Eragon was shocked by his own weakness.
A scream of rage filled his head. Saphira dived out of the sky and landed fiercely in front of him, keeping her wings half raised.
Собственная слабость настолько потрясла Эрагона, что безмолвный вопль ярости сотряс его душу. Злился он, разумеется, на самого себя. Тут же откуда-то с небес камнем упала Сапфира и, шумно хлопая крыльями, приземлилась прямо перед Эрагоном.
Собственная слабость шокировала Эрагона.
Внезапно в его голове раздался яростный вопль. С небес спикировала Сапфира – и резко приземлилась рядом с ним, так и не опустив крылья до конца.
(С чего бы это Эрагону на себя злиться? Поражён, потрясён, шокирован – эта да, но чтобы злиться… Орал не он. Орала – она! Та самая, которая не хлопая крыльями и не камнем упала, а спикировала с неба, держа крылья в положении «в стороны».)
“No,” he assured her as he laid Brom on his back.
«Нет, нет!» — поспешил заверить её Эрагон, с трудом взваливая Брома на плечо.
– Нет, – заверил её юноша, укладывая Брома на спину.
(У меня вопрос: как он мог взвалить Брома на плечо, пусть и с трудом, если до этого он старика не удержал, пока с коня стаскивал? Там дальше, кстати, идёт сцена перевязывания раны, которая со взваливанием на плечо тоже никак не вяжется. Товарищи переводчики! Следите за принадлежностью частей тела к героям произведения! А то так и у Эрагона хвост вырастет…)
Ferns, mosses, and small bushes dotted the side of the path. It was refreshingly cool under the trees, but Eragon did not let the soothing air lull him into a sense of security.
Меж камнями по обе стороны от тропы все ещё зеленели папоротники, мхи да низкорослый кустарник, но деревья были уже совершенно голыми. Не чувствуя себя в безопасности, Эрагон остановился у реки лишь на несколько минут, чтобы наполнить бурдюки и дать лошадям напиться.
Повсюду по краю тропы росли папоротники, мхи и заросли невысокого кустарника. Под деревьями было свежо и прохладно, но Эрагон не позволял себе забывать об опасности и в этой убаюкивающей атмосфере. Он лишь ненадолго остановился, чтобы наполнить бурдюки и дать лошадям напиться.
(Почему деревья совершенно голые, да ещё и уже, если сейчас весна?)
читать дальшеSaphira was crouched beside him, her body tense.
Рядом с ним клубком свернулась Сапфира. Она вроде бы дремала, но Эрагон видел, как напряжено её тело.
Рядом с ним припала к земле Сапфира, всё её тело было напряжено.
(Про «дремание» Сапфиры мы вообще-то ничего не знаем.)
His face reflected the flickering firelight, and his bushy eyebrows stuck out fiercely.
Глаза его так и сверкали в пламени костра, а кустистые брови как-то особенно свирепо топорщились.
На его лице отражались мелькающие блики от пламени костра, кустистые брови буйно топорщились.
(Глаза – это ещё не всё лицо. У слова “fiercely” – не одно значение.)
“You should be proud; few escape unscathed from slaying their first Urgal.”
– Тебе есть чем гордиться: мало кто ушёл живым из лап ургалов!
– А ты должен гордиться; немногие пережили убийство своего первого ургала без единой царапины.
(На мой взгляд, разница очевидна.)
“But what does that have to do with magic?” interrupted Eragon.
“Everything!”
– Но какое это имеет отношение к магии? – снова не выдержал Эрагон.
– Да самое непосредственное!
– Но при чём здесь магия? – прервал старика Эрагон.
– При всём!
(Просто дело принципа – но какое…)
Eragon dropped his eyes, abashed. “I’m sorry.”
“Don’t be,” said Brom as he shifted his arm. “It happens to everyone.”
Эрагон, растерянный и пристыженный, потупился:
– Извини, я не хотел…
– Не извиняйся. – Бром поднял руку. – Ты же не мог этого знать. Но старости никому не избежать.
Эрагон сконфуженно потупился.
– Прости.
– Не стоит, – отозвался Бром, передвигая руку. – Со всяким случается.
(Руку Бром не поднимал, он её сместил – раненую, позвольте заметить, для поиска более удобного положения. А уж последняя фраза… Как по мне, так Бром указывает не на неизбежность старости, а на горячность юности, которая никак не уразумеет, что эта самая старость значит. И все повторяют одно и то же.)
“Until then, I will say this to discourage any experiments: magic takes just as much energy as if you used your arms and back.”
– А пока запомни одно: не вздумай впредь сам испытывать свои магические силы, ибо магия отнимает не меньше энергии, чем сражение одновременно с несколькими противниками.
– А до тех пор я скажу только одно, чтобы помешать всяким экспериментам: на магию ты тратишь столько же энергии, сколько уходит на работу руками и таскание тяжестей на спине.
(Сражения с несколькими противниками не вижу в упор. И это не тот случай, чтобы выражение перед двоеточием переносить в позицию после двоеточия.)
As they spread out their blankets, Saphira commented with satisfaction, We are becoming more powerful, Eragon, both of us. Soon no one will be able to stand in our way.
Yes, but which way shall we choose?
Whichever one we want, she said smugly, settling down for the night.
Когда они уже улеглись, Сапфира удовлетворённо заметила:
«День ото дня мы с тобой становимся все сильнее, Эрагон! Вскоре никто не осмелится встать у нас на пути!»
«Это верно, — откликнулся он, — вот только знать бы, что за путь лежит у нас впереди».
«Выберем любой, какой захотим!» — высокомерно заявила дракониха, устраиваясь поудобнее.
Когда они раскатали свои одеяла, Сапфира довольно заметила: Мы становимся сильнее, Эрагон, мы оба. Скоро никто не сможет встать на нашем пути.
Да, но какой путь мы выберем?
Какой захотим, самодовольно отозвалась драконица, устраиваясь на ночь.
(Они ещё не улеглись – только готовились ко сну. Сапфира – лаконичный дракон. Эрагон знает, что перед ним множество путей, и теряется в догадках, какой ему избрать. Я – лелею планы кровавой мести.)