Утро, раннее утро. Стелется туман над спящим лесным озером, белый туман, непроглядный, плотный, скрывающий от постороннего взгляда то, что видеть ему не положено. Заря занимается высоко в небесах, но краски её на горизонте видны во всём своём великолепии лишь с берега, а стоит углубиться дальше в лес - и скрывают их величественные кроны древесных исполинов. Зябко, сыро, туман тянет колдовские струи и меж стволов, уходя дальше в чащу, шуршит подлесок под ногами маленькой девочки, которую ведёт за руку статная женщина в струящемся серебристом платье, уже давно научившаяся ступать бесшумно, так, что не хрустнет ни одна веточка. Девочка трёт кулачком глаза и поминутно зевает, ей хочется вернуться обратно в тёплую постель, где не забирается под одежду влажный лесной воздух, покрывая кожу пупырышками, не колются сухие сосновые иглы и не царапаются вредные черничные заросли. Но матушка сказала - сегодня надо встать рано-рано, чтобы познакомиться с тем, кто ложится спать не вечером, как все, а утром и на весь день. С кем-то очень важным. А матушка всегда знает, что говорит.
Девочка никогда раньше не заходила так далеко в лес. Потихоньку её сонливость отступает, она во все глаза смотрит по сторонам, впитывая в себя новое и неведомое и крепко цепляясь за руку матери. Лес не кажется ей неприветливым, просто таким же сонным, как она. Ночная жизнь уже утихла, а дневные его обитатели ещё не показались на свет из дупел, нор и гнёзд. Краткие часы тишины...
В облаке этой тишины девочка и женщина и выходят на широкую поляну, в центре которой возвышается огромный пень с выходящими из земли корнями. Неровный слом делает его похожим на трон, только непонятно, куда делся поваленный ствол.
На поляне никого нет, и девочка вопросительно оборачивается к матери, но та подносит палец к губам и делает знак ждать. Девочка еле слышно вздыхает и терпеливо ждёт, стараясь не переминаться с ноги на ногу. Ей всего пять лет, но она уже знает: когда матушка настолько серьёзна, нельзя бегать, петь и играть, даже если очень хочется.
Наконец, где-то высоко в кронах хрустнула сухая ветка - явно намеренно, чтобы привлечь внимание людей, - и прямо на пень на широких могучих крыльях бесшумно слетела большая сова. Но едва хищно изогнутые когти коснулись потрескавшейся коры, как птица встряхнулась - и на пень, словно и впрямь на трон, уселся длинноволосый мужчина в плаще из коричневых перьев. Жёлтые глаза чуть сощурились при виде гостей, оборотень перевёл взгляд с женщины на девочку и обратно и негромко хмыкнул:
- Ну, здравствуй. Значит, всё-таки привела.
- Здравствуй, Ульх, - с достоинством кивнула одетая в серебро женщина. - Привела, как и обещала. Спасибо, что явился сразу и не заставил звать себя.
- Я слишком хочу спать, чтобы тянуть время, - усмехнулся поименованный Ульхом и кивнул девочке. - Подойди.
Девочка подняла глаза на мать, та утвердительно присомкнула веки, улыбнулась и легонько подтолкнула её в спину, отпуская руку.
Взрослому человеку понадобилось бы лишь всего несколько шагов, чтобы дойти до пня. Для пятилетней малышки это был куда более долгий путь, но она справилась - и вскоре подняла на возвышавшегося над ней мужчину не по-детски серьёзный взгляд карих глаз, без капли страха или волнения. Лишь на самом дне их плескалось любопытство, но девочка не выпускала его наружу, каким-то неведомым образом понимая: тот, кто только что был совой, может легко обидеться, если вдруг посчитает, что его держат за забавную диковинку.
Ульх по-птичьи склонил голову к плечу.
- И кто же ты такая?
- Я - Нимуэ, Владычица Озера, - с оттенком неподражаемой детской важности заявила девочка, глядя на него снизу вверх. Брови мужчины дёрнулись, он легко улыбнулся.
- Вот как? Нет, пока - нет. Пока Владычица - твоя мать. И это - лишь титул. А я не спрашивал, как тебя зовут или величают. Я спросил, кто ты такая. Кто ты есть?
- Я? - Девочка на мгновение задумалась, а потом улыбнулась, поднимая на него чистый взгляд. - Я - чародейка.
- Докажи.
Девочка, ни минуты не колеблясь, только кивнула и опустилась на колени, протягивая руки к пню. А потом - запела. Чистый тонкий голосок зазвенел серебряными колокольчиками в предутренней тишине, и вскоре под маленькими ладошками из-под грубой коры пробился крохотный зелёный росток. Девочка замолкла и обмякла, опершись руками о землю, обессиленная и довольная.
- И это - всего в пять лет, - заметила женщина в серебряном. - У неё большой талант...
- Помолчи. - Мужчина в пернатой накидке оборвал её взмахом руки и с новым интересом взглянул на малышку у своих ног. - Хорошо, чародейка. Теперь я знаком с тобой. Но ты узнаешь меня только тогда, когда сможешь позвать меня - так, что я откликнусь на твой зов. Пока же будешь приходить сюда с матерью и узнавать обитателей леса - фэйри. - И жёлтые глаза вновь остановились на лице женщины. - Ты знаешь срок. Семь лет. Пока я буду наблюдать. Возможно, показываться. А сможет ли она заговорить со мной ещё раз - это зависит только от неё. Теперь идите. Я хочу спать.
- До встречи, Ульх, - кивнула женщина. - Благодарю тебя. Идём, Нимуэ.
- До свиданья, - тихо проговорила девочка, поднимаясь с колен. На что Ульх внезапно улыбнулся ей и сам встал со своего трона, закутываясь в плащ из перьев и щуря нечеловеческие глаза.
- До встречи, чародейка.
Захлопали широкие крылья - и вверх, к сплетённым зелёным ветвям, полетела огромная сова. На пень, кружась, упало мягкое коричневое пёрышко.
Колесо года повернулось семь раз, четыре сезона летели один за другим. Тринадцатилетняя девушка в струящемся серебристом платье сошла с лёгкого чёлна на берег озера, оглянулась туда, где ночная мгла и колдовской туман скрывали в своих объятьях её родной замок, и углубилась в чащу леса, так уверенно, будто вокруг царил белый день. Она впервые пришла сюда одна - ночью. И впервые за семь лет - на ту самую поляну, ныне освещённую танцем бесчисленного множества крохотных светлячков. В голубовато-зелёном сиянии было прекрасно видно, что теперь древесный трон выглядел куда богаче - его спинку оплетали тугие ветви плюща, дети того ростка, что вызвала к жизни маленькая девочка с карими глазами.
Нимуэ остановилась на том самом месте, где когда-то стояла её мать. Поправила капюшон, послушно лежавший на гладких каштановых волосах. Глубоко вздохнула - и запела.
- Он бредёт по лесам осенним,
Он - король в золотом и алом...
Казалось, что сам лес затих, прислушиваясь к песне, доселе не звучавшей в зелёном царстве. Когда же отзвучала последняя нота, долгие несколько минут ничего не происходило, но девушка, тонкая, как тростинка, не двигалась с места, замерев, подобно серебряной статуе. И, наконец, навстречу ей из-за деревьев показалась тёмная фигура длинноволосого мужчины со светящимися жёлтыми глазами.
Нимуэ протянула ему на ладони мягкое коричневое пёрышко.
- Здравствуй, Лесной Король.
Ульх вышел на свет, чуть помедлил перед своим троном - но миновал его, подошёл к девушке и аккуратно подцепил перо кончиками пальцев, не касаясь кожи. Задумчиво повертел перед глазами, а потом сдул с ладони - и усмехнулся.
- Здравствуй, чародейка.
Владычица Озера улыбнулась.