Белый снег светится серебром в ночи, зеленоватое лунное сияние струится с небес, чёрные древесные стволы не наводят тоску и ужас - но хранят, оберегают. Танцевать босыми ногами по прозрачно-слюдяной наледи, не чувствуя холода, но и не оставляя проталин, вообще никаких следов на девственно-чистом пушистом покрывале земли. В волосах - иней, одеждою - иней, ртуть, серебро, хрусталь да слюда - царство зимы, чуждое и страшное людям, страшное, как и всё непонятное, странное, нездешнее. Но то людям, а им сейчас в лес этот ходу нет. Замёрзнет человек несмышлёный здесь насмерть, не найдёт тепла живого, будет пытаться вызывать рыжий огонь из помертвелых ветвей, да всё без толку. И чудиться ему будут рожи страшные, глаза злобные, клыки острые, клинки ледяные... Красоту не увидит. Сердцем не услышит. Заледенеет - да и с концами душу богу своему отдаст.
Не сидеть тут надобно, на озябшие пальцы дуя, - но танцевать, танцевать под луною и звёздами, под зелёным сиянием глаз лешачьих - стоит, дивье дитя, мимохожий, светлоголовый, на минуту поглядеть остановился, а за погляд денег не берут, даже из звёздного серебра отлитых. А и любо смотреть - на руки тонкие, стан гибкий, пряди по ветру летящие да на глаза золотые. Теплом тело дышит, теплом сердце отзывается, а и не потравит красу снежную весенними потёками - не пора ещё, только месяц назад пронеслись по полям да лугам зимние вестники. Нет, иного полёта птица, иной природы тепло - такое, что зима рождает. Даже люди-человеки с кровью красною понимают крупицы его - когда в сугробе насмерть замерзают, тепло им приходит. А только ведь и замерзать не надо, чтобы чуять его.
Звенят тихохонько сосульки на гибких ветвях ивовых, потрескивают от мороза стволы сосновые, играючи хохочет ветер в кронах вязовых - дышит лес. Дремлет, надёжно укрытый белым покрывалом. Нет хода сюда пришлым да несведущим, что слепые глаза жаждой наживы занавесили. Гонит их отсюда волчий вой, да вороний грай, да совиный крик. А тем, кто сердцем к жизни истинной прикипел, - рад лес. Сами перед ними отступают кусты колючие, размыкаются ветви хлёсткие, ложится тропа под ноги, чтоб на поляну вывести. На ту поляну, где колыхается дымкой зелёное пламя - чистое, свежее, без дров горящее. Туда, где без страха шмыгнёт за пазуху мышь-полёвка, подойдёт рысь рыжая руку влажным носом понюхать, спустится на плечо ушастый филин да заскочит за воротник белка любопытная.
Заходи на огонёк, гость дорогой, странник случайный. Посмотри, как вьётся дивный узор ночного танца под волчьим солнцем.
Любо...