Давным-давно, целую тысячу лет назад, - а, может, и недавно, вот только вчера, - стояла у реки одна деревенька. Жили там люди разные, но по большей части - добрые, весёлые, смелые и любознательные. Чего там только не было: и кузница, и мельница, и пекарня, и трактир, и даже библиотека. А рядом с деревней стоял большой зелёный холм. И под холмом, в бревенчатом доме, жил самый настоящий Чародей.
В деревню он пришёл уже довольно давно, люди к нему привыкли и искренне уважали. Было за что: людей и скотину лечил, за погодой следил, всяких мелких пакостников из демонской братии на раз вышвыривал пинком или словом добрым (и такое на эту братию действует, бывает), а плату за услуги брал справедливую, нос выше облака стоячего не задирал, был приветлив со всеми - в общем, честный был Чародей, вежливый да правильный. Хоть в первый его приход в деревню и смеялись над ним люди, за шарлатана принимаючи - а только ж мало ли народу нечестного по дорогам шатается, но вот когда доказал словом и делом мастерство своё - так от деревенских дворов дому Чародея почёт и уважение.
Бытовал Чародей бобылём, по хозяйству один, без жены, управляясь, и детей у него тоже не было. А вот прошёл в какой-то день по деревне слух, что собирается он себе ученика брать, но только одного. И тех, кто желает, просит явиться в полдень к бревенчатому дому под холмом.
Жил тогда в деревне один паренёк, сын трактирщика. Отцу да матушке, чем мог, помогал, да только не лежала у него душа к семейному делу. Вот сестрёнка его да братишка мелкий - те да, тем только позволь за стойкой постоять, продукты посчитать да посетителей обслужить. А парнишка наш в любой свободный миг в библиотеку бежал, или к местному художнику, или к сказителям - байки разные слушать. И, заслышав о том, что захожий Чародей берёт учеников, испросил он у родителей разрешения попробовать. Те и дали - поняли, что даже если не дадут, сам сбежит, так чего неволить дитя? Вдруг призвание своё найдёт. Грезил ведь паренёк магией, и где только мог - сказки волшебные да легенды о деяниях героев и магов известных слушал и запоминал.
Настал день назначенный, и ближе к полудню пришёл сын трактирщика к полянке перед бревенчатым домом. Там уже сидел ещё один парень, не из здешних, но смутно ему знакомый. Поморгал юноша да вспомнил: из приезжих он, которые проездом в деревне остановились, а ехали - в город большой, и отправляться как раз сегодня собирались. Только больше ничего об этом парне сын трактирщика сказать не мог, потому что, по обычаю, перетаскав из погреба картошку для ужина, удрал в библиотеку и с приезжими не общался.
Поздоровался паренёк с незнакомцем приветливо, а тот только фыркнул:
- Ты, что ль, тоже решил к Чародею в ученики податься, лопух деревенский? Жди, как же! Не примет он тебя, потому что я первый к нему пришёл - и в обхождении умел, и талантами разными обладаю, не то что ты, босота.
Парнишка так опешил от нежданного хамства, что и вымолвить ничего не смог. А меж тем - солнце в зенит стало, раскрылась дверь бревенчатого дома, и на порог вышел Чародей, оглядел двух юных претендентов и улыбнулся. Приезжий как его увидел, так вскочил сразу и согнулся в три погибели в поклоне вычурном, руками-ногами какие-то кренделя хитрые выписывая. А сын трактирщика так растерялся, что только и смог - на улыбку улыбкой ответить да пожелание доброго дня пролепетать.
- И вам, мальчики, доброго здоровья, - невозмутимо ответил Чародей, присаживаясь прямо на крылечко. - Ну что, давайте решать, кто из вас со мной останется, а кто - от ворот поворот получит. Расскажите сперва о себе. Вот ты - кто такой будешь? - и кивнул деревенскому пареньку.
Тот смутился сперва, но потом собрался с духом и коротко и просто поведал, что он, дескать, сын трактирщика, лет ему от роду пятнадцать, к отцовскому делу душа не лежит, а любит он интересное читать, красивое наблюдать, а что по руке да мысли придётся - то и создавать. А ещё - по хозяйству чем может, тем поможет: тут и дрова нарубить, и воды наносить, и посуду помыть, и в доме прибраться, да мало ли ещё что, ко всякой работе приучен - в трактире ж живёт. Сам-то за свои годы особо ничего не добился, так что и рассказывать больше как бы и нечего.
Кивнул Чародей спокойно и указал на второго соискателя. Тот приосанился, грудь выпятил, чёлку залихватским движением с глаз откинул - и залился соловьём. Мол, прибыл он из дальних краёв, где чудеса таятся неведомые, и отец его таков, что о нём лишний раз болтать не след, а матушка - ну всевозможных добродетелей и красоты полна, а сам он - и швец, и жнец, и на дуде игрец, и науки всякие превозмогает, и сны ему вещие снятся, и тайны мироздания на порог стучатся, и чего только не плёл! А под конец на колено припал и с поклоном, на белом платочке батистовом, преподнёс Чародею шкатулочку якобы с ценным магическим амулетом - как подарок от старательного будущего ученика великому мастеру.
Тут уже совсем стушевался сын трактирщика. Мало того, что на фоне приезжего серой мышкой показался, так ещё и без подарка пришёл - а кто знает, вдруг заведено так? Но посмотрел на шкатулочку Чародей, ничего не сказал, только рядом на крылечко поставил. А потом попросил ответить, почему оба претендента решили поступить к нему в ученики.
Приезжий даже знака говорить не дождался, снова медовые речи завёл: и такой наш Чародей, и сякой, и разэдакий, и мудрый, и сильный, и слава о нём впереди по всему миру стелется, и учиться у него - честь даже для самых высокородных и талантливых, и ежели только ему, скромному, будет позволено, так он расстарается, чтобы имя своего наставника великого ещё более прославить и превознести. И слушал его сын трактирщика, и обмирал, понимая, что таких речей даже в мыслях выдумать не сможет, не то что языком деревянным произнести. Но как дошёл до него черёд, решил отчаянно - ай, помирать, так честно! - и ответил просто:
- А я магию люблю. С детских лет про неё сказки слушал да книжки читал, а есть талант у меня или нет - не знаю. Но вот, решил попробовать, мало ли вдруг. Душа у меня к ней просится, мочи нет.
Выслушал Чародей обоих, поднялся с крылечка, подошёл поближе - и выудил из воздуха добротный крестьянский топор да и вручил сыну трактирщика.
- Вон там - сарай, у сарая - поленница. Посмотрим, как ты на самом деле дрова рубить умеешь.
Взял паренёк топор, и заалели у него уши, потому что приезжий тут же злорадно воскликнул:
- Говорил же я, лопух деревенский! Куда тебе науку волшебственную постигать! Место твоё - в хлеву да сарае, получил топор - вот батрачить и отправляйся, а в ученики другие пойдут, повыше, да поумнее, да...
Вот только не дал Чародей ему договорить, развернулся, крепко под руку взял и за собой повлёк.
- А вы, молодой человек, с вашим умом, родовитостью и талантами, несомненно, найдёте себе другое призвание в жизни и другого учителя. Вам ли с вашими запросами да происхождением ютиться в простой хижине? Да ещё и рядом с посредственным колдуном, который даже толикой ваших столкновений с непознанным похвастаться не может. Так что - скатертью вам дорога, пусть под ноги стелется да кочки с камнями не подставляет. А чтобы ничто с пути не сбивало - так уж и быть, ускорение я вам придам.
И придал. Да так, что не побежал приезжий от дома бревенчатого - полетел! Откуда только в ногах прыть такая взялась? И долго ещё с дороги слышался его обиженный визг: мол, и завистлив Чародей, и злобен, и охоту к учёбе у всех отбивает, и жизни рушит, и вообще не Чародей - а шарлатан, и вот дойдёт только эта весть до папеньки в земли неведомые, так сразу оттуда рота солдат дойдёт с пиками железными, и что они этими пиками с грязным чародеишкой бездуховным сделают - это уж...
А Чародей только усмехнулся и испепелил шкатулочку, стоявшую на крыльце, пробормотав: "Барахло и подделка грубая, а от лицемеров - и того хуже принимать". А потом повернулся к сыну трактирщика, зажавшему в руках топор, и взъерошил ему волосы.
- Что встал? Иди дрова колоть, а я воды наберу. Обед стряпать будем... Ученик.
В деревню он пришёл уже довольно давно, люди к нему привыкли и искренне уважали. Было за что: людей и скотину лечил, за погодой следил, всяких мелких пакостников из демонской братии на раз вышвыривал пинком или словом добрым (и такое на эту братию действует, бывает), а плату за услуги брал справедливую, нос выше облака стоячего не задирал, был приветлив со всеми - в общем, честный был Чародей, вежливый да правильный. Хоть в первый его приход в деревню и смеялись над ним люди, за шарлатана принимаючи - а только ж мало ли народу нечестного по дорогам шатается, но вот когда доказал словом и делом мастерство своё - так от деревенских дворов дому Чародея почёт и уважение.
Бытовал Чародей бобылём, по хозяйству один, без жены, управляясь, и детей у него тоже не было. А вот прошёл в какой-то день по деревне слух, что собирается он себе ученика брать, но только одного. И тех, кто желает, просит явиться в полдень к бревенчатому дому под холмом.
Жил тогда в деревне один паренёк, сын трактирщика. Отцу да матушке, чем мог, помогал, да только не лежала у него душа к семейному делу. Вот сестрёнка его да братишка мелкий - те да, тем только позволь за стойкой постоять, продукты посчитать да посетителей обслужить. А парнишка наш в любой свободный миг в библиотеку бежал, или к местному художнику, или к сказителям - байки разные слушать. И, заслышав о том, что захожий Чародей берёт учеников, испросил он у родителей разрешения попробовать. Те и дали - поняли, что даже если не дадут, сам сбежит, так чего неволить дитя? Вдруг призвание своё найдёт. Грезил ведь паренёк магией, и где только мог - сказки волшебные да легенды о деяниях героев и магов известных слушал и запоминал.
Настал день назначенный, и ближе к полудню пришёл сын трактирщика к полянке перед бревенчатым домом. Там уже сидел ещё один парень, не из здешних, но смутно ему знакомый. Поморгал юноша да вспомнил: из приезжих он, которые проездом в деревне остановились, а ехали - в город большой, и отправляться как раз сегодня собирались. Только больше ничего об этом парне сын трактирщика сказать не мог, потому что, по обычаю, перетаскав из погреба картошку для ужина, удрал в библиотеку и с приезжими не общался.
Поздоровался паренёк с незнакомцем приветливо, а тот только фыркнул:
- Ты, что ль, тоже решил к Чародею в ученики податься, лопух деревенский? Жди, как же! Не примет он тебя, потому что я первый к нему пришёл - и в обхождении умел, и талантами разными обладаю, не то что ты, босота.
Парнишка так опешил от нежданного хамства, что и вымолвить ничего не смог. А меж тем - солнце в зенит стало, раскрылась дверь бревенчатого дома, и на порог вышел Чародей, оглядел двух юных претендентов и улыбнулся. Приезжий как его увидел, так вскочил сразу и согнулся в три погибели в поклоне вычурном, руками-ногами какие-то кренделя хитрые выписывая. А сын трактирщика так растерялся, что только и смог - на улыбку улыбкой ответить да пожелание доброго дня пролепетать.
- И вам, мальчики, доброго здоровья, - невозмутимо ответил Чародей, присаживаясь прямо на крылечко. - Ну что, давайте решать, кто из вас со мной останется, а кто - от ворот поворот получит. Расскажите сперва о себе. Вот ты - кто такой будешь? - и кивнул деревенскому пареньку.
Тот смутился сперва, но потом собрался с духом и коротко и просто поведал, что он, дескать, сын трактирщика, лет ему от роду пятнадцать, к отцовскому делу душа не лежит, а любит он интересное читать, красивое наблюдать, а что по руке да мысли придётся - то и создавать. А ещё - по хозяйству чем может, тем поможет: тут и дрова нарубить, и воды наносить, и посуду помыть, и в доме прибраться, да мало ли ещё что, ко всякой работе приучен - в трактире ж живёт. Сам-то за свои годы особо ничего не добился, так что и рассказывать больше как бы и нечего.
Кивнул Чародей спокойно и указал на второго соискателя. Тот приосанился, грудь выпятил, чёлку залихватским движением с глаз откинул - и залился соловьём. Мол, прибыл он из дальних краёв, где чудеса таятся неведомые, и отец его таков, что о нём лишний раз болтать не след, а матушка - ну всевозможных добродетелей и красоты полна, а сам он - и швец, и жнец, и на дуде игрец, и науки всякие превозмогает, и сны ему вещие снятся, и тайны мироздания на порог стучатся, и чего только не плёл! А под конец на колено припал и с поклоном, на белом платочке батистовом, преподнёс Чародею шкатулочку якобы с ценным магическим амулетом - как подарок от старательного будущего ученика великому мастеру.
Тут уже совсем стушевался сын трактирщика. Мало того, что на фоне приезжего серой мышкой показался, так ещё и без подарка пришёл - а кто знает, вдруг заведено так? Но посмотрел на шкатулочку Чародей, ничего не сказал, только рядом на крылечко поставил. А потом попросил ответить, почему оба претендента решили поступить к нему в ученики.
Приезжий даже знака говорить не дождался, снова медовые речи завёл: и такой наш Чародей, и сякой, и разэдакий, и мудрый, и сильный, и слава о нём впереди по всему миру стелется, и учиться у него - честь даже для самых высокородных и талантливых, и ежели только ему, скромному, будет позволено, так он расстарается, чтобы имя своего наставника великого ещё более прославить и превознести. И слушал его сын трактирщика, и обмирал, понимая, что таких речей даже в мыслях выдумать не сможет, не то что языком деревянным произнести. Но как дошёл до него черёд, решил отчаянно - ай, помирать, так честно! - и ответил просто:
- А я магию люблю. С детских лет про неё сказки слушал да книжки читал, а есть талант у меня или нет - не знаю. Но вот, решил попробовать, мало ли вдруг. Душа у меня к ней просится, мочи нет.
Выслушал Чародей обоих, поднялся с крылечка, подошёл поближе - и выудил из воздуха добротный крестьянский топор да и вручил сыну трактирщика.
- Вон там - сарай, у сарая - поленница. Посмотрим, как ты на самом деле дрова рубить умеешь.
Взял паренёк топор, и заалели у него уши, потому что приезжий тут же злорадно воскликнул:
- Говорил же я, лопух деревенский! Куда тебе науку волшебственную постигать! Место твоё - в хлеву да сарае, получил топор - вот батрачить и отправляйся, а в ученики другие пойдут, повыше, да поумнее, да...
Вот только не дал Чародей ему договорить, развернулся, крепко под руку взял и за собой повлёк.
- А вы, молодой человек, с вашим умом, родовитостью и талантами, несомненно, найдёте себе другое призвание в жизни и другого учителя. Вам ли с вашими запросами да происхождением ютиться в простой хижине? Да ещё и рядом с посредственным колдуном, который даже толикой ваших столкновений с непознанным похвастаться не может. Так что - скатертью вам дорога, пусть под ноги стелется да кочки с камнями не подставляет. А чтобы ничто с пути не сбивало - так уж и быть, ускорение я вам придам.
И придал. Да так, что не побежал приезжий от дома бревенчатого - полетел! Откуда только в ногах прыть такая взялась? И долго ещё с дороги слышался его обиженный визг: мол, и завистлив Чародей, и злобен, и охоту к учёбе у всех отбивает, и жизни рушит, и вообще не Чародей - а шарлатан, и вот дойдёт только эта весть до папеньки в земли неведомые, так сразу оттуда рота солдат дойдёт с пиками железными, и что они этими пиками с грязным чародеишкой бездуховным сделают - это уж...
А Чародей только усмехнулся и испепелил шкатулочку, стоявшую на крыльце, пробормотав: "Барахло и подделка грубая, а от лицемеров - и того хуже принимать". А потом повернулся к сыну трактирщика, зажавшему в руках топор, и взъерошил ему волосы.
- Что встал? Иди дрова колоть, а я воды наберу. Обед стряпать будем... Ученик.
А за окном - солнышко, после ночного дождя свежо, ветерок ленивый ветки колышет, хорошо-о... Только шея болит. Потому что сидела за компом на стуле с деревянной спинкой несколько часов, пока Кор с ноутбуком тусовался на балконе) Нет, я его не выгоняла! Просто лежать на диване ему было жарко. Он и так печка сам по себе, а жарким летом - так вообще. А на балконе можно курить и воздух.