Было ещё темно, когда Эрагон вскинулся на постели, тяжело дыша. В комнате было свежо, и руки и плечи юноши покрылись гусиной кожей. До рассвета оставалась пара часов — это было то время, когда ничто не шевелится и всё живое ожидает первых тёплых прикосновений солнечных лучей.
        Эрагона охватило ужасное предчувствие, и сердце его заколотилось. Ему показалось, будто весь мир накрыла какая-то пелена, и самый тёмный угол пришёлся как раз над его комнатой. Юноша тихо вылез из постели и оделся, а затем заторопился вдоль по коридору, не в силах избавиться от своих опасений. Но настоящая тревога пронизала его, когда он увидел, что дверь в комнату Гэрроу была открыта, а внутри толпились люди.
        Гэрроу мирно лежал на постели. Его одели в чистое и причесали, лицо его было спокойным. Он мог казаться спящим, если бы не серебряный амулет, застегнутый вокруг шеи, и высохшая веточка болиголова на груди — последние дары мёртвым от живых.
        Рядом с кроватью стояла Катрина с бледным лицом и опущенными глазами. Юноша услышал её шёпот:
        — А я надеялась назвать его однажды отцом…
        Назвать его отцом, с горечью подумал Эрагон, право, которого нет даже у меня. Он чувствовал себя призраком, из которого выкачали всю жизненную силу. Всё вокруг казалось нереальным, кроме лица Гэрроу. Слёзы струились по щекам Эрагона. Его плечи тряслись, но вслух он не плакал. Мать, тётя, дядя — он потерял их всех. Бремя его горя воздвиглось на него такой сокрушительной, чудовищной силой, что он едва держался на ногах. Кто-то отвёл его обратно в комнату, бормоча слова утешения.
        Юноша упал на постель, схватившись руками за голову, и судорожно зарыдал. Он почувствовал, как Сапфира пытается связаться с ним, но оттолкнул её и позволил увлечь себя скорби. Он не мог смириться с тем, что Гэрроу больше нет. Ведь если смириться — во что ещё ему оставалось верить? Лишь в безжалостный, равнодушный мир, что задувал жизни, будто свечи под порывом ветра. Охваченный отчаянием и ужасом, Эрагон поднял к небу мокрое от слёз лицо и закричал:
        — Да что за бог мог сделать такое? Покажись! — Он услышал, как к его комнате бегут люди, но с высоты ответа не было. — Он этого не заслужил!
        Его коснулись успокаивающие руки, и юноша обнаружил, что рядом сидит Элейн. Она обнимала его, пока он плакал, и, наконец, измученный, Эрагон незаметно заснул, сам того не желая.