They rushed toward Saphira, who was embroiled in a mass of enemies. Twelve spear-wielding Urgals encircled her, needling her with their lances. They had already managed to prick both of her wings. Her blood splattered the ground. Every time she rushed at one of the Urgals, they bunched together and jabbed at her eyes, forcing her to retreat. She tried to sweep the spears away with her talons, but the Urgals jumped back and evaded her.
Они бросились к Сапфире, яростно отбивавшейся от наседавших со всех сторон ургалов, вооружённых острыми копьями. Им уже удалось проткнуть ей оба крыла, и драконья кровь пятнала землю, а ургалы тыкали копьями ей в глаза, заставляя отступать. Когда же она пыталась своими когтистыми лапами выбить у них орудие, они отпрыгивали назад, легко уходя от ударов драконихи, довольно неповоротливой на земле.
Они поскакали к Сапфире, завязшей в толпе врагов. Драконицу окружили двенадцать ургалов, тыкая в неё своими копьями, и им уже удалось проколоть оба её крыла. Земля была забрызгана драконьей кровью. Каждый раз, когда Сапфира кидалась на кого-нибудь из чудовищ, они сбивались в кучу и метили ей в глаза, вынуждая отступить. Драконица пыталась раздробить копья когтями, но ургалы отскакивали, уклоняясь от её ударов.
(Мнэ-э… Численность врага нам не важна, а из Сапфиры делают Кинг-Конга.)
Remembering Ajihad’s orders, he began relaying information to the Twins. They were interested by what he had to say about the Urgals’ apparent lack of a leader and questioned him closely. The exchange was smooth, if brief. The Twins told him,
You’re ordered to assist Hrothgar; the fight goes badly for him.
Understood, Eragon responded.
Но, помня приказ Аджихада, он сообщил сведения, полученные во время облёта поля боя, Двойникам. Их особенно заинтересовали наблюдения Эрагона по поводу явного отсутствия у ургалов единого командира, и они засыпали его вопросами. Но он был достаточно краток. Двойники сообщили ему, что им с Сапфирой приказано помочь Хротгару, который, видимо, начинал отступать, и Эрагон поспешил туда.
Вспомнив приказы Ажихада, юноша начал передавать сведения Близнецам. Мнимое отсутствие вожака ургалов их заинтересовало, они провели тщательный допрос – но всё прошло гладко, даже лаконично. Затем Близнецы сказали:
Вам приказано помочь Хротгару; битва складывается не в его пользу.
Понял, отозвался Эрагон.
(Опять! Ну, ёшкин дрын… Что за страсть избавляться от прямой речи?)
A spear bounced off his shield, denting it and leaving him with a bruised shoulder.
Щит его пробило чьё то копьё, слегка поранив ему плечо.
От его щита отскочило копьё, оставив выбоину на металле и синяк на плече.
(Это с какой же силой нужно было бросить копьё, чтобы пробить им металлический щит? Охренеть…)
читать дальшеAngela winked at Eragon mischievously, then dashed away, spinning her staff-sword like a dervish.
Анжела озорно подмигнула Эрагону и тут же устремилась прочь, быстро вращая своим страшным оружием и напоминая древнего восточного заклинателя – дервиша.
Анжела озорно подмигнула Эрагону и бросилась прочь, размахивая своим посохом-мечом, будто безумная.
(Мэтресса себе явно этого не представляет, но у слова “dervish” таки два значения. Первое – естественно, дервиш. А второе – «тот, кто обладает неистовой энергией, схожей с энергией дервиша». Как вы считаете, какое значение подходит больше миру, в котором никогда не рассказывали сказок Тысячи и одной ночи?)
He scanned Farthen Dûr’s plains and saw, to his dismay, that all three battles were going badly.
Осмотрев с высоты равнины Фартхен Дура, Эрагон весьма огорчился, когда увидел, что во всех трех основных точках бой складывается неудачно для обороняющихся.
Он осмотрел равнины Фарзен Дура и с ужасом понял, что все три сражения складываются не в их пользу.
(Вот тут меня просто взбесило слово «огорчился». Они что, в футбол играют, чтобы огорчаться поражению?! Да тут вопрос жизни и смерти! Если эта рогатая лавина сметёт всех защитников – их просто перережут внафиг. А то и сожрут…)
Are you all right? asked Eragon, concerned. He could not see where she had been struck.
I’ll live, she said grimly, but the front of my armor has been crushed together.It hurts my chest, and I’m having trouble moving.
Can you get us to the dragonhold?
…We’ll see.
«Ты как? Рана серьёзная?» – озабоченно спросил у неё Эрагон.
«Не очень. Вот только броня на груди сплющена и больно давит на грудь, мешая двигаться».
«Сможешь добраться до драконьего убежища?»
«Попробую».
Ты как? – обеспокоенно спросил Эрагон. Он не мог определить, куда её ударили.
Жить буду, мрачно отозвалась она, но на доспехах впереди вмятина. Грудь болит, двигаюсь с трудом.
Доставишь нас в драконье лежбище?
…Посмотрим.
(Для драконицы, которой трудно дышать и двигаться, Сапфира в переводе мэтрессы вполне себе бодро чирикает.)
The air rushed past his helm, making it vibrate like a weather vane in a gale.
В шлеме свистел воздух, голову мотало из стороны в сторону, точно флюгер в бурю.
Воздух со свистом проносился мимо, и шлем парня дрожал, будто флюгер во время шторма.
(Глазам своим не верю. Голову мотало?! Это у него, значит, голову мотало?!.. Трындец.)
The slide leveled out at the end and sent him skidding halfway across the huge carnelian floor.
Жёлоб в конце проходил почти параллельно полу, так что, вылетев из него, Эрагон ещё немного пролетел по воздуху и приземлился почти в центре зала с сердоликовым полом.
Под конец жёлоб выровнялся, и юноша проехал половину огромного зала по сердоликовому полу.
(Интересно, а самой мэтрессе что было бы предпочтительней, пролететь по воздуху ползала и шлёпнуться в серёдке или прокатиться то же самое расстояние по полу, как по ледяной горке?)
He dropped into a crouch and quickly reviewed what Brom had told him about fighting another magic user. It was not encouraging. And Ajihad had said that Shades could only be destroyed by a thrust through the heart.
Он неторопливо присел на корточки, лихорадочно стараясь припомнить то, что говорил ему Бром о поединке с врагом, отлично владеющим магией. Ничего обнадёживающего ему не вспомнилось. Разве что слова Аджихада о том, что шейда можно убить только одним способом: пронзив ему сердце клинком.
Юноша резко принял низкую стойку и мысленно пробежался по всем наставлениям Брома по поводу сражения с другим магом. Наставления не вдохновляли. А Ажихад говорил, что Тень можно уничтожить, только пронзив сердце.
(Он бы ещё на четвереньки встал, ага. Так же неторопливо. А слова Ажихада обнадёживают, да-а-а… Ты сперва попробуй попади в это самое сердце прямиком, а потом уже полнись оптимизмом!)
The Urgals eyed Eragon suspiciously and formed a circle around the perimeter of the room.
Ургалы, опасливо поглядывая на Эрагона, послушно окружили его, но не нападали.
Ургалы образовали кольцо по периметру зала, не сводя подозрительных взглядов с юноши.
(При слове «окружить» в данном контексте мне представляется, что ургалы действительно его окружили – плотно, ощетинившись оружием, остаётся только поднять руки и сдаваться. А тут как-то больше места для драки получается.)
“How did you like being shot?”
– А тебе, как я понимаю, даже понравилось, когда ты весь утыкан стрелами, точно дикобраз?
– Как тебе понравилась та стрела в лоб?
(Стрел, конечно, была не одна, а вовсе даже две. Но, всё-таки, две – это ещё не дикобраз.)
His sword whistled through the air. The moment Eragon caught the blade on his shield, a mental probe spiked deep into his thoughts. Fighting to protect his consciousness, he shoved Durza back and attacked with his own mind.
Его меч просвистел в воздухе, Эрагон прикрылся щитом и вдруг почувствовал, что в сознание его упорно кто то вторгается, не взирая на сопротивление. Из последних сил он установил мысленный барьер и попытался определить, кто же это.
И в воздухе просвистел его меч. Но в тот момент, когда Эрагон поймал клинок на щит, ментальный щуп вонзился глубоко в его мысли. Отчаянно защищая своё сознание, юноша оттолкнул Дарзу и нанёс удар мощью собственного разума.
(Охрене-еть… К нему Тень на порог разума ломится, а наш мальчег ещё спрашивает, кто тама!)
Durza tried to cut Eragon’s hand, but it was protected by the mail-backed glove, which sent the blade glancing downward.
Тот попытался было отрубить ему ладонь, но ладонь Эрагона была прикрыта прочной латной перчаткой, сделанной гномами, и клинок шейда отскочил от неё.
Дарза попытался ранить кисть юноши, но её защищала латная рукавица, и отбитый клинок, блеснув, ушёл вниз.
(Не, ребят, Тень, конечно, садист, но согласитесь – проблематично отрубить человеку кисть, если этой самой кистью тебе блокируют руку, в которой ты держишь меч. А вот порезать – можно попытаться. И ещё. Кто-нибудь понимает, как кому-то можно отрубить ладонь?! Я всё время считала, что ладонь – это внутренняя сторона кисти… Тонкая, однако, работа.)
How Haeg had finally agreed. Called him “Desert Rat.”…
И Хаэг в конце концов согласился. А Карсаиба называл «пустынной крысой»…
Как Хаэг наконец-то согласился. Назвал его «Пустынной Крысой»…
(Мне всё-таки ка-атся, что «Пустынная Крыса» – это прозвище, а не ругательство.)
A hidden reserve of strength suddenly welled up inside Eragon, dredged from the deepest part of his being. His fingers curled around the hilt of his sword. He plunged through the barrier in his mind and took hold of the magic.
Но тут Эрагон вдруг ощутил прилив новых сил, и пальцы его сомкнулись на рукояти меча. Сломив мысленную осаду шейда, он вернул себе способность управлять собственным разумом и — магией!
И внезапно в теле Эрагона проснулась скрытая доселе сила, поднявшись из самых глубин его существа. Пальцы юноши стиснулись на рукояти меча. Он пробился сквозь преграду в собственном сознании и овладел магией.
(Ребятушки, никакой мысленной осады уже не было. Паренька скрутило от боли, вот и всё. А преграда в сознании у него всегда была, она отгораживала его общий разум от магии.)