
Из Тронжхейма тянулся широкий поток женщин и детей, с ними шли и пожилые Вардены. Каждый нёс с собой запас провизии, одежду и личные вещи. Их сопровождал небольшой отряд воинов, в основном — юнцы да старики.
Но самое активное движение наблюдалось у основания Тронжхейма, где Вардены и гномы собирали армию, разделённую на три батальона. Над каждым из них высилось знамя Варденов: на пурпурном поле белый дракон держал розу над мечом, устремлённым кончиком вниз.
Люди сурово молчали. Из-под их шлемов выбивались распущенные волосы. Многие были вооружены лишь мечом и щитом, но несколько рядов было выстроено из копейщиков и пикинёров. В арьергарде лучники проверяли свои тетивы.
Гномы же были облачены в тяжёлые боевые доспехи. Отполированные стальные кольчуги спускались до колен, на левой руке у каждого висели толстые круглые щиты, украшенные клановыми гербами. Все воины были опоясаны ножнами с короткими мечами, а в руках держали мотыги или боевые секиры. Даже ноги гномов покрывала кольчужная броня тончайшей выделки, и ещё они носили железные шлемы и сапоги, обитые медью.
От дальнего батальона отделилась невысокая фигура и поспешила к Эрагону и Сапфире. Это был Орик, в таких же доспехах, что и прочие гномы.
— Ажихад хочет, чтобы вы присоединились к армии, — сказал он. — Туннелей больше не осталось. А вас обоих ждёт завтрак.
Всадник и драконица проследовали за Ориком к палатке, где нашлись хлеб и вода для Эрагона и груда сушёного мяса для Сапфиры. Оба поели, не жалуясь на скудость трапезы, — голодными не остались, и то хорошо.
Затем Орик велел им ждать и исчез в рядах воинов. Вернувшись, он привёл с собой колонну гномов, нагруженных высокими кипами броневых пластин. Орик поднял одну из них и передал Эрагону.
— Что это? — спросил юноша, касаясь отполированного металла. Броня была отделана замысловатой гравировкой и золотой филигранью. Кое-где она достигала целого дюйма в толщину и весила довольно прилично. Ни один человек не смог бы драться под такой тяжестью. Да и слишком много здесь было брони для одного.
— Подарок от Хротгара, — отозвался Орик. Похоже, он был очень доволен собой. — Эта броня так долго хранилась среди наших сокровищ, что о ней почти позабыли. Её выковали в ином столетии, ещё до гибели Всадников.
— Но для чего она? — спросил Эрагон.
— Ну как же, это ведь драконья броня, что же ещё? Ты ведь не думал, что драконы отправлялись на битву безо всякой защиты? Полные комплекты — редкость, ведь их слишком долго ковать, а драконы постоянно растут. Но Сапфира ещё не чересчур велика, так что этот ей должен примерно подойти.
Драконья броня! Сапфира понюхала один из кусков металла, и Эрагон спросил: Что скажешь?
Давай-ка примерим, отозвалась она, и глаза её свирепо блеснули.
Хорошенько попотев, Эрагон и Орик наконец отступили назад, чтобы полюбоваться плодами рук своих. Треугольные пластины брони, накладывавшиеся друг на друга, покрывали шею Сапфиры целиком — если не считать шипов вдоль гребня. Грудь и живот защищали самые тяжёлые доспехи, а самые лёгкие красовались на хвосте. Лапы и спина драконицы были бронированы полностью, а вот крылья остались свободны. Отлитая единым куском часть доспехов укрывала голову, оставляя нижнюю челюсть свободной, чтобы драконица могла хватать и кусать.
Сапфира изогнула шею на пробу, и доспехи плавно изогнулись вместе с ней. Они меня замедлят, но помогут остановить стрелы. Как я выгляжу?
Весьма устрашающе, искренне ответил Эрагон. Драконице это явно понравилось.
Орик подобрал с земли остатки лат.
— Я и тебе доспехи принёс, хотя на твой размер пришлось их здорово поискать. Мы ведь редко куём латы для людей и эльфов. Не знаю, для кого были сделаны эти, но их никто никогда не надевал, они хорошо тебе послужат.
Эрагон натянул через голову жёсткую кольчугу на кожаной подкладке, и она упала ему до колен, будто юбка. На плечи юноше словно лёг тяжёлый груз, а звенья кольчуги позвякивали, стоило ему только шевельнуться. Он повязал поверх неё Зар’рок, чтобы не болталась, а на голову надел кожаную шапочку, кольчужный капюшон и, наконец, золотой с серебром шлем. На предплечьях закрепил наручи, на ногах — наголенники, на руки надел кольчужные перчатки. Последним Орик протянул юноше широкий щит с дубом на гербе.
То, что досталось Эрагону и Сапфире, стоило несколько состояний, и юноша это понимал. Он поклонился Орику и сказал:
— Спасибо за всё это. Мы очень ценим дары Хротгара.
— Придержи благодарности на потом, — усмехнулся Орик. — Погоди, пока эти доспехи не спасут тебе жизнь.
Воины вокруг них пришли в движение. Батальоны устремились в разные части Фарзен Дура. Не зная, что делать, Эрагон посмотрел на Орика, а тот пожал плечами и сказал:
— Наверное, нам стоит пойти с ними.
Они пристроились в хвост одному из батальонов, направлявшемуся к стене кратера. Эрагон спросил об ургалах, но Орик знал только, что в подземных туннелях расставили разведчиков и пока от них не было ни слуху ни духу.
Батальон остановился у одного из обрушенных туннелей. Гномы накидали туда такую кучу булыжников, что по ней легко можно было выбраться из-под земли. Должно быть, это одно из тех мест, где на поверхность должны выйти ургалы, заметила Сапфира.
Рядом в землю были воткнуты шесты с сотнями светильников, закреплённых наверху и сиявших, как вечернее солнце, так что света было достаточно. Вдоль края «потолка» туннеля горели костры, на них кипятились огромные котлы со смолой. Эрагон отвернулся, пытаясь перебороть отвращение. Такая смерть была слишком ужасной, даже для ургала.
Между батальоном и туннелем воины вбивали в землю ряды заострённых кольев, создавая шипастую изгородь. Эрагон увидел возможность помочь и присоединился к людям, копавшим канавы между кольями. Сапфира тоже помогала, буквально вычерпывая почву гигантскими когтями. Пока они трудились, Орик ушёл наблюдать за возведением баррикады, должной прикрывать лучников. По рядам копателей ходил мех с водой, и Эрагон каждый раз отпивал из него с благодарностью. Когда канавы были вырыты и заполнены острыми кольями, им с Сапфирой удалось отдохнуть.
Пока они сидели рядышком, вернулся Орик. Он вытер лоб и сообщил:
— Все люди и гномы сейчас на поле битвы. Тронжхейм запечатали. Хротгар возглавляет батальон слева от нас, Ажихад ведёт тот, что впереди.
— А кто командует этим?
— Йормундур.
Орик с кряхтением уселся на землю и положил рядом свою секиру.
Сапфира легонько подтолкнула Эрагона. Смотри. И юноша сжал ладонь на рукояти Зар’рока, увидев Муртага — тот, в шлеме, с гномьим щитом и своим полуторным мечом, шёл к ним вместе с Торнаком.
Орик выругался и вскочил на ноги, но Муртаг быстро сказал:
— Всё в порядке; Ажихад меня освободил.
— С чего бы это вдруг? — осведомился гном.
Муртаг криво улыбнулся.
— Он сказал, что у меня есть шанс доказать мои добрые намерения. Судя по всему, он не считает, что я доставлю много вреда, даже если и повернусь против Варденов.
Эрагон кивнул в знак приветствия и ослабил хватку на рукояти. Муртаг был превосходным и безжалостным бойцом — именно такого Эрагону и хотелось бы видеть рядом с собой во время сражения.
— А откуда нам знать, что ты не лжёшь? — спросил Орик.
— Потому что я так сказал, — раздался мрачный голос.
К ним вышел Ажихад, облачённый в полированный нагрудник и вооружённый мечом с рукоятью из слоновой кости. Опустив сильную руку на плечо Эрагона, вождь Варденов потянул его прочь от чужих ушей.
— Отлично, Орик снабдил тебя амуницией, — проговорил он, бросив взгляд на доспехи юноши.
— Да… а в туннелях что-нибудь видно?
— Ничего. — Ажихад опёрся на меч. — Один из Близнецов остался в Тронжхейме. Он будет наблюдать за битвой из драконьего лежбища и передавать сведения мне через своего брата. Я знаю, ты можешь разговаривать мыслями, без слов. Мне нужно, чтобы ты передавал Близнецам всё, всё, что покажется тебе необычным во время боя. Через тебя же я буду отдавать им приказы. Ты понял?
При мысли о связи с Близнецами Эрагон преисполнился отвращением, но он знал, что без этого никак.
— Понял.
Ажихад помолчал.
— Ты не пехотинец и не конник, ты вообще не из тех воинов, которыми я привык командовать. Возможно, в ходе битвы окажется иначе, но пока я думаю, что вам с Сапфирой будет безопасней на земле. В воздухе вы будете мишенью для стрел ургалов. Ты будешь сражаться на спине Сапфиры?
Эрагон никогда не дрался даже верхом на лошади, не то что на Сапфире.
— Не уверен, что мы справимся. Когда я сижу на Сапфире, то моим противником может быть только кулл, не ниже.
— Боюсь, что куллов будет в достатке, — сказал Ажихад. Затем он выпрямился, выдёргивая меч из земли. — Я могу тебе посоветовать только одно: не стоит рисковать без необходимости. Вардены не могут позволить себе потерять тебя.
С этими словами он повернулся и ушёл.
Эрагон вернулся к Орику и Муртагу и присел на корточки рядом с Сапфирой, прислонив щит к коленям. Все четверо замерли в молчаливом ожидании, как и сотни воинов вокруг. Солнце медленно опускалось за кромку кратера, его свет исчезал из Фарзен Дура.
Юноша повернулся, чтобы осмотреть лагерь, и вдруг застыл, а его сердце так и подпрыгнуло в груди. Футах в тридцати от него сидела Арья, держа лук на коленях. А Эрагон так надеялся, что она уйдёт из Фарзен Дура с другими женщинами, хоть и понимал, что это неразумно… Он озабоченно поспешил к ней.
— Ты будешь сражаться?
— Я делаю то, что должна, — спокойно сказала Арья.
— Но это слишком опасно!
Её лицо потемнело.
— Не считай меня неженкой, человек. Эльфы готовят к сражениям и мужчин, и женщин. Я не из ваших беспомощных дев, что бегут при виде опасности. Мне было поручено задание — охранять яйцо Сапфиры… и я не справилась с ним. Мой бреоал обесчещен и покроется ещё большим позором, если я не буду оберегать тебя и Сапфиру на этом поле боя. Ты забываешь, что я — более сильный маг, чем любой из вас, включая тебя. И если появится Тень, кто, кроме меня, сможет победить его? И у кого ещё есть на это право?
Эрагон беспомощно уставился на неё, понимая, что она права, но не в силах смириться с этим.
— Тогда будь осторожна. — И, в отчаянии, он добавил на древнем наречии: — Виол пёмнуриа илиан. — Мне на счастье.
Арья неловко отвела взгляд, её лицо скрыла волна густых волос. Эльфийка провела ладонью по гладкой древесине лука и пробормотала:
— Быть здесь — мой вирд. Долг должен быть выплачен.
Юноша резко поднялся и отошёл к Сапфире. Муртаг с любопытством взглянул на него.
— Что она сказала?
— Ничего.
Защитники города погрузились в задумчивое молчание, каждый размышлял о своём. Час за часом медленно ползли мимо. Кратер Фарзен Дура вновь почернел, озаряемый лишь сиянием кроваво-красных светильников и костров, на которых кипела смола. Эрагон то изучал звенья кольчуги, поднося её к самому носу, то следил за Арьей. Орик раз за разом водил точилом по лезвию секиры, порой внимательно изучая режущую кромку; скрежет металла по камню раздражал. Муртаг просто бездумно смотрел вдаль.
Иногда по лагерю пробегали вестники, и воины подымались на ноги. Но тревога всегда оказывалась ложной. Люди и гномы пришли в напряжение, часто раздавались гневные голоса. Хуже всего было то, что в Фарзен Дуре не дул ветер, — воздух был мёртв, недвижен. Уже стало жарко, и душно, и дым лез в глаза, но ничто не приносило облегчения.
Ночь всё так же тянулась мимо, а на поле битвы всё стихло, будто объятое смертью. От долгого ожидания затекали мышцы. Эрагон тупо глядел в темноту из-под тяжёлых век, пока не встряхнулся и не попытался преодолеть оцепенение и сконцентрироваться.
Наконец, Орик произнёс:
— Уже поздно. Надо поспать. Если что случится, другие нас разбудят.
Муртаг заворчал, но Эрагон слишком устал, чтобы жаловаться. Он свернулся калачиком, прижимаясь к Сапфире, и положил щит под голову, будто подушку. Уже закрывая глаза, он заметил Арью — она по-прежнему бодрствовала, наблюдая за ними.
Во снах юноши, полных рогатых тварей и незримых опасностей, царили смятение и тревога. Вновь и вновь он слышал, как чей-то низкий голос спрашивает: «Ты готов?» Но этот вопрос всё время оставался без ответа. Мучимый этими видениями, Эрагон спал некрепко и беспокойно — пока что-то не коснулось его руки. Юноша вздрогнул и пробудился.
@темы: безумству храбрых..., бредни лингвиста-маньяка, альтернативный перевод, Эрагон
-
-
05.10.2010 в 01:30-
-
05.10.2010 в 01:44Ну ты гигант!)) Будет, скоро будет. Уже делаю предпоследнюю главу. А там и до второго тома недалеко)
-
-
05.10.2010 в 20:07-
-
05.10.2010 в 20:58