Утром Сапфира поднялась в полёт, неся на себе и Эрагона, и Арью. Сейчас юноше хотелось какое-то время держаться подальше от Муртага. Поёжившись, он поплотнее закутался в куртку. Казалось, вот-вот пойдёт снег. Сапфира лениво поднялась на восходящем потоке и спросила: О чём ты думаешь?
Эрагон рассматривал Беорские горы, возвышавшиеся над ними даже несмотря на то, что Сапфира летела высоко над землёй. Вчера это было убийство. Других слов у меня нет.
Драконица легла на левое крыло. Муртаг поспешил и не подумал, но он пытался поступить правильно. Люди, что продают и покупают других людей, заслуживают всякого несчастья, что обрушится на них. Если бы мы не должны были помогать Арье, я бы выследила каждого работорговца и разорвала их всех на части!
Да, несчастным голосом отозвался Эрагон, но Торкенбранд был беспомощен. Он не мог отразить атаку или сбежать. Ещё минута — и он бы, наверное, сдался. А Муртаг не дал ему такого шанса. Если бы Торкенбранд мог хотя бы сражаться, всё было бы куда лучше.
Эрагон, даже если бы Торкенбранд вступил в бой, итог всё равно был бы тем же. Ты, как и я, знаешь, что немногие могут сравниться с Муртагом по части владения мечом. Торкенбранд всё равно бы погиб, хотя, похоже, ты думаешь, что смерть в неравном поединке была бы более справедливой и почётной.
Я не знаю, в чём правда! — признался расстроенный Эрагон. У меня нет достойных ответов.
Иногда, мягко сказала Сапфира, ответов нет вообще. Извлеки из этого события всё, что можно узнать о Муртаге. А потом — прости его. Если не можешь простить, хотя бы забудь, ведь он не хотел тебе зла, каким бы поспешным ни было его деяние. Твоя-то голова ещё на плечах, да?
Нахмурившись, Эрагон поёрзал в седле. Он встряхнулся, будто лошадь, пытающаяся отогнать муху, и проверил из-за плеча драконицы, как там Муртаг. Внимание юноши привлекло цветное пятно далеко позади, там, откуда они пришли.
читать дальше У русла ручья, который они вчера пересекали, расположились лагерем ургалы. Сердце Эрагона забилось чаще. Ведь ургалы идут пешком, как же им удаётся настигать беглецов? Сапфира тоже увидела монстров и сложила крылья, прижав их к телу, а потом резко ушла вниз, вспарывая воздух. Не думаю, что нас заметили, сказала она.
Эрагон тоже на это надеялся. Он прищурился, защищая глаза от ветра, когда драконица увеличила угол падения. Наверное, вождь заставляет их нестись сломя голову, предположил юноша.
Да — может, они все подохнут от изнеможения.
Когда они приземлились, Муртаг коротко спросил:
— Что там ещё?
— Нас нагоняют ургалы, — отозвался Эрагон, указывая на их лагерь.
— И далеко нам ещё ехать? — поинтересовался Муртаг, подымая ладони к небу, чтобы измерить время, оставшееся до заката.
— Обычным ходом?.. Наверное, ещё пять дней. А если так, как мы скачем сейчас, то только три. Но если мы не попадём туда завтра, нас наверняка поймают ургалы, и Арья несомненно умрёт.
— Ещё день она продержится.
— Нам нельзя на это рассчитывать, — возразил Эрагон. — Мы попадём к Варденам вовремя, только если не будем останавливаться, и уж точно — не на ночлег. Это наш единственный шанс.
Муртаг горько рассмеялся.
— И как ты собираешься это сделать? Мы уже целые дни скачем без нормального сна. И ты устал, как и я, если только Всадники не сделаны из другого теста, нежели мы, смертные. Мы проехали потрясающее расстояние, и кони, если ты не заметил, уже вот-вот падут. Ещё один такой день нас всех убьёт.
Эрагон пожал плечами.
— Пусть будет так. У нас нет выбора.
Муртаг взглянул на горы.
— Я могу уйти, а ты полетишь вперёд на Сапфире… Тогда ургалам придётся разделить отряды, и у тебя будет больше возможностей добраться до Варденов.
— Это самоубийство, — скрестил руки на груди Эрагон. — Не знаю, как им это удаётся, но эти ургалы быстрее передвигаются на своих двоих, чем мы в седле. Они загонят тебя, как оленя. Ускользнуть от них можно, только если мы найдём убежище у Варденов.
Правда, вопреки собственным словам, юноша точно не знал — а хочет ли он, чтобы Муртаг остался. Он мне нравится, признался Эрагон сам себе, но я больше не уверен, что он — хороший парень.
— Я уйду позже, — отрывисто сказал Муртаг. — Как доберёмся до Варденов, я смогу скрыться в рукаве долины и добраться до Сурды, а там спрятаться, не привлекая излишнего внимания.
— Так ты остаёшься?
— Будем мы спать или не будем, но к Варденам я тебя провожу, — пообещал Муртаг.
И с новой решимостью они бросили все силы на то, чтобы оторваться от ургалов, но преследователи продолжали медленно приближаться. К ночи расстояние между ними сократилось на треть от того, что было с утра. Усталость подрывала силы путников, и они по очереди засыпали в сёдлах, а тот, кто оставался бодрствовать, вёл коней в правильном направлении.
Эрагон твёрдо полагался на воспоминания Арьи, служившие им проводником. Из-за чуждой природы её сознания юноша иногда ошибался в пути, что стоило им драгоценного времени. Постепенно путники уклонялись к подножию западного отрога гор в поисках долины, что приведёт их к Варденам. Но полночь настала и прошла, а долины этой не было и следа.
Когда солнце вернулось, друзья с радостью увидели, что ургалы оказались далеко позади.
— Сегодня последний день, — широко зевнул Эрагон. — Если к полудню не окажемся достаточно близко от Варденов, я полечу вперёд с Арьей. А ты сможешь идти, куда захочешь, только возьми с собой Сноуфайра. Я не смогу за ним вернуться.
— В этом может и не быть необходимости, мы всё ещё можем успеть, — сказал Муртаг и потёр рукоять меча.
Эрагон пожал плечами.
— Можем.
Подойдя к Арье, юноша положил ладонь ей на лоб. Кожа девушки была влажной и опасно горячей, глаза тревожно метались под веками, как будто эльфийке снился кошмар. Эрагон прижал к её лбу мокрую тряпку, жалея, что не в силах сделать больше.
Поздним утром, когда путники обогнули особенно крупную гору, Эрагон увидел тесную долину, казавшуюся складкой у дальнего её склона. Она была такой узкой, что её легко можно было просмотреть. Оттуда вытекала река Медвежий Зуб, о которой говорила Арья, и беспечно вилась меж камней. Юноша с облегчением улыбнулся; вот куда им нужно было идти.
Оглянувшись, Эрагон с тревогой увидел, что расстояние между ними и ургалами сократилось, теперь их разделяло чуть больше лиги. Юноша указал Муртагу на долину.
— Если проскользнём туда незамеченными, их это собьёт с толку.
Муртаг, похоже, сомневался в успехе.
— Попробовать стоит. Но до сих пор они шли за нами без особого труда.
Добравшись до долины, путники вошли под полог узловатых ветвей Беорского леса. Деревья там были высокими, с потрескавшейся корой почти чёрного цвета, такой же чёрной тупой хвоей и шишковатыми корнями, выраставшими из почвы, подобно голым коленям. На земле валялись шишки размером с конскую голову. По-собольи чёрные белки стрекотали в кронах, в стволовых дуплах блестели чьи-то глаза. С сучковатых ветвей свисали зелёные бороды спутанного аконита.
В лесу Эрагону было неуютно, аж волосы встали дыбом на загривке. В воздухе разлилось что-то враждебное, будто деревья негодовали по поводу их вторжения. Они очень старые, сказала Сапфира, касаясь носом какого-то ствола.
Да, отозвался Эрагон, но не очень дружелюбные. Чем дальше они ехали, тем гуще становился лес. Сапфире было негде развернуться, и она взлетела вместе с Арьей. Путников не вела за собой проторенная тропа, и частый подлесок замедлял их ход. Рядом вилась река Медвежий Зуб, разнося в воздухе журчание воды. Пик соседней горы заслонял солнце, прежде времени погружая всё вокруг в сумерки.
У входа в долину Эрагон понял, что она была не уже многих долин Спайна, пусть и казалась малой щелью средь пиков. Такой она выглядела лишь из-за гигантских размеров острых и мрачных гор. Её отвесные склоны были усеяны водопадами. Небо превратилось в тонкую ленту, вьющуюся над головой и по большей части скрытую серыми тучами. От влажной почвы поднимался стойкий туман, от него воздух был столь промозглым, что дыхание превращалось в пар. Дикая земляника стлалась по ковру из мхов и папоротников, борясь за скупой солнечный свет. На гниющих стволах валежника прорастали красные и жёлтые поганки.
Повсюду царила тишина, тяжёлый воздух поглощал звуки. Сапфира приземлилась на ближней поляне, шум её крыльев был странным образом приглушён. Драконица осмотрела окрестности, качнув головой. Я только что пролетела мимо стаи чёрно-зелёных птиц с красными отметинами на крыльях. Никогда таких не видела.
В этих горах, похоже, всё не так, как везде, ответил Эрагон. Ты не против, если я полечу с тобой? Хочу понаблюдать за ургалами.
Конечно.
Юноша повернулся к Муртагу.
— Вардены скрываются в конце этой долины. Если поспешим, окажемся там до темноты.
Муртаг упёр руки в бока и проворчал:
— И как мне оттуда выбраться? К этой долине ни одна не примыкает, насколько мне видно, а ургалы нас скоро догонят. Мне нужен путь к бегству.
— Не волнуйся об этом, — нетерпеливо бросил Эрагон. — Долина длинная, здесь дальше наверняка должен быть выход. — Он отвязал эльфийку от живота драконицы и поднял её в седло Сноуфайру. — Присмотри за Арьей — я полечу на Сапфире. Встретимся впереди.
Юноша забрался драконице на спину и затянул седельные петли.
— Будь осторожен, — предупредил его Муртаг, тревожно нахмурив лоб, а затем прикрикнул на лошадей и поспешил обратно в лес.
Когда Сапфира взмыла в небо, Эрагон спросил: Как думаешь, ты сможешь взлететь над одним из этих пиков? Может, мы поймём, где находимся, а заодно и разведаем путь для Муртага. Не хочу слушать его ворчание всю дорогу.
Можно попробовать, согласилась Сапфира, но там будет очень холодно.
Я тепло одет.
Тогда держись! Сапфира внезапно взмыла вертикально вверх, так что юношу чуть не выбросило из седла. Драконица часто замахала крыльями, поднимая себя и своего всадника всё выше и выше. Долина внизу превратилась в зелёную полоску. Река Медвежий Зуб сияла подобно серебряной тесьме там, где на неё падали лучи солнца.
Они поднялись к слою облаков, и воздух вокруг стал ледяным и влажным. Бесформенное серое покрывало поглотило дракона и Всадника, сокращая видимость до расстояния вытянутой руки. Эрагон понадеялся, что в этом тумане они ни во что не врежутся, и помахал рукой, вытянутой вперёд наудачу. На ней тут же осела вода и потекла вниз, промочив рукав.
Мимо головы юноши порхнуло что-то серое и размытое, и он увидел голубя, изо всех сил махавшего крыльями. Его лапка была обвязана белой ленточкой. Сапфира метнулась к птице, разевая пасть и будто пытаясь слизнуть её языком. Голубь пронзительно пискнул — острые зубы драконицы резко сомкнулись на волосок от его хвостовых перьев. Птица рванулась прочь и исчезла в тумане, бешеное хлопание крыльев растаяло в тиши.
Когда Сапфира вырвалась из верхнего слоя облаков, её всю покрывали тысячи капелек, отражавших крошечные радуги и отливавших синевой от чешуи. Эрагон встряхнулся и поёжился, с его одежды полетели водяные брызги. Земли внизу было уже не видно, лишь облачные холмы ползли меж гор.
Деревья на горных склонах уступили место толстым ледникам, игравшим оттенками синего и белого в солнечном свете. Снег слепил, и Эрагон был вынужден зажмуриться. Через минуту он попытался открыть глаза, но вновь был ослеплён. Юноша в раздражении прикрыл лицо согнутой рукой. Как ты это выносишь? — спросил он Сапфиру.
Мои глаза сильнее твоих, ответила она.
Мороз крепчал. Вода на волосах Эрагона заледенела, покрывая его голову сияющим шлемом. Рубашка и штаны превратились словно бы в доспехи, облачившие его тело. Лёд сгладил чешуйки Сапфиры, иней испещрил ей крылья. Они никогда раньше не летали так высоко, но от горных вершин их по-прежнему отделяли целые мили.
Крылья Сапфиры двигались всё медленнее, дыхание стало стеснённым. Эрагон тоже дышал часто и тяжело, ему не хватало воздуха. Борясь с паникой, он вцепился в шипы на шее Сапфиры в поисках поддержки.
Нам… лучше убраться отсюда, пробормотал юноша. Перед его глазами уже плавали красные точки. Не могу… дышать. Сапфира, похоже, его не услышала, и он повторил свою просьбу, на этот раз громче. И вновь ответа не последовало. Она меня не слышит, понял Эрагон. Мысли его путались, он покачнулся, затем заколотил по её боку и закричал:
— Спусти нас вниз!
От этого усилия у него закружилась голова, и зрение угасло, проваливаясь в тёмный водоворот.
Эрагон пришёл в себя, только когда они уже вынырнули из нижнего слоя облаков. В висках колотилась кровь. Что случилось? — спросил он, с усилием выпрямляясь и смущённо осматриваясь вокруг.
Ты был в обмороке, ответила Сапфира.
Юноша попытался пригладить волосы, но его пальцы наткнулись на сосульки. Да, это я помню, но почему ты мне не отвечала?
Мой рассудок был в смятении. Твои слова ничего для меня не значили. Когда ты потерял сознание, я поняла, что что-то не так, и стала снижаться. Лишь недалеко улетела — и поняла, что произошло.
Хорошо, что ты сама осталась в сознании, нервно рассмеялся Эрагон. Сапфира только махнула хвостом. Юноша с тоской посмотрел вверх, где за облаками были скрыты горные пики. Жаль, что мы не смогли постоять на одной из этих вершин… Зато теперь мы знаем, что можем вылететь из этой долины только по тому же пути, по которому и входили. Но почему нам не хватало воздуха? Как это так, здесь он есть, а наверху — нет?
Я не знаю, но так близко к солнцу летать больше не осмелюсь. Стоит запомнить этот опыт. Это знание может пригодиться, если нам когда-нибудь случится драться с другим Всадником.
Надеюсь, этого никогда не произойдёт, проговорил Эрагон. Давай пока останемся внизу. На сегодня с меня хватит приключений.
Они заскользили на лёгких воздушных потоках, дрейфуя от одной горы к другой, пока Эрагон не увидел, что колонна ургалов достигла входа в долину. Что их гонит с такой скоростью, как они её выносят?
Мы сейчас ближе к ним, сказала Сапфира, и мне видно, что эти ургалы больше тех, с которыми ты уже встречался. Любой высокий человек хорошо если им до груди достанет, не говоря уже о плечах. Не знаю, из каких земель они идут, но, должно быть, это жестокое место, раз там рождаются такие животные.
Эрагон пристально посмотрел вниз — но таких подробностей, о которых говорила драконица, разглядеть не смог. Если они так и будут дальше бежать, то не успеем мы найти Варденов, как Муртага поймают.
Не теряй надежду. Лес может помешать их продвижению… А их можно остановить магией?
Эрагон покачал головой. Остановить… нет. Их слишком много. И тут он вспомнил о тонком слое тумана на дне долины и усмехнулся. Но я могу их немножко задержать. Юноша закрыл глаза, выбрал нужные слова, вгляделся в туман и приказал:
— Гатх ун рейза дур акр!
Внизу что-то зашевелилось. Сверху казалось, будто сама земля пришла в движение, растекаясь, подобно огромной неторопливой реке. Перед ургалами появилась свинцовая лента тумана, она уплотнилась и обернулась внушающей страх стеной, тёмной, как грозовой фронт. Ургалы помедлили немного, но потом двинулись дальше, будто таран, неумолимо молотящий в ворота. Преграда взвихрилась вокруг них, скрывая из виду первые ряды.
Внезапно у Эрагона резко и основательно иссякли силы, и сердце его затрепыхалось умирающей птицей. Он задыхался, глаза закатились. Юноша отчаянно пытался разорвать хватку магии — чтобы перекрыть брешь, сквозь которую стремительно утекала его жизнь. Дико взревев, он отшвырнул от себя магию и разорвал связь. Её щупики задёргались в его сознании обезглавленными змеями, затем неохотно отступили, цепляясь за остатки сил. Стена тумана рассеялась, медленно оседая наземь, будто распадалась башня из грязи. И ургалам уже ничего не мешало.
Эрагон безвольно лежал на спине Сапфиры, тяжело дыша. Только сейчас он вспомнил слова Брома: «На магию влияет расстояние, как на стрелу или копьё. Если ты попытаешься поднять или передвинуть что-нибудь, находящееся в миле от тебя, это затратит больше энергии, чем если бы ты был ближе». Больше я об этом не забуду, мрачно подумал юноша.
Тебе бы ещё когда об этом забывать не стоило, многозначительно вставила Сапфира. Сперва — земля у Гил’эйда, а теперь ещё и это. Ты что, не обращал внимания на то, что тебе говорил Бром? Если будешь так и дальше продолжать, то убьёшь себя.
Я обращал внимание, возразил он, потирая подбородок. Просто это было давно, а у меня не было возможности об этом вспомнить. Я никогда не пользовался магией на расстоянии, так откуда мне было знать, что это настолько трудно?
Драконица взревела. И в следующий раз ты попытаешься вернуть к жизни трупы. Не забывай, что Бром говорил и об этом.
Не забуду, нетерпеливо отозвался юноша. Сапфира нырнула к земле, ища Муртага и лошадей. Эрагон бы ей помог, вот только у него едва хватило сил, чтоб сесть нормально.
Драконица довольно жёстко приземлилась на небольшой поляне, и Эрагон пришёл в недоумение: кони никуда не двигались, а Муртаг, стоя на коленях, изучал землю. Увидев, что юноша не спешивается, он поспешил к нему.
— Что случилось? — Голос его звучал сердито, обеспокоенно и устало одновременно.
— …Я совершил ошибку, — честно признался Эрагон. — Ургалы вошли в долину. Я пытался их задержать, но забыл одно из правил магии и заплатил немалую цену.
Нахмурившись, Муртаг ткнул большим пальцем через плечо.
— Я только что нашёл волчьи следы, но шириной они в обе моих ладони, а глубиной — в дюйм. Здесь водятся звери, которые могут быть опасны даже для тебя, Сапфира. — Он повернулся к ней. — Я знаю, ты не можешь войти в лес, но, может, покружишь надо мной и лошадьми? Так эти твари будут держаться подальше. Иначе всё, что от меня останется, можно будет зажарить в напёрстке.
— Шутки шутишь, Муртаг? — осведомился Эрагон, на миг улыбнувшись. Его мышцы дрожали, не давая нормально сосредоточиться.
— Только по-чёрному. — Муртаг потёр глаза. — Не могу поверить, что всё это время за нами шли те же самые ургалы. Да чтобы нас догнать, им надо быть птицами.
— Сапфира сказала, что они крупнее всех, кого мы видели, — заметил Эрагон.
Муртаг выругался, стискивая рукоять меча.
— Это всё объясняет! Сапфира, если ты права, то это куллы, элита ургалов. И как я не догадался, что этого вождя поставили над ними? Они не ездят верхом, потому что лошадям не поднять их вес — меньше восьми футов среди них никто не встречается, — зато могут бежать целыми днями без сна и всё-таки быть готовыми к битве. На то, чтобы убить одного, нужны пять человек. Куллы не выходят из своих пещер никуда, кроме как на войну, так что — если они вылезли наружу такой толпой, то, должно быть, предвкушают масштабную резню.
— Их можно опередить?
— Кто знает? — пожал плечами Муртаг. — Они сильны, упорны, и их очень много. Возможно, нам придётся встретиться с ними лицом к лицу. Если так случится, надеюсь, у Варденов неподалёку расставлены часовые, которые нам помогут. Иначе куллов нам не сдержать, несмотря на наши умения и на Сапфиру.
Эрагон покачнулся.
— Дай хлеба, а? Мне надо поесть.
Муртаг быстро принёс ему краюху, старую и чёрствую, но юноша с благодарностью впился в неё зубами. Муртаг с тревогой в глазах осмотрел склоны долины. Эрагон понял, что он ищет выход.
— Там дальше будет проход.
— Конечно, — с деланным оптимизмом отозвался Муртаг и хлопнул себя по бедру. — Ну, пошли.
— А как Арья? — спросил Эрагон.
Муртаг пожал плечами.
— Жар усилился. Она мечется и ворочается. А ты чего ждал? Её силы иссякают. Лучше бы тебе полететь с ней к Варденам, пока яд не причинил ей ещё большего вреда.
— Я тебя не оставлю, — возразил Эрагон, обретая силу с каждым куском хлеба. — Ведь ургалы так близко.
Муртаг снова пожал плечами.
— Как хочешь. Но предупреждаю — если ты останешься со мной, она не выживет.
— Не говори так, — воскликнул Эрагон, с усилием выпрямляясь в седле Сапфиры. — Помоги мне её спасти. Это всё ещё можно сделать. Считай это жизнью за жизнь — искуплением за смерть Торкенбранда.
Лицо Муртага мгновенно потемнело.
— Этот долг не из тех, за которые нужно платить. Ты… — Он умолк — в чаще леса эхом разнёсся голос рога. — Позже мне нужно будет тебе кое-что сказать, — коротко проговорил парень, возвращаясь к лошадям. Схватив поводья, он бросил на Эрагона сердитый взгляд и поспешил прочь.
Сапфира взлетела, и Эрагон закрыл глаза. Как бы ему хотелось сейчас лежать на мягкой постели, позабыв обо всех бедах… Сапфира, наконец сказал он, согревая уши ковшиками ладоней, что если мы отнесём Арью к Варденам? Вот будет она в безопасности, а мы вернёмся к Муртагу и поможем ему отсюда выбраться.
Вардены могут тебя не пустить, ответила Сапфира. Они могут подумать, что ты возвращаешься к ургалам, чтобы доложить о том, где находится их убежище. Для того, чтобы завоевать их доверие, мы сейчас не в лучших условиях. Они явно захотят узнать, почему мы привели целое войско ургалов прямо к их порогу.
Придётся просто сказать им правду и надеяться, что нам поверят, отозвался Эрагон.
А что мы будем делать, если куллы нападут на Муртага?
Драться, разумеется! Я не позволю, чтобы их с Арьей взяли в плен или убили, негодующе воскликнул юноша.
В её словах зазвучал лёгкий сарказм. Как благородно. О, мы сразим множество ургалов, ты — магией и клинком, а моим оружием будут клык и коготь, — но, в конце концов, всё будет напрасно. Их слишком много… Мы не сможем их победить, это лишь нас победят.
И что тогда? — спросил он. Я не оставлю им на милость ни Арью, ни Муртага.
Сапфира махнула хвостом, его кончик громко просвистел в воздухе. Я от тебя этого и не прошу. Но если мы нападём первыми, то сможем обрести преимущество.
Ты что, с ума сошла? Они же… Эрагон запнулся, представив, что тогда случится, и с изумлением сделал вывод: Они же ничего не смогут сделать.
Вот именно, сказала Сапфира. Мы можем нанести им огромный урон с безопасной высоты.
Давай сбросим на них камни! — предложил юноша. Это их разъединит.
Если только их черепа не окажутся слишком крепкими. Сапфира легла на правое крыло и резко пошла вниз, к реке Медвежий Зуб. Своими мощными когтями она подхватила средних размеров валун, а Эрагон подобрал несколько камней величиной с кулак. Основательно нагрузившись, драконица бесшумно заскользила к толпе ургалов и, оказавшись прямо над ними, воскликнула: Давай! — выпуская валун. Их снаряды с приглушённым треском врезались в полог леса, сокрушая ветки. Мигом позже по долине разнеслись рёв и вой.
Услышав, как ургалы заметались в поисках укрытия, Эрагон жестоко улыбнулся. Давай ещё снарядов подберём, предложил он, низко наклоняясь к шее Сапфиры. Драконица согласно взревела и вернулась к руслу реки.
Работа была не из лёгких, но им удалось замедлить продвижение ургалов — хоть и вовсе их остановить оказалось невозможно. Как только Сапфира улетала за камнями, они моментально продолжали путь. Но, несмотря на это, усилия драконицы и Всадника позволяли Муртагу опережать колонну куллов.
Часы летели один за другим, в долине начало темнеть. Солнце уже не давало достаточно тепла, в воздухе повеяло морозом, больно кусавшим щёки, а наземный туман заиндевел на деревьях, кутая их в белые одежды. Ночные звери, выползшие из логовищ, пристально наблюдали из тени за чужаками, вторгшимися в их владения.
Эрагон по-прежнему оглядывал горные склоны, ища водопад, который ознаменует конец их путешествия. Он мучительно осознавал, что каждая минута приближает Арью к смерти. «Быстрее, быстрее», — пробормотал юноша про себя, взглянув вниз, на Муртага. Сапфира отправилась было за новой порцией камней, но Эрагон сказал: Давай прервёмся и проверим, как там Арья. Уже почти ночь; боюсь, счёт для неё идёт на часы, если не на минуты.
Жизнь Арьи теперь в руках Судьбы. Ты сделал выбор, оставшись с Муртагом; уже поздно что-либо изменить, так что хватит мучиться… От тебя у меня чешуйки чешутся. Лучшее, что мы можем сейчас сделать, так это продолжать обстрел. Юноша понимал, что она права, но его тревогу слова драконицы не успокоили. Он вновь принялся искать водопад, но широкий горный хребет скрывал всё из виду.
Долину начала заполнять уже настоящая тьма, наползая на деревья и горы чернильным облаком. Сапфира, с её острым слухом и чутким обонянием, и то была не способна больше обнаружить ургалов в лесной чаще. Луна не могла прийти им на помощь; она должна была подняться над горами лишь через несколько часов.
Сапфира медленно и плавно повернула налево и заскользила вдоль хребта. Эрагон едва мог ощутить, как горы проносятся мимо, но внезапно прищурился, увидев впереди неясную белую полоску. Может, это водопад? — подумалось ему.
Юноша взглянул в небо, ещё хранившее отсвет заката. Тёмные силуэты гор изогнулись, образуя неровную чашу, накрывавшую долину. До той стороны должно быть недалеко! — воскликнул Эрагон, указывая на горы. Как думаешь, Вардены уже знают, что мы идём? Может, они пошлют людей нам на помощь.
Сомневаюсь, что они нам помогут, не узнав прежде, друзья мы или враги, отозвалась Сапфира, камнем падая к земле. Я возвращаюсь к Муртагу — сейчас нам нужно оставаться с ним. Ургалов я обнаружить не могу, а они способны подкрасться к нему так, что мы и не узнаем.
Эрагон проверил, как ходит в ножнах Зар’рок, но хватит ли у него сил для сражения — он не знал. Сапфира приземлилась на левом берегу реки и в ожидании припала к земле. Вдали шумел водопад. Он идёт, вдруг предупредила драконица. Эрагон навострил уши и услышал топот копыт. Муртаг выбежал из леса, гоня перед собой лошадей. Увидев Сапфиру, он не стал останавливаться.
Эрагон спрыгнул с драконицы и, слегка споткнувшись, приноровился к темпу Муртага. Сапфира направилась к реке: только так она могла следовать за ними, не продираясь сквозь деревья. Не успел Эрагон рассказать о событиях дня, как Муртаг его опередил:
— Я видел, как вы с Сапфирой сбрасывали вниз камни — это было смело. Куллы остановились или повернули назад?
— Они всё ещё гонятся за нами, но мы почти достигли другой стороны долины. Как Арья?
— Не умерла, — резко отозвался Муртаг. Дышал он коротко и часто. И следующие его слова были обманчиво спокойными, как у любого человека, скрывающего в душе бурю чувств. — А впереди есть какая-нибудь долина или ущелье, где я могу скрыться?
Предчувствуя недоброе, Эрагон попытался вспомнить, попадались ли в горах на их пути какие-нибудь трещины; ведь на какое-то время он совсем забыл о дилемме Муртага.
— Сейчас темно, — уклончиво начал он, пригибаясь под низкой веткой, — и я мог что-то пропустить, но… нет.
Муртаг крепко выругался и резко остановился, натянув поводья лошадей и вынуждая и их затормозить.
— Хочешь сказать, что я могу отправиться только к Варденам?
— Да, только ты не останавливайся. Ургалы уже почти догнали нас!
— Нет! — зло отозвался Муртаг и ткнул в Эрагона пальцем. — Я предупреждал, что не пойду к Варденам, но ты не послушал и загнал меня между молотом и наковальней! Это тебе достались воспоминания эльфийки. Почему ты не сказал мне, что здесь тупик?
В ответ на упрёки Эрагон сам ощетинился и резко возразил:
— Я видел лишь изображение нашей цели, а не то, что попадается по пути. Ты сам решил идти со мной, так что не вини меня.
Муртаг со свистом выдохнул сквозь зубы и яростно отвернулся. Эрагон не видел его лица — лишь неподвижную согбенную фигуру. У него и самого напряглись плечи, на шее забилась жилка. Юноша упёр руки в бока с растущим нетерпением.
Почему вы остановились? — встревоженно спросила Сапфира.
Не отвлекай меня.
— Да что у тебя за ссора с Варденами? Не может она быть такой ужасной, что тебе её даже сейчас надо скрывать. Тебе что, проще сразиться с куллами, чем о ней рассказать? Сколько раз мы будем сталкиваться над этим лбами, пока ты мне не доверишься?
Наступило долгое молчание.
Ургалы! — настойчиво напомнила Сапфира.
Знаю, отозвался Эрагон, загоняя раздражение поглубже. Но нам нужно в этом разобраться.
Скорее, скорее.
— Муртаг, — серьёзно сказал юноша, — мы должны идти к Варденам, если только ты не хочешь умереть. Не заставляй меня идти к ним прямо в руки, не зная, как они отнесутся к тебе. Это и так опасно, без ненужных сюрпризов.
Наконец, Муртаг повернулся к Эрагону, дыша часто и тяжело, как загнанный волк. Он немного помолчал, а затем будто не своим голосом проговорил:
— Ты имеешь право знать. Я… я сын Морзана, первого и последнего из Клятвопреступников.
Эрагон рассматривал Беорские горы, возвышавшиеся над ними даже несмотря на то, что Сапфира летела высоко над землёй. Вчера это было убийство. Других слов у меня нет.
Драконица легла на левое крыло. Муртаг поспешил и не подумал, но он пытался поступить правильно. Люди, что продают и покупают других людей, заслуживают всякого несчастья, что обрушится на них. Если бы мы не должны были помогать Арье, я бы выследила каждого работорговца и разорвала их всех на части!
Да, несчастным голосом отозвался Эрагон, но Торкенбранд был беспомощен. Он не мог отразить атаку или сбежать. Ещё минута — и он бы, наверное, сдался. А Муртаг не дал ему такого шанса. Если бы Торкенбранд мог хотя бы сражаться, всё было бы куда лучше.
Эрагон, даже если бы Торкенбранд вступил в бой, итог всё равно был бы тем же. Ты, как и я, знаешь, что немногие могут сравниться с Муртагом по части владения мечом. Торкенбранд всё равно бы погиб, хотя, похоже, ты думаешь, что смерть в неравном поединке была бы более справедливой и почётной.
Я не знаю, в чём правда! — признался расстроенный Эрагон. У меня нет достойных ответов.
Иногда, мягко сказала Сапфира, ответов нет вообще. Извлеки из этого события всё, что можно узнать о Муртаге. А потом — прости его. Если не можешь простить, хотя бы забудь, ведь он не хотел тебе зла, каким бы поспешным ни было его деяние. Твоя-то голова ещё на плечах, да?
Нахмурившись, Эрагон поёрзал в седле. Он встряхнулся, будто лошадь, пытающаяся отогнать муху, и проверил из-за плеча драконицы, как там Муртаг. Внимание юноши привлекло цветное пятно далеко позади, там, откуда они пришли.
читать дальше У русла ручья, который они вчера пересекали, расположились лагерем ургалы. Сердце Эрагона забилось чаще. Ведь ургалы идут пешком, как же им удаётся настигать беглецов? Сапфира тоже увидела монстров и сложила крылья, прижав их к телу, а потом резко ушла вниз, вспарывая воздух. Не думаю, что нас заметили, сказала она.
Эрагон тоже на это надеялся. Он прищурился, защищая глаза от ветра, когда драконица увеличила угол падения. Наверное, вождь заставляет их нестись сломя голову, предположил юноша.
Да — может, они все подохнут от изнеможения.
Когда они приземлились, Муртаг коротко спросил:
— Что там ещё?
— Нас нагоняют ургалы, — отозвался Эрагон, указывая на их лагерь.
— И далеко нам ещё ехать? — поинтересовался Муртаг, подымая ладони к небу, чтобы измерить время, оставшееся до заката.
— Обычным ходом?.. Наверное, ещё пять дней. А если так, как мы скачем сейчас, то только три. Но если мы не попадём туда завтра, нас наверняка поймают ургалы, и Арья несомненно умрёт.
— Ещё день она продержится.
— Нам нельзя на это рассчитывать, — возразил Эрагон. — Мы попадём к Варденам вовремя, только если не будем останавливаться, и уж точно — не на ночлег. Это наш единственный шанс.
Муртаг горько рассмеялся.
— И как ты собираешься это сделать? Мы уже целые дни скачем без нормального сна. И ты устал, как и я, если только Всадники не сделаны из другого теста, нежели мы, смертные. Мы проехали потрясающее расстояние, и кони, если ты не заметил, уже вот-вот падут. Ещё один такой день нас всех убьёт.
Эрагон пожал плечами.
— Пусть будет так. У нас нет выбора.
Муртаг взглянул на горы.
— Я могу уйти, а ты полетишь вперёд на Сапфире… Тогда ургалам придётся разделить отряды, и у тебя будет больше возможностей добраться до Варденов.
— Это самоубийство, — скрестил руки на груди Эрагон. — Не знаю, как им это удаётся, но эти ургалы быстрее передвигаются на своих двоих, чем мы в седле. Они загонят тебя, как оленя. Ускользнуть от них можно, только если мы найдём убежище у Варденов.
Правда, вопреки собственным словам, юноша точно не знал — а хочет ли он, чтобы Муртаг остался. Он мне нравится, признался Эрагон сам себе, но я больше не уверен, что он — хороший парень.
— Я уйду позже, — отрывисто сказал Муртаг. — Как доберёмся до Варденов, я смогу скрыться в рукаве долины и добраться до Сурды, а там спрятаться, не привлекая излишнего внимания.
— Так ты остаёшься?
— Будем мы спать или не будем, но к Варденам я тебя провожу, — пообещал Муртаг.
И с новой решимостью они бросили все силы на то, чтобы оторваться от ургалов, но преследователи продолжали медленно приближаться. К ночи расстояние между ними сократилось на треть от того, что было с утра. Усталость подрывала силы путников, и они по очереди засыпали в сёдлах, а тот, кто оставался бодрствовать, вёл коней в правильном направлении.
Эрагон твёрдо полагался на воспоминания Арьи, служившие им проводником. Из-за чуждой природы её сознания юноша иногда ошибался в пути, что стоило им драгоценного времени. Постепенно путники уклонялись к подножию западного отрога гор в поисках долины, что приведёт их к Варденам. Но полночь настала и прошла, а долины этой не было и следа.
Когда солнце вернулось, друзья с радостью увидели, что ургалы оказались далеко позади.
— Сегодня последний день, — широко зевнул Эрагон. — Если к полудню не окажемся достаточно близко от Варденов, я полечу вперёд с Арьей. А ты сможешь идти, куда захочешь, только возьми с собой Сноуфайра. Я не смогу за ним вернуться.
— В этом может и не быть необходимости, мы всё ещё можем успеть, — сказал Муртаг и потёр рукоять меча.
Эрагон пожал плечами.
— Можем.
Подойдя к Арье, юноша положил ладонь ей на лоб. Кожа девушки была влажной и опасно горячей, глаза тревожно метались под веками, как будто эльфийке снился кошмар. Эрагон прижал к её лбу мокрую тряпку, жалея, что не в силах сделать больше.
Поздним утром, когда путники обогнули особенно крупную гору, Эрагон увидел тесную долину, казавшуюся складкой у дальнего её склона. Она была такой узкой, что её легко можно было просмотреть. Оттуда вытекала река Медвежий Зуб, о которой говорила Арья, и беспечно вилась меж камней. Юноша с облегчением улыбнулся; вот куда им нужно было идти.
Оглянувшись, Эрагон с тревогой увидел, что расстояние между ними и ургалами сократилось, теперь их разделяло чуть больше лиги. Юноша указал Муртагу на долину.
— Если проскользнём туда незамеченными, их это собьёт с толку.
Муртаг, похоже, сомневался в успехе.
— Попробовать стоит. Но до сих пор они шли за нами без особого труда.
Добравшись до долины, путники вошли под полог узловатых ветвей Беорского леса. Деревья там были высокими, с потрескавшейся корой почти чёрного цвета, такой же чёрной тупой хвоей и шишковатыми корнями, выраставшими из почвы, подобно голым коленям. На земле валялись шишки размером с конскую голову. По-собольи чёрные белки стрекотали в кронах, в стволовых дуплах блестели чьи-то глаза. С сучковатых ветвей свисали зелёные бороды спутанного аконита.
В лесу Эрагону было неуютно, аж волосы встали дыбом на загривке. В воздухе разлилось что-то враждебное, будто деревья негодовали по поводу их вторжения. Они очень старые, сказала Сапфира, касаясь носом какого-то ствола.
Да, отозвался Эрагон, но не очень дружелюбные. Чем дальше они ехали, тем гуще становился лес. Сапфире было негде развернуться, и она взлетела вместе с Арьей. Путников не вела за собой проторенная тропа, и частый подлесок замедлял их ход. Рядом вилась река Медвежий Зуб, разнося в воздухе журчание воды. Пик соседней горы заслонял солнце, прежде времени погружая всё вокруг в сумерки.
У входа в долину Эрагон понял, что она была не уже многих долин Спайна, пусть и казалась малой щелью средь пиков. Такой она выглядела лишь из-за гигантских размеров острых и мрачных гор. Её отвесные склоны были усеяны водопадами. Небо превратилось в тонкую ленту, вьющуюся над головой и по большей части скрытую серыми тучами. От влажной почвы поднимался стойкий туман, от него воздух был столь промозглым, что дыхание превращалось в пар. Дикая земляника стлалась по ковру из мхов и папоротников, борясь за скупой солнечный свет. На гниющих стволах валежника прорастали красные и жёлтые поганки.
Повсюду царила тишина, тяжёлый воздух поглощал звуки. Сапфира приземлилась на ближней поляне, шум её крыльев был странным образом приглушён. Драконица осмотрела окрестности, качнув головой. Я только что пролетела мимо стаи чёрно-зелёных птиц с красными отметинами на крыльях. Никогда таких не видела.
В этих горах, похоже, всё не так, как везде, ответил Эрагон. Ты не против, если я полечу с тобой? Хочу понаблюдать за ургалами.
Конечно.
Юноша повернулся к Муртагу.
— Вардены скрываются в конце этой долины. Если поспешим, окажемся там до темноты.
Муртаг упёр руки в бока и проворчал:
— И как мне оттуда выбраться? К этой долине ни одна не примыкает, насколько мне видно, а ургалы нас скоро догонят. Мне нужен путь к бегству.
— Не волнуйся об этом, — нетерпеливо бросил Эрагон. — Долина длинная, здесь дальше наверняка должен быть выход. — Он отвязал эльфийку от живота драконицы и поднял её в седло Сноуфайру. — Присмотри за Арьей — я полечу на Сапфире. Встретимся впереди.
Юноша забрался драконице на спину и затянул седельные петли.
— Будь осторожен, — предупредил его Муртаг, тревожно нахмурив лоб, а затем прикрикнул на лошадей и поспешил обратно в лес.
Когда Сапфира взмыла в небо, Эрагон спросил: Как думаешь, ты сможешь взлететь над одним из этих пиков? Может, мы поймём, где находимся, а заодно и разведаем путь для Муртага. Не хочу слушать его ворчание всю дорогу.
Можно попробовать, согласилась Сапфира, но там будет очень холодно.
Я тепло одет.
Тогда держись! Сапфира внезапно взмыла вертикально вверх, так что юношу чуть не выбросило из седла. Драконица часто замахала крыльями, поднимая себя и своего всадника всё выше и выше. Долина внизу превратилась в зелёную полоску. Река Медвежий Зуб сияла подобно серебряной тесьме там, где на неё падали лучи солнца.
Они поднялись к слою облаков, и воздух вокруг стал ледяным и влажным. Бесформенное серое покрывало поглотило дракона и Всадника, сокращая видимость до расстояния вытянутой руки. Эрагон понадеялся, что в этом тумане они ни во что не врежутся, и помахал рукой, вытянутой вперёд наудачу. На ней тут же осела вода и потекла вниз, промочив рукав.
Мимо головы юноши порхнуло что-то серое и размытое, и он увидел голубя, изо всех сил махавшего крыльями. Его лапка была обвязана белой ленточкой. Сапфира метнулась к птице, разевая пасть и будто пытаясь слизнуть её языком. Голубь пронзительно пискнул — острые зубы драконицы резко сомкнулись на волосок от его хвостовых перьев. Птица рванулась прочь и исчезла в тумане, бешеное хлопание крыльев растаяло в тиши.
Когда Сапфира вырвалась из верхнего слоя облаков, её всю покрывали тысячи капелек, отражавших крошечные радуги и отливавших синевой от чешуи. Эрагон встряхнулся и поёжился, с его одежды полетели водяные брызги. Земли внизу было уже не видно, лишь облачные холмы ползли меж гор.
Деревья на горных склонах уступили место толстым ледникам, игравшим оттенками синего и белого в солнечном свете. Снег слепил, и Эрагон был вынужден зажмуриться. Через минуту он попытался открыть глаза, но вновь был ослеплён. Юноша в раздражении прикрыл лицо согнутой рукой. Как ты это выносишь? — спросил он Сапфиру.
Мои глаза сильнее твоих, ответила она.
Мороз крепчал. Вода на волосах Эрагона заледенела, покрывая его голову сияющим шлемом. Рубашка и штаны превратились словно бы в доспехи, облачившие его тело. Лёд сгладил чешуйки Сапфиры, иней испещрил ей крылья. Они никогда раньше не летали так высоко, но от горных вершин их по-прежнему отделяли целые мили.
Крылья Сапфиры двигались всё медленнее, дыхание стало стеснённым. Эрагон тоже дышал часто и тяжело, ему не хватало воздуха. Борясь с паникой, он вцепился в шипы на шее Сапфиры в поисках поддержки.
Нам… лучше убраться отсюда, пробормотал юноша. Перед его глазами уже плавали красные точки. Не могу… дышать. Сапфира, похоже, его не услышала, и он повторил свою просьбу, на этот раз громче. И вновь ответа не последовало. Она меня не слышит, понял Эрагон. Мысли его путались, он покачнулся, затем заколотил по её боку и закричал:
— Спусти нас вниз!
От этого усилия у него закружилась голова, и зрение угасло, проваливаясь в тёмный водоворот.
Эрагон пришёл в себя, только когда они уже вынырнули из нижнего слоя облаков. В висках колотилась кровь. Что случилось? — спросил он, с усилием выпрямляясь и смущённо осматриваясь вокруг.
Ты был в обмороке, ответила Сапфира.
Юноша попытался пригладить волосы, но его пальцы наткнулись на сосульки. Да, это я помню, но почему ты мне не отвечала?
Мой рассудок был в смятении. Твои слова ничего для меня не значили. Когда ты потерял сознание, я поняла, что что-то не так, и стала снижаться. Лишь недалеко улетела — и поняла, что произошло.
Хорошо, что ты сама осталась в сознании, нервно рассмеялся Эрагон. Сапфира только махнула хвостом. Юноша с тоской посмотрел вверх, где за облаками были скрыты горные пики. Жаль, что мы не смогли постоять на одной из этих вершин… Зато теперь мы знаем, что можем вылететь из этой долины только по тому же пути, по которому и входили. Но почему нам не хватало воздуха? Как это так, здесь он есть, а наверху — нет?
Я не знаю, но так близко к солнцу летать больше не осмелюсь. Стоит запомнить этот опыт. Это знание может пригодиться, если нам когда-нибудь случится драться с другим Всадником.
Надеюсь, этого никогда не произойдёт, проговорил Эрагон. Давай пока останемся внизу. На сегодня с меня хватит приключений.
Они заскользили на лёгких воздушных потоках, дрейфуя от одной горы к другой, пока Эрагон не увидел, что колонна ургалов достигла входа в долину. Что их гонит с такой скоростью, как они её выносят?
Мы сейчас ближе к ним, сказала Сапфира, и мне видно, что эти ургалы больше тех, с которыми ты уже встречался. Любой высокий человек хорошо если им до груди достанет, не говоря уже о плечах. Не знаю, из каких земель они идут, но, должно быть, это жестокое место, раз там рождаются такие животные.
Эрагон пристально посмотрел вниз — но таких подробностей, о которых говорила драконица, разглядеть не смог. Если они так и будут дальше бежать, то не успеем мы найти Варденов, как Муртага поймают.
Не теряй надежду. Лес может помешать их продвижению… А их можно остановить магией?
Эрагон покачал головой. Остановить… нет. Их слишком много. И тут он вспомнил о тонком слое тумана на дне долины и усмехнулся. Но я могу их немножко задержать. Юноша закрыл глаза, выбрал нужные слова, вгляделся в туман и приказал:
— Гатх ун рейза дур акр!
Внизу что-то зашевелилось. Сверху казалось, будто сама земля пришла в движение, растекаясь, подобно огромной неторопливой реке. Перед ургалами появилась свинцовая лента тумана, она уплотнилась и обернулась внушающей страх стеной, тёмной, как грозовой фронт. Ургалы помедлили немного, но потом двинулись дальше, будто таран, неумолимо молотящий в ворота. Преграда взвихрилась вокруг них, скрывая из виду первые ряды.
Внезапно у Эрагона резко и основательно иссякли силы, и сердце его затрепыхалось умирающей птицей. Он задыхался, глаза закатились. Юноша отчаянно пытался разорвать хватку магии — чтобы перекрыть брешь, сквозь которую стремительно утекала его жизнь. Дико взревев, он отшвырнул от себя магию и разорвал связь. Её щупики задёргались в его сознании обезглавленными змеями, затем неохотно отступили, цепляясь за остатки сил. Стена тумана рассеялась, медленно оседая наземь, будто распадалась башня из грязи. И ургалам уже ничего не мешало.
Эрагон безвольно лежал на спине Сапфиры, тяжело дыша. Только сейчас он вспомнил слова Брома: «На магию влияет расстояние, как на стрелу или копьё. Если ты попытаешься поднять или передвинуть что-нибудь, находящееся в миле от тебя, это затратит больше энергии, чем если бы ты был ближе». Больше я об этом не забуду, мрачно подумал юноша.
Тебе бы ещё когда об этом забывать не стоило, многозначительно вставила Сапфира. Сперва — земля у Гил’эйда, а теперь ещё и это. Ты что, не обращал внимания на то, что тебе говорил Бром? Если будешь так и дальше продолжать, то убьёшь себя.
Я обращал внимание, возразил он, потирая подбородок. Просто это было давно, а у меня не было возможности об этом вспомнить. Я никогда не пользовался магией на расстоянии, так откуда мне было знать, что это настолько трудно?
Драконица взревела. И в следующий раз ты попытаешься вернуть к жизни трупы. Не забывай, что Бром говорил и об этом.
Не забуду, нетерпеливо отозвался юноша. Сапфира нырнула к земле, ища Муртага и лошадей. Эрагон бы ей помог, вот только у него едва хватило сил, чтоб сесть нормально.
Драконица довольно жёстко приземлилась на небольшой поляне, и Эрагон пришёл в недоумение: кони никуда не двигались, а Муртаг, стоя на коленях, изучал землю. Увидев, что юноша не спешивается, он поспешил к нему.
— Что случилось? — Голос его звучал сердито, обеспокоенно и устало одновременно.
— …Я совершил ошибку, — честно признался Эрагон. — Ургалы вошли в долину. Я пытался их задержать, но забыл одно из правил магии и заплатил немалую цену.
Нахмурившись, Муртаг ткнул большим пальцем через плечо.
— Я только что нашёл волчьи следы, но шириной они в обе моих ладони, а глубиной — в дюйм. Здесь водятся звери, которые могут быть опасны даже для тебя, Сапфира. — Он повернулся к ней. — Я знаю, ты не можешь войти в лес, но, может, покружишь надо мной и лошадьми? Так эти твари будут держаться подальше. Иначе всё, что от меня останется, можно будет зажарить в напёрстке.
— Шутки шутишь, Муртаг? — осведомился Эрагон, на миг улыбнувшись. Его мышцы дрожали, не давая нормально сосредоточиться.
— Только по-чёрному. — Муртаг потёр глаза. — Не могу поверить, что всё это время за нами шли те же самые ургалы. Да чтобы нас догнать, им надо быть птицами.
— Сапфира сказала, что они крупнее всех, кого мы видели, — заметил Эрагон.
Муртаг выругался, стискивая рукоять меча.
— Это всё объясняет! Сапфира, если ты права, то это куллы, элита ургалов. И как я не догадался, что этого вождя поставили над ними? Они не ездят верхом, потому что лошадям не поднять их вес — меньше восьми футов среди них никто не встречается, — зато могут бежать целыми днями без сна и всё-таки быть готовыми к битве. На то, чтобы убить одного, нужны пять человек. Куллы не выходят из своих пещер никуда, кроме как на войну, так что — если они вылезли наружу такой толпой, то, должно быть, предвкушают масштабную резню.
— Их можно опередить?
— Кто знает? — пожал плечами Муртаг. — Они сильны, упорны, и их очень много. Возможно, нам придётся встретиться с ними лицом к лицу. Если так случится, надеюсь, у Варденов неподалёку расставлены часовые, которые нам помогут. Иначе куллов нам не сдержать, несмотря на наши умения и на Сапфиру.
Эрагон покачнулся.
— Дай хлеба, а? Мне надо поесть.
Муртаг быстро принёс ему краюху, старую и чёрствую, но юноша с благодарностью впился в неё зубами. Муртаг с тревогой в глазах осмотрел склоны долины. Эрагон понял, что он ищет выход.
— Там дальше будет проход.
— Конечно, — с деланным оптимизмом отозвался Муртаг и хлопнул себя по бедру. — Ну, пошли.
— А как Арья? — спросил Эрагон.
Муртаг пожал плечами.
— Жар усилился. Она мечется и ворочается. А ты чего ждал? Её силы иссякают. Лучше бы тебе полететь с ней к Варденам, пока яд не причинил ей ещё большего вреда.
— Я тебя не оставлю, — возразил Эрагон, обретая силу с каждым куском хлеба. — Ведь ургалы так близко.
Муртаг снова пожал плечами.
— Как хочешь. Но предупреждаю — если ты останешься со мной, она не выживет.
— Не говори так, — воскликнул Эрагон, с усилием выпрямляясь в седле Сапфиры. — Помоги мне её спасти. Это всё ещё можно сделать. Считай это жизнью за жизнь — искуплением за смерть Торкенбранда.
Лицо Муртага мгновенно потемнело.
— Этот долг не из тех, за которые нужно платить. Ты… — Он умолк — в чаще леса эхом разнёсся голос рога. — Позже мне нужно будет тебе кое-что сказать, — коротко проговорил парень, возвращаясь к лошадям. Схватив поводья, он бросил на Эрагона сердитый взгляд и поспешил прочь.
Сапфира взлетела, и Эрагон закрыл глаза. Как бы ему хотелось сейчас лежать на мягкой постели, позабыв обо всех бедах… Сапфира, наконец сказал он, согревая уши ковшиками ладоней, что если мы отнесём Арью к Варденам? Вот будет она в безопасности, а мы вернёмся к Муртагу и поможем ему отсюда выбраться.
Вардены могут тебя не пустить, ответила Сапфира. Они могут подумать, что ты возвращаешься к ургалам, чтобы доложить о том, где находится их убежище. Для того, чтобы завоевать их доверие, мы сейчас не в лучших условиях. Они явно захотят узнать, почему мы привели целое войско ургалов прямо к их порогу.
Придётся просто сказать им правду и надеяться, что нам поверят, отозвался Эрагон.
А что мы будем делать, если куллы нападут на Муртага?
Драться, разумеется! Я не позволю, чтобы их с Арьей взяли в плен или убили, негодующе воскликнул юноша.
В её словах зазвучал лёгкий сарказм. Как благородно. О, мы сразим множество ургалов, ты — магией и клинком, а моим оружием будут клык и коготь, — но, в конце концов, всё будет напрасно. Их слишком много… Мы не сможем их победить, это лишь нас победят.
И что тогда? — спросил он. Я не оставлю им на милость ни Арью, ни Муртага.
Сапфира махнула хвостом, его кончик громко просвистел в воздухе. Я от тебя этого и не прошу. Но если мы нападём первыми, то сможем обрести преимущество.
Ты что, с ума сошла? Они же… Эрагон запнулся, представив, что тогда случится, и с изумлением сделал вывод: Они же ничего не смогут сделать.
Вот именно, сказала Сапфира. Мы можем нанести им огромный урон с безопасной высоты.
Давай сбросим на них камни! — предложил юноша. Это их разъединит.
Если только их черепа не окажутся слишком крепкими. Сапфира легла на правое крыло и резко пошла вниз, к реке Медвежий Зуб. Своими мощными когтями она подхватила средних размеров валун, а Эрагон подобрал несколько камней величиной с кулак. Основательно нагрузившись, драконица бесшумно заскользила к толпе ургалов и, оказавшись прямо над ними, воскликнула: Давай! — выпуская валун. Их снаряды с приглушённым треском врезались в полог леса, сокрушая ветки. Мигом позже по долине разнеслись рёв и вой.
Услышав, как ургалы заметались в поисках укрытия, Эрагон жестоко улыбнулся. Давай ещё снарядов подберём, предложил он, низко наклоняясь к шее Сапфиры. Драконица согласно взревела и вернулась к руслу реки.
Работа была не из лёгких, но им удалось замедлить продвижение ургалов — хоть и вовсе их остановить оказалось невозможно. Как только Сапфира улетала за камнями, они моментально продолжали путь. Но, несмотря на это, усилия драконицы и Всадника позволяли Муртагу опережать колонну куллов.
Часы летели один за другим, в долине начало темнеть. Солнце уже не давало достаточно тепла, в воздухе повеяло морозом, больно кусавшим щёки, а наземный туман заиндевел на деревьях, кутая их в белые одежды. Ночные звери, выползшие из логовищ, пристально наблюдали из тени за чужаками, вторгшимися в их владения.
Эрагон по-прежнему оглядывал горные склоны, ища водопад, который ознаменует конец их путешествия. Он мучительно осознавал, что каждая минута приближает Арью к смерти. «Быстрее, быстрее», — пробормотал юноша про себя, взглянув вниз, на Муртага. Сапфира отправилась было за новой порцией камней, но Эрагон сказал: Давай прервёмся и проверим, как там Арья. Уже почти ночь; боюсь, счёт для неё идёт на часы, если не на минуты.
Жизнь Арьи теперь в руках Судьбы. Ты сделал выбор, оставшись с Муртагом; уже поздно что-либо изменить, так что хватит мучиться… От тебя у меня чешуйки чешутся. Лучшее, что мы можем сейчас сделать, так это продолжать обстрел. Юноша понимал, что она права, но его тревогу слова драконицы не успокоили. Он вновь принялся искать водопад, но широкий горный хребет скрывал всё из виду.
Долину начала заполнять уже настоящая тьма, наползая на деревья и горы чернильным облаком. Сапфира, с её острым слухом и чутким обонянием, и то была не способна больше обнаружить ургалов в лесной чаще. Луна не могла прийти им на помощь; она должна была подняться над горами лишь через несколько часов.
Сапфира медленно и плавно повернула налево и заскользила вдоль хребта. Эрагон едва мог ощутить, как горы проносятся мимо, но внезапно прищурился, увидев впереди неясную белую полоску. Может, это водопад? — подумалось ему.
Юноша взглянул в небо, ещё хранившее отсвет заката. Тёмные силуэты гор изогнулись, образуя неровную чашу, накрывавшую долину. До той стороны должно быть недалеко! — воскликнул Эрагон, указывая на горы. Как думаешь, Вардены уже знают, что мы идём? Может, они пошлют людей нам на помощь.
Сомневаюсь, что они нам помогут, не узнав прежде, друзья мы или враги, отозвалась Сапфира, камнем падая к земле. Я возвращаюсь к Муртагу — сейчас нам нужно оставаться с ним. Ургалов я обнаружить не могу, а они способны подкрасться к нему так, что мы и не узнаем.
Эрагон проверил, как ходит в ножнах Зар’рок, но хватит ли у него сил для сражения — он не знал. Сапфира приземлилась на левом берегу реки и в ожидании припала к земле. Вдали шумел водопад. Он идёт, вдруг предупредила драконица. Эрагон навострил уши и услышал топот копыт. Муртаг выбежал из леса, гоня перед собой лошадей. Увидев Сапфиру, он не стал останавливаться.
Эрагон спрыгнул с драконицы и, слегка споткнувшись, приноровился к темпу Муртага. Сапфира направилась к реке: только так она могла следовать за ними, не продираясь сквозь деревья. Не успел Эрагон рассказать о событиях дня, как Муртаг его опередил:
— Я видел, как вы с Сапфирой сбрасывали вниз камни — это было смело. Куллы остановились или повернули назад?
— Они всё ещё гонятся за нами, но мы почти достигли другой стороны долины. Как Арья?
— Не умерла, — резко отозвался Муртаг. Дышал он коротко и часто. И следующие его слова были обманчиво спокойными, как у любого человека, скрывающего в душе бурю чувств. — А впереди есть какая-нибудь долина или ущелье, где я могу скрыться?
Предчувствуя недоброе, Эрагон попытался вспомнить, попадались ли в горах на их пути какие-нибудь трещины; ведь на какое-то время он совсем забыл о дилемме Муртага.
— Сейчас темно, — уклончиво начал он, пригибаясь под низкой веткой, — и я мог что-то пропустить, но… нет.
Муртаг крепко выругался и резко остановился, натянув поводья лошадей и вынуждая и их затормозить.
— Хочешь сказать, что я могу отправиться только к Варденам?
— Да, только ты не останавливайся. Ургалы уже почти догнали нас!
— Нет! — зло отозвался Муртаг и ткнул в Эрагона пальцем. — Я предупреждал, что не пойду к Варденам, но ты не послушал и загнал меня между молотом и наковальней! Это тебе достались воспоминания эльфийки. Почему ты не сказал мне, что здесь тупик?
В ответ на упрёки Эрагон сам ощетинился и резко возразил:
— Я видел лишь изображение нашей цели, а не то, что попадается по пути. Ты сам решил идти со мной, так что не вини меня.
Муртаг со свистом выдохнул сквозь зубы и яростно отвернулся. Эрагон не видел его лица — лишь неподвижную согбенную фигуру. У него и самого напряглись плечи, на шее забилась жилка. Юноша упёр руки в бока с растущим нетерпением.
Почему вы остановились? — встревоженно спросила Сапфира.
Не отвлекай меня.
— Да что у тебя за ссора с Варденами? Не может она быть такой ужасной, что тебе её даже сейчас надо скрывать. Тебе что, проще сразиться с куллами, чем о ней рассказать? Сколько раз мы будем сталкиваться над этим лбами, пока ты мне не доверишься?
Наступило долгое молчание.
Ургалы! — настойчиво напомнила Сапфира.
Знаю, отозвался Эрагон, загоняя раздражение поглубже. Но нам нужно в этом разобраться.
Скорее, скорее.
— Муртаг, — серьёзно сказал юноша, — мы должны идти к Варденам, если только ты не хочешь умереть. Не заставляй меня идти к ним прямо в руки, не зная, как они отнесутся к тебе. Это и так опасно, без ненужных сюрпризов.
Наконец, Муртаг повернулся к Эрагону, дыша часто и тяжело, как загнанный волк. Он немного помолчал, а затем будто не своим голосом проговорил:
— Ты имеешь право знать. Я… я сын Морзана, первого и последнего из Клятвопреступников.
@темы: безумству храбрых..., бредни лингвиста-маньяка, альтернативный перевод, Эрагон